В рамках дела о банкротстве должника – физического лица финансовый управляющий его имуществом обратился с заявлением о признании недействительным соглашения об уплате алиментов на содержание детей, заключенного между должником и его бывшей супругой. Соглашение устанавливало выплаты алиментов в размере 90% от суммы ежемесячной зарплаты и иных доходов должника, в связи с чем финансовый управляющий его имуществом пришел к выводу, что сделка направлена на причинение вреда кредиторам.
Суды первой и апелляционной инстанций оставили требования управляющего без удовлетворения. Они исходили из того, что специальные положения законодательства о банкротстве, касающиеся недействительности сделок, не могут быть применены в рассматриваемом случае, поскольку спорное соглашение заключено до 1 октября 2015 г. Проверив сделку на предмет наличия злоупотреблений правом, суды констатировали, что у сторон отсутствовали намерения причинить вред кредиторам должника. При этом суды также приняли во внимание, что бывшая супруга и дети должника проживают в Москве, где высокий уровень прожиточного минимума.
Арбитражный суд округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций, отметив, что нижестоящие суды не дали оценки доводам финансового управляющего о том, что спорное соглашение заключено с целью воспрепятствования обращению взыскания на доходы должника, поскольку остающиеся после выплаты алиментов 10% от заработной платы и иных доходов не позволяют погасить требования кредитора.
Суд округа также обратил внимание на то, что спорная сделка заключена через несколько дней после того, как с должника в пользу компании были взысканы денежные средства по судебному акту, послужившему основанием для возбуждения дела о банкротстве. При таких условиях суд округа направил обособленный спор на новое рассмотрение для проверки доводов о наличии злоупотребления правом в действиях супругов.
Должник и его бывшая супруга обратились в Верховный Суд с кассационными жалобами, в которых просили обжалуемое постановление окружного суда отменить и оставить в силе судебные акты судов первой и апелляционной инстанций. Проверив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ сочла кассационную жалобу подлежащей удовлетворению.
Коллегия согласилась с выводами судов всех трех инстанций о том, что соглашение об алиментах не может быть оспорено по специальным правилам, предусмотренным гл. III.1 Закона о банкротстве, так как заключено до 1 октября 2015 г. При этом ВС РФ указал, что суд округа, оценивая действия сторон соглашения на предмет наличия признаков злоупотребления правом, не учел, что интересу кредитора в возврате долга противопоставляется не интерес должника в уклонении от исполнения обязательства, а интересы детей как кредиторов должника по алиментному соглашению.
ВС РФ пояснил, что суду необходимо было соотнести две правовые ценности: право ребенка на уровень жизни, необходимый для его физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития (ст. 27 Конвенции о правах ребенка), и закрепленное в ст. 307 и 309 ГК РФ право кредитора по гражданско-правовому обязательству получить от должника надлежащее исполнение, а также установить баланс между этими ценностями.
Как подчеркнул Верховный Суд, под балансом не может пониматься равенство интересов детей как кредиторов по алиментам и обычных гражданско-правовых кредиторов, поскольку в соответствии с Конституцией Россия является социальным государством и интересы детей имеют приоритетное значение по отношению к интересам обычных кредиторов. Данный вывод следует также из положений п. 2 и 3 ст. 213.27 Закона о банкротстве, согласно которым алиментные требования к гражданину-банкроту в отличие от иных требований подлежат первоочередному удовлетворению.
Верховный Суд также привел правовую позицию Конституционного Суда, изложенную в Постановлении от 14 мая 2012 г. № 11-П, согласно которой для квалификации соглашения об уплате алиментов как недействительного необходимо установить, что согласованный бывшими супругами размер алиментов носил явно завышенный и чрезмерный характер, чем был причинен вред иным кредиторам.
При этом необходимо исходить не из относительного показателя размера алиментов, а из абсолютной величины денежных средств, выделенных ребенку, для чего необходимо установить уровень доходов плательщика алиментов. Если такая сумма явно превышает разумно достаточные потребности ребенка в материальном содержании, то соглашение может быть признано недействительным в части такого превышения, но в любом случае с сохранением в силе соглашения в той части, которая была бы взыскана при установлении алиментов в судебном порядке. Если же признак явного превышения размеров алиментов такого уровня не доказан, то такое соглашение не может быть квалифицировано в качестве причиняющего вред остальным кредиторам должника.
Как указал ВС РФ, судами первой и апелляционной инстанций было установлено, что признак явного завышения размера алиментов в деле отсутствует, в связи с чем ими правомерно отказано в удовлетворении требований финансового управляющего. Выводы суда округа о необходимости соотнесения договоренностей сторон с режимом совместной собственности супругов, оценки разумности установления должником кабальных условий для своего существования после выплаты алиментов, условий и обстоятельств, при которых заключалось соглашение, а также мнимости сделки ВС РФ отклонил как не имеющие правового значения для правильного разрешения настоящего спора и ошибочные.
Также Верховный Суд отклонил ссылки компании-кредитора на заключение должником в 2014 г. сделок по продаже своего имущества (автомобиля 1989 г. выпуска и 1/3 доли в квартире) как на обстоятельство, свидетельствующее о злоупотреблении правом по соглашению об алиментах, поскольку данные сделки между собой не связаны, а компания как конкурсный кредитор не лишена возможности оспорить их в рамках иного обособленного спора.
Как отметил партнер юридической фирмы «ЮСТ» Александр Боломатов, Верховный Cуд сделал крайне важное заключение о том, что при оспаривании алиментных соглашений в рамках банкротства следует изучить фактический уровень выплат детям, и только при условии, что они явно завышены и чрезмерны, такие соглашения могут быть оспорены.
Эксперт считает, что данный судебный акт ВС РФ будет активно использоваться в работе практикующими юристами и нотариусами. «Теперь имеется точное указание для определения размера алиментов. Следует посчитать сумму алиментов и соотнести ее с практикой судов о достаточном размере содержания», – пояснил Александр Боломатов.
Партнер, руководитель практик Группы правовых компаний «Интеллект-С» Александр Латыев, наоборот, негативно оценил определение ВС РФ. «С учетом того что соглашение заключено между бывшими супругами, предположить добросовестность практически невозможно. Но коллегия ВС РФ посчитала, что соглашение заключено не в целях уклонения от расчетов с кредиторами, а в целях поддержания прежнего уровня жизни детей должника. При этом из судебных актов нижестоящих инстанций видно, что старший ребенок должника является нетрудоспособным только лишь потому, что, будучи совершеннолетним, продолжает обучение, причем за плату», – пояснил Александр Латыев. Он добавил, что логику определения можно бы было понять, если бы речь шла об алиментах в установленном Семейным кодексом РФ размере, т.е. 50% от доходов должника – при наличии трех и более детей.
По мнению эксперта, Судебная коллегия фактически создала новый способ увода имущества от обращения на него взыскания, перечеркнув разом ту работу, которую сама же вела на протяжении нескольких лет, последовательно прикрывая все лазейки в законе, «открываемые не в меру изобретательными должниками».
«Коллегия отменила постановление окружного суда, которое даже не разрешало дело по существу, а только лишь возвращало его на новое рассмотрение в нижестоящие инстанции, чтобы они тщательнее изучили вопрос о целях, которые преследовал должник при заключении соглашения. То есть они должны были сделать как раз то, о чем говорится в самом определении, – проверить, не остается ли отдаваемое как алименты имущество под контролем должника, что при взаимоотношениях несовершеннолетних детей и их родителей возможно. Если бы речь не шла об акте Верховного Суда, можно было бы подумать, что при вынесении определения играли роль неправовые мотивы», – заключил Александр Латыев.
