Конституционный Суд опубликовал информационно-тематическое собрание своих правовых позиций о праве на справедливое судебное разбирательство по уголовным делам по состоянию на декабрь 2021 г.
В Постановлении от 2 июля 1998 г. № 20-П Конституционный Суд указал, что ст. 46 Конституции, гарантируя каждому право на судебную защиту, в качестве одного из существенных элементов этого права предусматривает возможность обжалования в суд решений и действий (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц, включая судебные органы. Закрепленное в этой конституционной норме положение предполагает, что заинтересованным лицам предоставляется возможность добиваться исправления допущенных судами ошибок и что в этих целях вводится порядок процессуальной проверки вышестоящими судами законности и обоснованности решений, принимаемых нижестоящими инстанциями, поскольку правосудие по самой своей сути признается таковым лишь при условии, если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах.
Согласно Постановлению от 14 февраля 2000 г. № 2-П осужденный, если он изъявляет желание участвовать в судебном заседании, не может быть лишен возможности заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями выступавших участников судебного заседания и дополнительными материалами, если таковые представлены, давать объяснения, в том числе в связи с заключением прокурора. Это – необходимые гарантии судебной защиты и справедливого разбирательства дела на стадии кассационного производства.
В Определении от 8 июля 2004 г. № 237-О КС отметил, что каждый при рассмотрении любого предъявленного ему обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона, исходя из презумпции невиновности обвиняемого и при предоставлении ему и его защитнику процессуальных возможностей по отстаиванию своей позиции; реализация права на справедливое судебное разбирательство невозможна, если суд не выслушал и не оценил по существу все аргументы, представленные в ходе судебного процесса его участниками со стороны обвинения и защиты, и не обеспечил им равные процессуальные права.
Как отмечается в Определении от 5 ноября 2004 г. № 345-О, Конституционный Суд неоднократно указывал, что одной из необходимых гарантий судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно обеспечиваемая обвиняемому и потерпевшему возможность представлять доказательства, заявлять ходатайства, знакомиться со всеми материалами дела и таким образом довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, приведя те доводы, которые они считают необходимыми для ее обоснования; лишение потерпевшего возможности участвовать в судебных прениях ничем не оправдано, не является справедливым и выходит за пределы конституционно допустимых ограничений прав и свобод, оно необоснованно ущемляет закрепленные Конституцией права потерпевшего на доступ к правосудию и на судебную защиту, умаляет достоинство личности и нарушает конституционный принцип осуществления судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон.
В Постановлении от 11 мая 2005 г. № 5-П Суд заметил, что из Конституции вытекает необходимость законодательного установления точных и четких оснований, условий и порядка пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, с тем чтобы процедура пересмотра дел в порядке надзора или возобновление производства по делу по основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, – в целях обеспечения права на справедливое судебное разбирательство – не нарушали справедливый баланс между интересами лица и необходимостью гарантировать эффективность системы уголовного правосудия. Иное приводило бы к нестабильности правовых отношений, произвольности изменения установленного судебными решениями правового статуса их участников и тем самым – к нарушению общепризнанного принципа правовой определенности.
Согласно Постановлению от 6 апреля 2006 г. № 3-П, отбор присяжных заседателей из граждан, в числе которых по тем или иным причинам не представлены граждане, постоянно проживающие на территории субъекта Российской Федерации, на которую распространяется юрисдикция соответствующего окружного военного суда и на которой было совершено преступление, создавал бы опасность произвольного формирования коллегии присяжных заседателей для рассмотрения конкретного дела и тем самым не обеспечивал бы справедливое разбирательство дела беспристрастным судом, созданным на основании закона.
В Определении от 14 января 2016 г. № 96-О указывается, что для обеспечения справедливого разрешения уголовного дела мотивировка такого решения должна основываться на конкретных обстоятельствах, подтверждающих необходимость его принятия и нашедших отражение в материалах дела, а также на нормах материального и процессуального права.
В Определении от 12 мая 2016 г. № 1002-О КС сослался на ч. 2 ст. 123 Конституции, согласно которой заочное разбирательство уголовных дел в судах не допускается, кроме случаев, предусмотренных федеральным законом. Данная конституционная гарантия, прямо предусматривающая для уголовного судопроизводства личное участие обвиняемого в судебном разбирательстве, является элементом механизма обеспечения его права на справедливую судебную защиту на основе состязательности и равноправия сторон.
Также КС указал, что определяемый законодателем порядок судопроизводства призван обеспечивать его сторонам возможность участия в судебном разбирательстве согласно общепризнанным в демократических правовых государствах стандартам правосудия, включая такую гарантию получения реальной судебной защиты, как возможность в устной форме довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела, представить доказательства в ее обоснование и принять участие в их исследовании в открытом судебном заседании при разрешении дела по существу для установления действительных обстоятельств дела и правильного применения законодательства.
Суд заметил, что в условиях очного судебного разбирательства обвиняемый может в полной мере осуществить принадлежащие ему процессуальные права и реализовать имеющиеся у него возможности защиты своих интересов, а потому именно в этих условиях могут быть достигнуты полнота и эффективность судебной процедуры. Личное участие обвиняемого в судебном заседании, когда принимаются решения о применении к нему мер уголовно-правового принуждения или решения, связанные с ограничением его свободы и личной неприкосновенности, – важнейшая гарантия действенной защиты прав личности посредством справедливого правосудия, посчитал КС.
