Обеспечение права на защиту является важнейшим элементом в системе гарантий прав личности. Публичная функция оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве возложена на адвокатуру.
В соответствии с ч. 1 и 2 ст. 50 УПК РФ и п. 1 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, утвержденного VIII Всероссийским съездом адвокатов 20 апреля 2017 г. (далее – Стандарт), предусмотрены два различных и – по общему правилу – взаимоисключающих – основания для защиты:
- соглашение об оказании юридической помощи, заключаемое в соответствии со ст. 25 Закона об адвокатуре;
- назначение защитника дознавателем, следователем или судом при условии соблюдения Порядка назначения адвокатов в качестве защитников в уголовном судопроизводстве, определяемом Советом Федеральной палаты адвокатов РФ согласно ч. 3 ст. 50 УПК РФ и подп. 3.1 п. 3 ст. 37 Закона об адвокатуре.
Однако системное толкование норм УПК РФ об участии адвоката-защитника в судопроизводстве предполагает возможность – в порядке исключения – назначения защитника и в случае участия адвоката по соглашению.
Такие исключения определены решениями Совета ФПА, принятыми с учетом правовых позиций Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ.
Так, Совет ФПА в Решении от 27 сентября 2013 г. «О двойной защите» (в редакции от 28 ноября 2019 г.) определил: «участие в деле наряду с защитником по соглашению защитника по назначению допустимо лишь в том случае, если отклонение отказа от него следователь или суд мотивируют именно злоупотреблением со стороны обвиняемого либо приглашенного защитника своими правомочиями и выносят о таком злоупотреблении обоснованное постановление (определение) с приведением конкретных фактических обстоятельств, свидетельствующих о дезорганизации хода досудебного или судебного процесса. Процессуальное решение лица или органа, осуществляющего производство по уголовному делу, которым отклонен заявленный отказ от защитника по назначению, не содержащее таких мотивировки и обоснования, а принятое в порядке дискреции с одной лишь ссылкой на ч. 2 ст. 52 УПК РФ, не может как явно не соответствующее требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ и позиции Конституционного Суда РФ служить законным и достаточным основанием для дублирования защитой по назначению защиты по соглашению и вынуждает назначенного защитника устраниться от участия в деле».
Согласно Рекомендациям Совета ФПА об обеспечении непрерывности защиты по назначению (утверждены Решением от 28 ноября 2019 г.) «назначение или продолжение участия в деле защитника по назначению при наличии у того же лица защитника по соглашению не может рассматриваться как недопустимое дублирование функций защиты, нарушающее конституционное право подозреваемого, обвиняемого на свободный выбор защитника, только при условии, что процессуальное решение дознавателя, следователя или суда, которым отклонен заявленный отказ от защитника по назначению, не только вынесено в соответствии с требованиями закона, но и содержит указание именно на такое недобросовестное поведение подозреваемого, обвиняемого и/или защитника (защитников) по соглашению, с приведением конкретных фактических обстоятельств, подтверждающих обоснованность этого вывода».
Данные выводы коррелируют с правовой позицией Конституционного Суда РФ, изложенной в п. 5 Постановления от 17 июля 2019 г. № 28-П «По делу о проверке конституционности статей 50 и 52 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Ю.Ю. Кавалерова». Соответствующее разъяснение содержится и в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве».
Учитывая приведенные в разъяснениях ФПА правовые позиции и выводы, вопрос о правомерности (неправомерности) участия адвоката-дублера, казалось бы, исчерпан: назначенный адвокат-дублер не вправе вступить в дело либо продолжить участие в нем, если отсутствует мотивированное определенным образом постановление.
В то же время верно и обратное утверждение: при наличии определенным образом мотивированного решения суда (постановления следователя) об отказе в удовлетворении заявления об отводе или отказе от защитника, назначенный адвокат-дублер не вправе произвольно устраниться от участия в судопроизводстве.
С учетом этого мотивированное постановление суда, обжаловать которое можно лишь одновременно с приговором, само по себе если не провоцирует, то точно не исключает конфликт между доверителем (и (или) приглашенным защитником) и «навязанным» ему защитником-дублером, которого суд отказывается освободить от участия в деле.
Таким образом, несмотря на достаточную степень определенности, ситуация «двойной защиты» продолжает вызывать конфликты (скрытые либо явные) между доверителем (и (или) его приглашенным защитником) и дублером, поскольку – независимо от воли адвокатов и их доверителя – возникает ситуация вынужденного совместного участия основного адвоката (по соглашению) и его дублера. Такая практика наиболее распространена на стадии судебного разбирательства по объемным делам с множественностью подсудимых и (или) вмененных им деяний.
