Право на справедливый суд

В ноябре этого года в Москве при участии сотрудников аппарата Уполномоченного при Президенте РФ по защите предпринимателей и федеральных рro bono publico экспертов при бизнес-омбудсмене состоялся круглый стол, участники которого обсудили ключевые проблемы реализации конституционных принципов правосудия – права на защиту, состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве – и сформулировали предложения по внесению изменений в законодательство, касающихся судебных экспертиз¹.

Одни из таких дискуссионных вопросов – возможность и конкретные пути выполнения рекомендаций Европейского Суда по правам человека о расширении круга лиц, имеющих право назначать судебную экспертизу по уголовным делам.

В ходе выступлений участники отметили, что рекомендации ЕСПЧ в части предоставления стороне защиты права назначать «альтернативные» экспертизы были впервые сформулированы для России значительно позже, чем для других стран Совета Европы. Однако если государства, которым ЕСПЧ указывал на эти нарушения принципов равенства сторон и права на справедливый суд, привели положения национального законодательства в соответствие с европейскими стандартами правосудия, то Россия в этом вопросе пока отстает. Это подтверждается тем, что в отношении РФ вынесено гораздо больше решений ЕСПЧ по спорам, касающимся равенства сторон при назначении экспертиз, чем в отношении остальных государств.

Учитывая зафиксированный Генпрокуратурой России значительный рост мошенничеств и киберпреступлений в первом полугодии 2021 г., а также отсутствие у стороны защиты права назначения экспертиз, полагаю, стоит ожидать роста количества уголовных дел, судебные акты по которым будут обжалованы в национальные суды и затем в ЕСПЧ в связи с тем, что экспертизы проведены без учета мнения защиты. Это неизбежно повлечет вынесение ЕСПЧ решений, осуждающих наше национальное законодательство и правоприменительную практику, выплату немалых денежных компенсаций на основании решений ЕСПЧ, а также – значительные репутационные потери для нашей страны.

Впервые позиция о необходимости предоставления стороне защиты права проводить «альтернативные» экспертизы была высказана ЕСПЧ в Постановлении по делу «Коттен против Бельгии» от 2 июня 2005 г. Европейский Суд тогда указал, что невозможность для стороны защиты провести по делу собственную экспертизу является нарушением п. 1 ст. 6 (право на справедливый суд) Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Данная позиция ЕСПЧ получила развитие в Постановлении по делу «Стойменов против бывшей югославской Республики Македонии» (5 июля 2007 г.), в котором Европейский Суд подтвердил принцип равенства сторон в отношении представления экспертных доказательств и указал на недопустимость лишения обвиняемого (подсудимого) и его защитников возможности выдвигать аргументы на тех же условиях, что и сторона обвинения.

Прямая связь права на справедливый суд, гарантированного Конвенцией, и сформулированного ЕСПЧ принципа равенства сторон в представлении доказательств прослеживается в Постановлении по делу «Мирилашвили против России» (11 декабря 2008 г.), где указывалось, что отказ в праве провести альтернативную экспертизу может рассматриваться как нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции.

Может сложиться впечатление, что ЕСПЧ имеет претензии, связанные с неравенством сторон при проведении экспертиз, только к странам бывшего социалистического лагеря, в отрыве от других европейских государств исторически имевшим длительный опыт упрощенных стандартов правосудия. Однако постановления по аналогичным вопросам выносились и в отношении государств, входящих в число основателей Евросоюза, включая его органы – Совет Европы и ЕСПЧ.

Так, в деле «C.B. v. Austria» от 2013 г. ЕСПЧ подтвердил, что отсутствие у стороны защиты права проведения альтернативной экспертизы означает нарушение права на справедливый суд. До вынесения данного постановления Уголовно-процессуальный кодекс Австрийской республики (УПК Австрии) не содержал четкого положения, позволяющего частным экспертам присутствовать на устном судебном слушании и оказывать тем самым помощь обвиняемым и их защитникам в допросе назначенных судом экспертов. Максимум, на что могли рассчитывать подсудимый и его защита, – право воспользоваться профессиональной поддержкой эксперта, нанятого частным образом, который мог сидеть в зале рядом с адвокатом, хотя и без права напрямую допрашивать назначенного судом эксперта (решения Верховного Суда Австрийской республики от 19 декабря 2005 г. № 14Os129/05k и от 29 сентября 2001 г. № 13Os34/01).

Новые нормы о возможности проведения экспертизы стороной защиты были введены в УПК Австрии в 2008 г. (!) – в § 3 ст. 249. Однако понадобилось еще несколько лет и указанное постановление ЕСПЧ, чтобы правоприменительная практика страны пришла в соответствие с европейскими стандартами правосудия. 

Примечательно, что задолго до дела «C.B. v. Austria» Европейский Суд коснулся вопроса прав стороны защиты при проведении экспертизы в Постановлении по делу «Брандштеттер против Австрии» в 1991 г. В нем ЕСПЧ подчеркнул, что отказ суда удовлетворить ходатайство защиты о назначении других экспертов не является нарушением принципа равенства, а право на справедливое судебное разбирательство не требует, чтобы суд назначал по просьбе защиты дополнительных экспертов тогда, когда заключение назначенного судом эксперта подтверждает доводы обвинения.