Согласно Постановлению от 7 марта 2017 г. № 5-П в целях соблюдения принципов состязательности и равноправия сторон судопроизводства и справедливого судебного разбирательства последствия прекращения уголовного дела, включая предусмотренную ч. 3 ст. 81 УПК конфискацию принадлежащего обвиняемому (подсудимому) имущества, признанного в качестве орудия или иного средства совершения преступления вещественным доказательством, должны быть ему предварительно разъяснены.
Из Постановления от 16 марта 2017 г. № 7-П следует, что право на справедливое судебное разбирательство в равной мере гарантируется всем лицам, привлекаемым к уголовной ответственности, вне зависимости от возраста.
В Постановлении от 15 октября 2018 г. № 36-П КС указал, что правосудие, которое осуществляется только судом, в частности посредством уголовного судопроизводства, по самой своей сути может признаваться таковым лишь при условии, что оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах; исходя из этого государство обязано гарантировать защиту прав как собственно участников уголовного процесса, так и всех тех, чьи права и законные интересы непосредственно затрагиваются при производстве по уголовному делу, в том числе обеспечивать им надлежащие возможности по отстаиванию своих прав и законных интересов на всех стадиях уголовного судопроизводства любыми не запрещенными законом способами; в свою очередь, суд как орган правосудия призван обеспечивать в судебном разбирательстве соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого, решения по делу.
В резолютивной части Постановления от 9 ноября 2018 г. № 39-П Суд отметил, что при наличии обстоятельств, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом, к подсудности которого оно отнесено законом, вопрос об изменении территориальной подсудности данного уголовного дела рассматривается по обращению Генпрокурора или его заместителя судьей ВС в рамках состязательного судебного разбирательства при обеспечении его участникам гарантий справедливого правосудия, что предполагает при выборе суда, в который необходимо передать уголовное дело для рассмотрения, учет мнения сторон о наличии каких-либо препятствий к передаче дела в определенный суд и соблюдение принципа доступности правосудия.
В Определении от 28 февраля 2019 г. № 506-О указывается, что суд как орган правосудия призван обеспечить справедливую процедуру принятия решения о применении меры пресечения в виде заключения под стражу, исходя из одинаковой природы и значения судебных гарантий для защиты прав и законных интересов личности при принятии решений, связанных с ограничением свободы и личной неприкосновенности, вне зависимости от того, на какой стадии уголовного судопроизводства эти решения принимаются. Судебное решение об избрании заключения под стражу может быть вынесено только при условии подтверждения достаточными данными оснований его применения при предоставлении сторонам возможности обосновать свою позицию перед судом, с тем чтобы суд мог разрешить вопрос о содержании под стражей, основываясь на собственной оценке обстоятельств дела.
Согласно последнему в сборнике Постановлению от 13 апреля 2021 г. № 13-П, в уголовных делах частного обвинения неявка потерпевшего, выступающего частным обвинителем, без уважительных причин влечет прекращение судом дела по единственному основанию – за отсутствием в деянии состава преступления. Тем самым суд, не исследуя доказательства в судебной процедуре с участием сторон, сохраняет некоторую недосказанность не только в вопросе о наличии признаков деяния, запрещенного уголовным законом (события преступления, о котором велось судопроизводство по делу частного обвинения), но и в вопросе о совершении этого деяния конкретным лицом, что при определенных обстоятельствах порождает предпосылки к наступлению для него негативных последствий. Следовательно, суд, не устанавливая фактических обстоятельств дела (не выясняя, имело ли место деяние, содержит ли оно признаки преступления, совершено ли оно подсудимым), а ограничиваясь лишь установлением формальных условий применения нормы (довольствуясь неявкой частного обвинителя), применяет такое основание для прекращения уголовного дела, которое может быть воспринято и использовано как подтверждающее указанные обстоятельства, что нарушает право подсудимого на эффективную судебную защиту, включая право на справедливое судебное разбирательство.
В комментарии «АГ» управляющий партнер, адвокат Criminal Defense Firm Алексей Новиков отметил, что собрание содержит решения более чем за 20 лет (с 1998 по 2021 г.). «Невольно начинаешь задумываться над тем, что положительная практика более чем за два десятилетия уместилась на скромных восьми листах. К великому сожалению, статистика подтверждает эти скромные цифры, чего стоят только пресловутые менее одного процента оправдательных приговоров. Мы фактически вынуждены практиковать в условиях нестабильности правовых отношений, произвольного применения норм закона не только правоохранителями, но и судами, что приводит к практически повсеместному нарушению общепризнанного принципа правовой определенности. Следовательно, говорить о том, что позиция судов как-то изменилась за эти годы в положительную сторону, было бы по крайней мере более чем наивно», – посчитал он.
Адвокат АП г. Москвы Владимир Воронин полагает, что данное собрание никак не скажется на правоприменительной практике, поскольку представляет собой перечисление основных позиций КС РФ. «Об этом свидетельствует судебная практика по уголовным делам, имеющая обвинительный уклон, приговоры, текст которых зачастую дублирует обвинительное заключение, а также большое количество жалоб осужденных и обвиняемых к Российской Федерации и дел, рассматриваемых ЕСПЧ в связи с нарушением права на судебное разбирательство, которые можно почитать и в литературе, и на сайте Европейского Суда», – отметил адвокат.
В то же время Владимир Воронин считает, что документ может быть полезным для практикующих адвокатов, поскольку в одном сборнике содержатся основные правовые позиции КС по данной теме – их можно использовать для написания процессуальных документов и выработки позиции по делу.