О пробелах в регламентации взаимодействия защитников при вынужденном совместном участии в деле
Периодические обращения адвокатов (как приглашенных, так и назначенных) за разъяснениями в адвокатскую палату в связи с конфликтными ситуациями свидетельствуют об отсутствии четких и понятных правил взаимодействия защитников при вынужденном совместном участии в судопроизводстве.
Положения Закона об адвокатуре, КПЭА и Стандарта содержат необходимый минимум общих правил для адвоката, участвующего в уголовном судопроизводстве.
Указанные нормативные правовые акты предполагают одинаковое отношение адвоката к защите по соглашению и назначению. Однако ни в них, ни в иных документах не предусмотрены порядок и условия взаимодействия приглашенных и назначенных адвокатов, роль и пределы полномочий адвоката-дублера в случае совместного одновременного участия в деле наряду с приглашенным защитником.
Относимые разъяснения ФПА также не дают ответа на вопрос о порядке взаимодействия приглашенного и назначенного адвокатов, распределения обязанностей и ответственности между ними в ситуации вынужденного совместного участия в деле.
Исходя из практики обращений адвокатов за разъяснениями в палату, наиболее часто встречаются следующие конфликтные ситуации:
- адвокат по соглашению не считается с занятостью назначенного защитника по другим делам, не согласовывает с ним вопросы явки (неявки) в заседания;
- адвокат по соглашению провоцирует конфликт с дублером – в том числе с помощью доверителя – с целью вынудить назначенного адвоката выйти из процесса под угрозой жалоб на его действия (бездействие).
В первом случае приглашенный адвокат не считается с тем, что его коллега-дублер также связан поручениями по другим делам и не может непрерывно присутствовать в судебных заседаниях. Моральное оправдание такого поведения основано на несогласии с решением суда о назначении дублера вопреки желанию приглашенного защитника и его доверителя. При этом не принимается во внимание то обстоятельство, что дублер не по своей воле вынужден взять на себя или продолжить выполнять обязанности защитника.
Во втором случае адвокат по соглашению, будучи добросовестно убежденным в незаконности решения о назначении дублера либо используя эту ситуацию в качестве предлога (исходя из субъективного, а иногда и ложного понимания целей защиты), инициирует «партизанскую войну» с дублером. Начинается череда ходатайств об отводе, отказе от назначенного защитника.
Отказ суда в удовлетворении таких ходатайств иногда приводит к трансформации изначального посыла в противоположный: требование об устранении дублера из процесса заменяется требованием его постоянного присутствия в заседаниях наряду с основным (якобы для полномерного обеспечения права на защиту, «ведь суд именно для этого назначал дублера»).
В то же время, желая подчеркнуть бесполезность назначенного защитника, приглашенные адвокаты зачастую предпринимают демонстративные публичные попытки переложить на дублера часть их обязанностей защитника в процессе, давая последнему те или иные надуманные поручения. Иногда это делается самостоятельно, но чаще (во избежание обвинений в нарушении этических норм) посредством доверителя. Обычно такие «поручения» заведомо невыполнимы либо требуют тщательного знания всех нюансов тактики защиты и доверительного общения, что в условиях конфликта как минимум проблематично. Неисполнение подобных поручений приводит к новому всплеску конфронтации и очередному кругу противоположных по смыслу ходатайств (от устранения дублера из процесса до обеспечения его постоянного присутствия).
Очевидно, что о нормальном, продуктивном взаимодействии защитников в таких обстоятельствах говорить не приходится. Не секрет, что сама по себе ситуация множественности защитников вполне обычна. Однако если защиту одного доверителя равноправно осуществляют два или несколько адвокатов на основе соглашений, между защитниками, которым подзащитный полностью доверяет, согласованно распределяются обязанности.
Назначение же адвоката-дублера – ситуация изначально экстраординарная и зачастую конфликтная, что не предполагает совместной согласованной защиты (хотя бывают исключения). Назначенный адвокат не может без разрешения суда выйти из процесса и в то же время зачастую лишен возможности нормально защищать, поскольку отсутствует сколько-нибудь адекватный контакт с доверителем и как следствие – нет полномерного знания всех нюансов его позиции. Последнее обстоятельство существенно сужает возможности назначенного дублера (даже с учетом презумпции его добросовестности и квалифицированности).
Приходится резюмировать, что участие назначенного адвоката-дублера носит компенсационный по отношению к основному защитнику характер. Поскольку, исходя из законных целей назначения дублера, предполагающих эту меру в качестве временной и вынужденной, между доверителем и защитником-дублером не может быть долгосрочной стратегии защиты, дублер обязан лишь оперативно реагировать на возникающие в процессе ситуации в отсутствие приглашенного адвоката, временно его подменяя. Его роль именно в этом. Естественно, в период «исполнения обязанностей» (т.е. в отсутствие основного защитника) он должен действовать в полном соответствии со Стандартом.
