Общество заключило с городской администрацией муниципальный контракт, по которому обязалось в порядке софинансирования вложить в строительство физкультурно-оздоровительного комплекса 80 млн рублей. Заявитель должен был получить право собственности на объект строительства пропорционально объему затраченных средств.
После окончания строительства право собственности на весь комплекс было зарегистрировано только на городскую администрацию. Стороны обратились для разрешения спора в третейский суд, который утвердил мировое соглашение, подписанное главой администрации, в соответствии с которым администрация обязалась вернуть средства общества, а то – отказаться от претензий на долю в праве собственности.
Однако мировое соглашение не было выполнено, в связи с чем областной арбитражный суд выдал обществу исполнительный лист на взыскание с муниципального образования 80 млн рублей. Спустя полтора года администрация перечислила обществу 5 млн рублей, остальная же сумма уплачена не была.
Три года спустя после утверждения мирового соглашения общество обратилось в арбитражный областной суд с иском о взыскании с муниципалитета процентов за пользование чужими денежными средствами. Арбитражный областной суд отказал в удовлетворении иска, ссылаясь на то, что уполномоченным на принудительное исполнение определения арбитражного суда является только финансовый орган муниципального образования, а предъявление обществом исполнительного листа в ФССП и непредъявление его в финансовый орган означают отсутствие оснований для начисления процентов за пользование чужими денежными средствами. Кроме того, по мнению суда, взыскание процентов за пользование чужими денежными средствами по своей правовой природе не может служить инструментом к принуждению исполнения судебного акта по обращению взыскания на средства бюджета.
Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и удовлетворил исковые требования общества. В мотивировочной части документа было указано, помимо прочего, что исполнение судебных актов не может ставиться в зависимость от недостаточности финансирования у публичного образования.
Суд кассационной инстанции оставил это постановление без изменения, отклонив довод администрации о наличии фундаментальной судебной ошибки, заключающейся в том, что третейский суд не имел права утверждать мировое соглашение, поскольку спор не подлежал рассмотрению в третейском суде. Суд указал, что эти доводы администрация должна была заявить при обжаловании судебного акта о выдаче исполнительного листа.
После этого администрация обратилась с жалобой в Верховный Суд, который отменил все решения нижестоящих судов и определил отказать обществу в иске.
ВС РФ разъяснил, что арбитражный суд по собственной инициативе на любой стадии рассмотрения дела независимо от доводов и возражений сторон проверяет, имелись ли основания для рассмотрения спора третейским судом и не нарушает ли решение третейского суда основополагающие принципы российского права.
Суд указал, что в данном случае спор не был подведомствен третейскому суду, так как разрешение споров из государственных (муниципальных) контрактов третейским судом противоречит публичному порядку Российской Федерации. Соответственно, требования, основанные на третейском решении, принятом в нарушение публичного порядка, не могут быть обеспечены судебной защитой. Сторона, заявляющая такие требования, несет все риски своих действий, не может быть признана действующей разумно, осмотрительно, добросовестно, соответственно ст. 10 ГК РФ.
«Если еще лет 5–10 назад ВАС РФ допускал рассмотрение третейскими судами споров, вытекающих из госконтрактов, то с принятием Постановления Президиума ВАС РФ от 28 января 2014 г. № 11535/13 практика пошла по однозначному пути: такие дела должны рассматриваться только государственными арбитражными судами. Принятое определение – это еще один судебный акт в копилку подведомственности таких дел исключительно арбитражным судам», – сообщил директор юридической компании «КОНУС» Алексей Силиванов.
Эксперт отметил, что определение ВС РФ представляет интерес, потому что мировое соглашение, утвержденное третейским судом в 2012 г., по истечении всех возможных сроков обжалования признано судом нарушающим основополагающие принципы российского права. «Суд указал, что при решении вопроса о взыскании процентов не исключается оценка основного требования. Что это – пересмотр состоявшегося 5 лет назад решения третейского суда? Как теперь сторонам следует исполнять договор и надо ли руководствоваться мировым соглашением?» – отметил он, добавив, что за этим определением ВС РФ последуют серьезные разбирательства, осложненные сроками исковой давности.
Управляющий партнер Ассоциации адвокатов «Валеев, Кабанец и партнеры» Дмитрий Кабанец подчеркнул важный момент в определении: Верховный Суд указал, что при решении вопроса о взыскании процентов не исключается оценка законности основного требования, чего не стал делать суд кассационной инстанции. «Следует обратить внимание, что последствие ненадлежащего обращения за разрешением спора в третейский суд – отсутствие судебной защиты», – пояснил Дмитрий Кабанец. Он добавил, что таким образом Верховный Суд связал добросовестное поведение заявителя в том числе с установлением им наличия полномочий у лица, представлявшего другую сторону. Это значит, что, обращаясь за разрешением спора в третейский суд, заявителю необходимо убедиться в подведомственности спора третейскому суду.
Председатель Межрегионального третейского суда Москвы и Московской области, адвокат Олег Сухов разъяснил, что согласно закону государственные и муниципальные контракты заключаются от имени РФ и ее субъектов или муниципальных образований в целях обеспечения государственных или муниципальных нужд. «Таким образом, контракт имел публичную основу, преследовал публичный интерес и был направлен на достижение результата, необходимого в публичных целях для удовлетворения публичных нужд, достигаемых за счет траты бюджетных средств», – пояснил он.
Олег Сухов подчеркнул, что требования Закона о размещении заказов при этом не допускают рассмотрение в третейских судах споров, которые связаны с изменением, исполнением, расторжением и недействительностью контрактов. Он обратил внимание на то, что рассмотрение такого спора должно быть конфиденциально, а исполнение контракта должно находиться под публичным контролем, что делает спор неподведомственным арбитражному суду. «Соответственно, требования, основанные на третейском решении, не могут быть обеспечены судебной защитой в данном случае. Поэтому правового основания для взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами не было. К тому же мировое соглашение было подписано лицом, которое не имело на это полномочий», – прокомментировал дело Олег Сухов.
Эксперт назвал верной позицию Верховного Суда: «Его выводы основаны на требованиях законодательства. Для практики это решение означает то, что компании должны обратить внимание на невозможность обращения в третейский суд со спорами, связанными с госзаказами, – иначе они рискуют, как в данном случае, получить отказ в удовлетворении своих требований. Также особое внимание следует обращать на полномочия лица, подписывающего мировое соглашение, – иначе добиться ответственности за его неисполнение не удастся».
