11 месяцев и 22 судебных заседания понадобились Приморскому районному суду г. Санкт-Петербурга для рассмотрения уголовного дела впервые в его истории с участием присяжных заседателей.
Приговор пока не вступил в законную силу, но уже можно сделать вывод о том, как работают процессуальные нормы о рассмотрении дела с участием присяжных в районном суде.
Несмотря на длинную историю расследования этого дела, его фабула проста: иностранный гражданин обвинялся следственной службой ФСБ России в покушении на сбыт наркотических средств группой лиц по предварительному сговору в особо крупном размере.
Решение о рассмотрении дела с участием присяжных было принято подсудимым и его защитниками, включая меня, единодушно сразу после ознакомления с материалами. На тот момент этот вид судопроизводства представлялся защите единственно возможным с учетом тяжести предъявленному подзащитному обвинения и особенностей предварительного следствия по делу.
Но не для всех это решение было понятным.
Предварительное слушание растянулось на три судебных заседания и откладывалось дважды, чтобы снова задать подсудимому один и тот же вопрос – действительно ли он желает, чтобы дело рассматривалось именно в таком порядке. При этом разъяснения суда, по мнению защитников, акцентировались на ограниченных основаниях для последующего обжалования приговора и длительности процесса по сравнению с обычным порядком уголовного судопроизводства.
Только после третьего заседания предварительное слушание было окончено, и суд перешел к формированию коллегии присяжных. Этот этап завершился быстрее – сторонам потребовалось всего одно закрытое заседание.
После получения судебных повесток в заседание явились 29 произвольно отобранных секретарем судебного заседания кандидатов в присяжные. Нужно отдать должное сознательности граждан, оперативно явившихся по вызову суда. Несмотря на то что участие в судопроизводстве в качестве присяжного является гражданским долгом, исполняется этот долг все-таки добровольно, поэтому скорость рассмотрения дела во многом зависит от явки кандидатов и далее – от явки присяжных в каждое судебное заседание.
Однако, явившись на заседание, кандидаты в присяжные активно пользовались правом на самоотвод по различным основаниям – от религиозных убеждений («не мне судить») до пристрастности к подсудимому. Все шесть заявленных самоотводов суд удовлетворил.
У стороны защиты уже был сформирован образ «идеального» присяжного: в данном случае это должен был быть молодой или среднего возраста человек, не занятый на госслужбе или на работе в бюджетной организации, по роду деятельности желательно предприниматель или человек творческой профессии, фрилансер или не имеющий постоянной работы – некий «свободный художник», имеющий собственный взгляд на вещи.
Но при работе с кандидатами недостаточно составить образ желаемого присяжного. Гораздо сложнее выявить все характеристики этого образа в каждом конкретном кандидате. В связи с этим сторона защиты в своих вопросах присяжным делала акцент на профессии и роде занятий кандидатов. Так, мотивированный отвод был заявлен кандидату с высшим юридическим образованием. Тем не менее суд оставил юриста в числе кандидатов, но в состав коллегии он все же не вошел.
Сторона обвинения, судя по заданным вопросам, пыталась исключить всех «неблагонадежных» – кто негативно относится к правоохранительным органам, а также тех, кто не осуждает употребление наркотических веществ либо придерживается нейтральной позиции по данному вопросу. По этой причине был заявлен мотивированный отвод кандидату, в отношении которого избиралась мера пресечения в виде подписки о невыезде (отвод не был удовлетворен судом), и немотивированный отвод – кандидату, высказавшемуся за легализацию наркотических средств (кандидат был отведен).
Однако не все из отобранных присяжных участвовали в процессе. Например, один из них отказался принести присягу, так как не мог поклясться в честности и беспристрастности, и был отведен судом с заменой из числа запасных.
Особенность процесса с присяжными при исследовании доказательств состояла главным образом в том, что первая часть каждого заседания проходила без участия явившихся присяжных и заключалась в обсуждении процессуальных вопросов. Стороны и председательствующий по делу судья обсуждали доказательства, которые собирались представлять присяжным, ходатайствовали о приобщении новых или исключении недопустимых доказательств.
В частности, сторона защиты ходатайствовала об исключении ряда письменных доказательств и видеозаписей в качестве недопустимых, поскольку они были получены в результате проведения негласных ОРМ, затрагивающих конституционные права граждан, без санкции суда. Несмотря на то что в материалах дела постановление суда о проведении ОРМ отсутствовало, председательствующий не удовлетворил это ходатайство, поскольку к следующему заседанию гособвинители смогли представить соответствующее постановление суда, которое следователь забыл приобщить к материалам дела. Также защите было отказано в приобщении заключений специалиста со ссылкой на то, что привлеченный ею специалист получила диплом о профильном образовании в 1969 г., а с тех пор «наука и техника шагнули далеко вперед».
Поскольку указанные вопросы относятся к категории процессуальных, присяжные не знали обо всех баталиях, происходивших в судебном заседании в их отсутствие, и терпеливо ждали в совещательной комнате. Поэтому, вероятно, с точки зрения присяжных процесс выглядел довольно скучно.
Стоит отметить, что судом были созданы все условия, исключающие возможность внепроцессуального общения сторон с присяжными: судебного заседания они ожидали в отдельном помещении – совещательной комнате, на обед их выводили в сопровождении пристава.
Самой сложной частью процесса оказались прения. Трудно дать оценку доказательствам, косвенно не затронув какую-либо из указанных ранее тем. Так, большинство замечаний председательствующего в адрес защитников были связаны с недопустимыми, по мнению судьи, высказываниями о том, какие еще следственные действия могли быть проведены, но по каким-то причинам не были выполнены. Защите было важно продемонстрировать присяжным, что следователем проверены далеко не все версии. Но такие доводы, по мнению суда, являются недопустимыми.
Вопреки ожиданиям, присяжные довольно быстро справились с вынесением вердикта – за четыре с половиной часа.
Вердикт оказался обвинительным, однако ни по одному вопросу мнение присяжных не было единогласным. Также присяжные признали подсудимого заслуживающим снисхождения, что повлияло на размер назначенного ему наказания. На приговор и защитниками, и осужденным были поданы апелляционные жалобы, которые пока не рассмотрены.
Оценивая целесообразность рассмотрения дела с участием присяжных после завершения процесса, мы остались при прежнем мнении: решение о рассмотрении дела в таком порядке было верным. Согласившись на обычный порядок рассмотрения дела, подсудимый не улучшил бы свое положение. Напротив, благодаря тому, что присяжные посчитали подсудимого заслуживающим снисхождения, размер наказания оказался ниже того, которое можно было бы ожидать от профессионального судьи, единолично рассматривавшего уголовное дело в отношении иностранца, обвинявшегося в покушении на сбыт наркотических средств в России в особо крупном размере в составе группы лиц, предварительное следствие по которому осуществляла следственная служба ФСБ.
Но в любом случае точка в этом уголовном деле еще не поставлена.
