Европейский суд по правам человека 31 января 2017 г. вынес Постановление по делу «Рожков против России», в котором представлена правовая позиция по вопросу обыска в служебных помещениях без предварительного разрешения суда.
Дело примечательно тем, что обыск проходил в офисе заявителя, который осуществлял юридическую практику, при этом не имея статуса адвоката.
Суд в целом признал этот обыск законным, однако обратил внимание на ряд критериев, например таких, как субъективное понимание конфиденциальности, своевременность производства обыска, соразмерность действий при обыске.
Тезисы, сформулированные ЕСПЧ в данном деле, важны и для адвокатского сообщества. Вспомним правовые позиции Европейского суда относительно обеспечения адвокатской тайны при проведении оперативных мероприятий.
Профессия адвоката должна быть защищена
Обратимся к выступлению председателя Европейского суда по правам человека Гвидо Раймонди на торжественной встрече в школе адвокатов1.
Г. Раймонди напоминает, что каждый обвиняемый имеет право на юридическую помощь со стороны защитника по собственному выбору и что если у него нет средств на его оплату, помощь адвоката предоставляется бесплатно. При этом он особо отмечает, что следует защищать и адвокатов, поскольку, как указано в одном из постановлений ЕСПЧ, «свобода, которой пользуются адвокаты в своей деятельности без каких-либо препятствий», является «одним из главных элементов всего демократического общества и основным условием эффективного применения Конвенции (имеется в виду Европейская конвенция по правам человека. – М.К.), в частности гарантией справедливого судопроизводства».
В своем выступлении Г. Раймонди неоднократно подчеркивает, что профессия адвоката должна быть защищена в целях обеспечения государственной задачи, а именно осуществления правосудия. Когда лицу предоставляется помощь адвоката, необходимо, чтобы защитник также пользовался рядом конвенционных гарантий, в том числе в своих отношениях с клиентом. В этой связи большое значение имеет вопрос о конфиденциальности.
Председатель Европейского суда напоминает, что еще в деле «Голдер против Соединенного Королевства» (Golder v. United Kingdom) от 21 февраля 1975 г. было признано право на соблюдение тайны переписки заключенного с адвокатом. Это применимо как к осужденным, так и к лицам, находящимся в предварительном заключении. Данные принципы неоднократно подтверждались Европейским судом, который постоянно делает акцент на значении принципа конфиденциальности в отношениях между адвокатом и клиентом.
Начиная с Постановления по делу «Нимец против Германии» (Niemietz v. Germany) от 16 декабря 1992 г. защита жилища, предусмотренная ст. 8 Европейской конвенции по правам человека, распространяется и на офис адвоката. Это дело касалось обыска, произведенного в адвокатском кабинете, и Европейский суд решил, что понятия частной жизни и жилища не исключают профессиональную жизнь.
В указанном постановлении сказано: «Следует напомнить, что в случае с адвокатом подобное вмешательство может отражаться на осуществлении правосудия и, таким образом, на правах, гарантированных ст. 6 Конвенции».
Председатель ЕСПЧ отмечает, что офис адвоката не становится священным, неприкосновенным местом, но в случае проведения обыска должны быть приняты во внимание гарантии, среди которых в первую очередь присутствие при обыске председателя коллегии адвокатов или его представителя2.
Индивидуальный подход
В то же время Европейский суд индивидуально подходит к каждому делу. Например, в Постановлении по делу «Сервуло и другие против Португалии» (Servulo and Others v. Portugal) от 3 сентября 2015 г. суд решил, что изъятие электронных файлов в кабинете адвокатов было компенсировано процессуальными гарантиями, позволяющими предотвратить злоупотребления или произвол и защитить профессиональную тайну адвокатов.
Противоположная позиция просматривается в Постановлении по делу «Винси конструксьон против Франции» (Vinci construction v. France) от 2 апреля 2015 г., в котором была признана ответственность государства в связи с изъятием электронных документов. Европейский суд в данном деле пришел к выводу о наличии нарушения в случаях, когда заявители воспользовались предоставленным законом средством правовой защиты перед судьей, а последний ограничился лишь формальной оценкой правомерности упомянутых обысков, не принимая во внимание объекты, которых они касались.