В постановлениях по делам «Ходорковский и Лебедев против России» (№ 1 от 2013 г. и № 2 от 2020 г.) ЕСПЧ продолжил исследовать вопросы неравенства сторон при проведении экспертиз по уголовным делам в российской практике. Несмотря на политизированность данных дел, выводы Суда по сути вопроса о необходимости наделения стороны защиты правом проведения экспертизы вошли как цитаты в последовавшие в дальнейшем решения Страсбургского Суда. В основном они касались правоприменительной практики в Российской Федерации в связи с проведением экспертиз по уголовным делам и в меньшей степени содержали критику законодательных норм по этому вопросу.

В частности, ЕСПЧ признал недопустимой практику ознакомления защиты с постановлением о назначении обвинением экспертизы после начала ее проведения. Он отметил также, что положения Уголовно-процессуального кодекса РФ устанавливают неравенство возможностей сторон защиты и обвинения в сборе и представлении «показаний экспертов», что нарушило принцип равноправия сторон и повлекло нарушение права на справедливый суд, предусмотренного Конвенцией.

Наиболее развернуто и подробно ЕСПЧ сформулировал свою позицию в отношении норм российского законодательства и правоприменительной практики по вопросу права защиты при назначении экспертиз по уголовным делам в Постановлении по делу «Матыцина против России» от 2014 г. Европейский Суд вновь подчеркнул, что принцип «равенства процессуальных возможностей» следует из п. 1 ст. 6 Конвенции и предполагает, что правила принятия и представления доказательств в суде не должны лишать защиту возможности осуществлять свои права, в том числе назначая собственную судебную экспертизу. Для обеспечения этого права возможность защиты использовать специалиста в суде недостаточна, поскольку его заключение не является столь же весомым, как экспертное.

Также в названном постановлении содержится интересное, на мой взгляд, определение судебной экспертизы, более точно отражающее ее суть, нежели содержащееся в нашем национальном законодательстве. Считаю, что данная дефиниция может быть использована при внесении изменений в УПК РФ, которые касаются производства судебных экспертиз: «При рассмотрении этих жалоб Суд будет ориентироваться на понятие “экспертные доказательства” во всей его широте, которое обозначает источники информации, которые не описывают конкретные фактические обстоятельства дела, а содержат научный, технический или иной подобный анализ этих обстоятельств (что может быть также определено как “доказательства, полученные с помощью эксперта”)» (п. 167).

В Постановлении по делу «Пичугин против России» от 2017 г. (не менее политизированном, чем дела Ходорковского и Лебедева) ЕСПЧ подтвердил указанные правовые позиции и подчеркнул (§ 35), что «может быть трудно оспорить заключение эксперта без помощи другого эксперта в соответствующей области. Таким образом, простого права защиты попросить суд провести еще одну экспертизу недостаточно. Чтобы эффективно реализовать это право защита должна иметь такую ​​же возможность представить свои собственные «заключения эксперта (выделено мной. – В.С.)».

В одном из последних постановлений («Евстратьев против России» от 15 декабря 2020 г.) Страсбургский Суд вновь напомнил, что обвиняемый должен иметь право искать и представлять доказательства на тех же условиях, что и обвинение: «Эти “условия” не могут быть абсолютно одинаковыми во всех отношениях; так, например, защита не может обладать теми же полномочиями на обыск и выемку, что и обвинение. Однако, как следует из текста п. 3(d) ст. 6, защита должна иметь возможность вести активную защиту – например, вызывая свидетелей от своего имени или приводя другие доказательства».

Соответственно, для эффективной реализации этого права защита должна была иметь такую же возможность представить собственные «экспертные доказательства».

Таким образом, позицию ЕСПЧ в части необходимости обеспечить равенство сторон и право на справедливый суд при назначении экспертиз по уголовным делам посредством предоставления обвинению и защите равных процессуальных прав, включая проведение защитой альтернативной экспертизы, причем без каких-либо условий, полагаю, можно считать сформировавшейся. Эта позиция является, по сути, одним из элементов права на справедливый суд, гарантированного Конвенцией. Согласно мнению ЕСПЧ предусмотренная УПК РФ обязанность суда заслушать специалиста, приглашенного защитой, не может уравнять права обвинения и защиты при проведении экспертиз, назначенных стороной обвинения.

Поскольку право на справедливость и защиту прав человека не запрещенными законом способами закреплено в Конституции РФ (преамбула и ст. 45), Российская Федерация должна прислушаться к ЕСПЧ, внести изменения в законодательство, прекратить выплачивать огромные суммы компенсаций заявителям и предотвратить репутационные риски для нашей страны.

Это подтверждается опытом Украины и Казахстана, которые не только привели нормы уголовно-процессуального законодательства в части предоставления стороне защите и потерпевшим права назначать судебные экспертизы в соответствие с европейским стандартом правосудия, но и выработали практику применения указанных норм, что свидетельствует о жизнеспособности таких изменений.

Более того, как заметил в ходе круглого стола адвокат Леонид Хейфец, по итогам заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека в декабре 2019 г. руководителю Администрации Президента РФ Антону Вайно, Председателю Верховного Суда РФ Вячеславу Лебедеву, Генпрокурору Игорю Краснову и Председателю СКР Александру Бастрыкину Президент РФ Владимир Путин поручил до 1 июля 2020 г. рассмотреть вопрос о наделении стороны защиты правом назначать судебную экспертизу и при необходимости представить предложения о внесении соответствующих изменений в законодательство. Данное поручение до сих пор не выполнено.

В связи с изложенным представляется целесообразным внести в УПК РФ нормы, исключающие производство судебной экспертизы, назначенной дознавателем, следователем и судом без предварительного ознакомления обвиняемого подозреваемого, защитника, потерпевшего и его представителя с постановлением о назначении экспертизы, а также наделяющие сторону защиты правом проведения собственных судебных экспертиз.