При этом вся полнота ответственности за защиту (тактика, стратегия, вопросы определения позиции, заявление ходатайств по существу обвинения) лежит именно на приглашенном защитнике. Ему не следует произвольно перекладывать свои обязанности либо их часть на дублера.
Этические нормы
Во избежание действительного (а не надуманного или искусственно созданного) нарушения прав подзащитного приглашенный и назначенный защитники должны сохранять честь и достоинство, выказывая взаимоуважение, учитывая приоритет интересов доверителя. При этом следует проявлять уважение к суду и учитывать интересы других участников процесса. Данные требования прямо следуют из Закона об адвокатуре и КПЭА.
В частности, согласно ст. 8, 12, 14 КПЭА:
- при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц;
- участвуя в судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и лицам, участвующим в деле, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении;
- при невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени их проведения адвокат должен при возможности заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе, и согласовать с ними время совершения процессуальных действий.
В преамбуле к Кодексу профессиональной этики определено, что существование и деятельность адвокатского сообщества невозможны без соблюдения корпоративной дисциплины и профессиональной этики, заботы адвокатов об их чести и достоинстве, а также об авторитете адвокатуры. Продолжает и конкретизирует данную норму ст. 4 КПЭА о том, что адвокат во всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии, а в тех случаях, когда вопросы профессиональной этики не урегулированы законодательством об адвокатуре или Кодексом, – соблюдать сложившиеся в адвокатуре обычаи и традиции, соответствующие общим принципам нравственности в обществе. Согласно наиболее конкретной (по отношению к теме статьи) норме ст. 15 КПЭА адвокат строит свои отношения с другими адвокатами на основе взаимного уважения и соблюдения их профессиональных прав.
Во исполнение названных норм приглашенному адвокату следует разъяснить доверителю, что в отдельных случаях суд может назначить адвоката для защиты подсудимого и в случае участия в деле другого адвоката. Следует подчеркнуть, что именно суд назначает адвоката-дублера и ставит его в неоднозначную ситуацию по отношению к подзащитному. Оценка же законности действий и решений суда по конкретному делу относится к исключительной компетенции высших судебных инстанций. Доводы о предполагаемом нарушении права на защиту, связанные с назначением адвоката-дублера и конкретными обстоятельствами (непредоставлением ему времени для полного и тщательного ознакомления с материалами дела и т.д.), могут быть одним из оснований для обжалования итогового решения суда по мотиву нарушения права на защиту.
С учетом изложенного адвокату по соглашению не следует провоцировать доверителя в отношении бессмысленного заявления бесконечных немотивированных (либо с повторяющейся мотивировкой) отводов и отказов от назначенного защитника-дублера. Адвокат, безусловно, должен реагировать на действия и решения суда, которыми (по убеждению адвоката) нарушаются права доверителя. Однако необходимо это делать самостоятельно, квалифицированно и исключительно процессуальными способами (заявлением обоснованных возражений, ходатайств, подачей предметных жалоб), а не провоцированием конфликтов между участниками процесса. В любом случае целесообразно акцентировать внимание именно на допущенных (по убеждению адвоката) конкретных нарушениях прав доверителя, по возможности не давая публичной оценки действиям коллеги, а при невозможности избежать таковой – быть предельно корректным и аккуратным в формулировках.
Еще более осторожными в высказываниях надо быть тем участвующим в процессе адвокатам, чьих доверителей ситуация, связанная с назначением защитников-дублеров другим подсудимым, непосредственно не касается. Считаю необходимым напомнить, что полномочия защитника в уголовном процессе установлены УПК РФ и Законом об адвокатуре. По смыслу данных законов полномочия адвоката-защитника ограничены защитой прав и интересов лица, указанного в ордере (подзащитного). Обеспечение прав и законных интересов иных лиц (участников процесса) находится за рамками полномочий адвоката-защитника.
Таким образом, акцентируя внимание на фиксации и устранении нарушения прав и законных интересов доверителя, следует стремиться к исключению не обусловленных защитой конкретного лица заявлений, комментариев оценочного характера и замечаний относительно действий других адвокатов. Поведение, допускающее подобные действия, является не только проявлением неуважения к коллегам, помимо воли (по инициативе суда или следователя) вовлеченных в сложную этическую ситуацию, но и может спровоцировать негативные эмоциональные реакции со стороны непрофессиональных участников процесса и публики, привести к дезорганизации судопроизводства и (как следствие) – нарушению прав подзащитного.
Пожелания об адекватности и относимости суждений в равной степени относятся и к защитникам-дублерам, которые, хотя и значительно реже, но позволяют себе публично оценивать действия приглашенных коллег.