В выступлении Г. Раймонди четко прослеживается позиция ЕСПЧ относительно обысков в адвокатских офисах. Подчеркивается особый статус адвокатов, так как они, если говорить в контексте российского регулирования, исполняют конституционную функцию государства по оказанию квалифицированной правовой помощи гражданам. Вместе с тем это не исключает значимости субъективных характеристик каждого конкретного дела.
Гарантии сформулированы, но механизм их реализации не разработан
В России Конституционный Суд РФ неоднократно высказывался относительно профессиональной тайны адвокатов. В частности, в Постановлении «По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других» от 17 декабря 2015 г. № 33-П суд указал на гарантии при проведении обыска у адвоката. Коротко их можно сформулировать следующим образом3:
1. Для обыска, проводимого у адвоката (будь то офис или квартира), предварительно должно быть постановление суда. Последующий судебный контроль уже проведенного обыска недопустим.
2. В постановлении суда должно быть четко указано, что именно подлежит изъятию, чтобы отграничить искомое как от других материалов адвокатского производства обыскиваемого адвоката, так и от производств других адвокатов; изымать прямо не указанное в постановлении запрещено.
3. Если адвокат добровольно выдал искомое, у следователя «отпадает основание для поиска указанных в судебном решении объектов» (п. 3.2 Постановления № 33-П).
4. Запрещено фиксировать материалы адвокатских производств, которые составляют адвокатскую тайну.
В заключение хотелось бы заметить, что те правовые позиции, которые сформулированы международными институтами, национальными судами относительно обсуждаемой темы, правильны и вызывают уважение, однако эффективные механизмы, позволяющие контролировать соблюдение норм сотрудниками, проводящими оперативные мероприятия, к сожалению, не разработаны.
Дело примечательно тем, что обыск проходил в офисе заявителя, который осуществлял юридическую практику, при этом не имея статуса адвоката.
Суд в целом признал этот обыск законным, однако обратил внимание на ряд критериев, например таких, как субъективное понимание конфиденциальности, своевременность производства обыска, соразмерность действий при обыске.
Тезисы, сформулированные ЕСПЧ в данном деле, важны и для адвокатского сообщества. Вспомним правовые позиции Европейского суда относительно обеспечения адвокатской тайны при проведении оперативных мероприятий.
Профессия адвоката должна быть защищена
Обратимся к выступлению председателя Европейского суда по правам человека Гвидо Раймонди на торжественной встрече в школе адвокатов1.
Г. Раймонди напоминает, что каждый обвиняемый имеет право на юридическую помощь со стороны защитника по собственному выбору и что если у него нет средств на его оплату, помощь адвоката предоставляется бесплатно. При этом он особо отмечает, что следует защищать и адвокатов, поскольку, как указано в одном из постановлений ЕСПЧ, «свобода, которой пользуются адвокаты в своей деятельности без каких-либо препятствий», является «одним из главных элементов всего демократического общества и основным условием эффективного применения Конвенции (имеется в виду Европейская конвенция по правам человека. – М.К.), в частности гарантией справедливого судопроизводства».
В своем выступлении Г. Раймонди неоднократно подчеркивает, что профессия адвоката должна быть защищена в целях обеспечения государственной задачи, а именно осуществления правосудия. Когда лицу предоставляется помощь адвоката, необходимо, чтобы защитник также пользовался рядом конвенционных гарантий, в том числе в своих отношениях с клиентом. В этой связи большое значение имеет вопрос о конфиденциальности.
Председатель Европейского суда напоминает, что еще в деле «Голдер против Соединенного Королевства» (Golder v. United Kingdom) от 21 февраля 1975 г. было признано право на соблюдение тайны переписки заключенного с адвокатом. Это применимо как к осужденным, так и к лицам, находящимся в предварительном заключении. Данные принципы неоднократно подтверждались Европейским судом, который постоянно делает акцент на значении принципа конфиденциальности в отношениях между адвокатом и клиентом.
Начиная с Постановления по делу «Нимец против Германии» (Niemietz v. Germany) от 16 декабря 1992 г. защита жилища, предусмотренная ст. 8 Европейской конвенции по правам человека, распространяется и на офис адвоката. Это дело касалось обыска, произведенного в адвокатском кабинете, и Европейский суд решил, что понятия частной жизни и жилища не исключают профессиональную жизнь.
В указанном постановлении сказано: «Следует напомнить, что в случае с адвокатом подобное вмешательство может отражаться на осуществлении правосудия и, таким образом, на правах, гарантированных ст. 6 Конвенции».
Председатель ЕСПЧ отмечает, что офис адвоката не становится священным, неприкосновенным местом, но в случае проведения обыска должны быть приняты во внимание гарантии, среди которых в первую очередь присутствие при обыске председателя коллегии адвокатов или его представителя2.
Индивидуальный подход
В то же время Европейский суд индивидуально подходит к каждому делу. Например, в Постановлении по делу «Сервуло и другие против Португалии» (Servulo and Others v. Portugal) от 3 сентября 2015 г. суд решил, что изъятие электронных файлов в кабинете адвокатов было компенсировано процессуальными гарантиями, позволяющими предотвратить злоупотребления или произвол и защитить профессиональную тайну адвокатов.
Противоположная позиция просматривается в Постановлении по делу «Винси конструксьон против Франции» (Vinci construction v. France) от 2 апреля 2015 г., в котором была признана ответственность государства в связи с изъятием электронных документов. Европейский суд в данном деле пришел к выводу о наличии нарушения в случаях, когда заявители воспользовались предоставленным законом средством правовой защиты перед судьей, а последний ограничился лишь формальной оценкой правомерности упомянутых обысков, не принимая во внимание объекты, которых они касались.
В выступлении Г. Раймонди четко прослеживается позиция ЕСПЧ относительно обысков в адвокатских офисах. Подчеркивается особый статус адвокатов, так как они, если говорить в контексте российского регулирования, исполняют конституционную функцию государства по оказанию квалифицированной правовой помощи гражданам. Вместе с тем это не исключает значимости субъективных характеристик каждого конкретного дела.
Гарантии сформулированы, но механизм их реализации не разработан
В России Конституционный Суд РФ неоднократно высказывался относительно профессиональной тайны адвокатов. В частности, в Постановлении «По делу о проверке конституционности пункта 7 части второй статьи 29, части четвертой статьи 165 и части первой статьи 182 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан А.В. Баляна, М.С. Дзюбы и других» от 17 декабря 2015 г. № 33-П суд указал на гарантии при проведении обыска у адвоката. Коротко их можно сформулировать следующим образом3:
1. Для обыска, проводимого у адвоката (будь то офис или квартира), предварительно должно быть постановление суда. Последующий судебный контроль уже проведенного обыска недопустим.
2. В постановлении суда должно быть четко указано, что именно подлежит изъятию, чтобы отграничить искомое как от других материалов адвокатского производства обыскиваемого адвоката, так и от производств других адвокатов; изымать прямо не указанное в постановлении запрещено.
3. Если адвокат добровольно выдал искомое, у следователя «отпадает основание для поиска указанных в судебном решении объектов» (п. 3.2 Постановления № 33-П).
4. Запрещено фиксировать материалы адвокатских производств, которые составляют адвокатскую тайну.
В заключение хотелось бы заметить, что те правовые позиции, которые сформулированы международными институтами, национальными судами относительно обсуждаемой темы, правильны и вызывают уважение, однако эффективные механизмы, позволяющие контролировать соблюдение норм сотрудниками, проводящими оперативные мероприятия, к сожалению, не разработаны.
1 Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2016. № 2. С. 139–141.
2 Постановление по делу «Касадо Кока против Испании» (Casado Coca v. Spaine) от 24 февраля 1994 г.
3 Подробнее см.: Никонов М. Две неравные тайны // ЭЖ-Юрист. 2016. № 11. С. 7.
2 Постановление по делу «Касадо Кока против Испании» (Casado Coca v. Spaine) от 24 февраля 1994 г.
3 Подробнее см.: Никонов М. Две неравные тайны // ЭЖ-Юрист. 2016. № 11. С. 7.
