Как ранее сообщала «АГ», 4 сентября Александр Пиховкин направил в Московский городской суд жалобу на постановление Басманного районного суда Москвы, на основании которого обыск в жилище адвоката был произведен без учета введенной в апреле 2017 г. ст. 450.1 УПК РФ, уточняющей и существенно дополняющей порядок производства обыска в отношении адвоката.
8 сентября, до передачи жалобы по подсудности в Московский городской суд, от помощника судьи районного суда, вынесшего постановление о производстве обыска, поступил звонок представителю АП г. Москвы с просьбой предоставить копии этого постановления. «Выполнить такую просьбу не представлялось возможным, так как постановление мне не выдавалось ни в каком виде», – сообщил Александр Пиховкин.
Он пояснил, что отказ следственных органов в предоставлении адвокатам копии судебного постановления на разрешение обыска и запрет на его фотографирование являются устоявшейся практикой. Эта практика распространилась и на уполномоченных представителей адвокатских палат, участвующих в производстве обыска у адвокатов. Несмотря на то что в уголовно-процессуальном законе отсутствует запрет на получение копии или фотографирование такого постановления, следователи объясняют свой отказ отсутствием прямого разрешения в УПК РФ. Александр Пиховкин считает, что это в значительной мере ограничивает право участников следственного действия на обжалование такого постановления, поскольку в нем содержатся сведения, которые могут существенно влиять на правовую устойчивость доводов жалобы.
Как сообщил Александр Пиховкин, практически одновременно со звонком из суда 8 сентября на его имя по факсимильной связи из Следственного комитета РФ поступило постановление об отказе в удовлетворении его жалобы за подписью заместителя руководителя Управления по расследованию особо важных дел о преступлениях против государственной власти и в сфере экономики ГСУ СК России. Постановление было датировано еще 28 августа 2017 г., но, по словам адвоката, до сего дня по почте в его адрес не поступало, и в его распоряжении имеется только копия, направленная ему по факсу. Однако важнее другое: жалоба в Следственный комитет РФ по поводу упомянутого обыска в жилище адвоката представителем палаты не направлялась.
«В протоколе следственного действия я в порядке ст. 166 УПК РФ заявил имевшиеся у меня замечания, дополнения и возражения. Признаться, я не припомню другого случая, когда бы следственный орган рассмотрел мои замечания и возражения в протоколе следственного действия по правилам рассмотрения жалобы в порядке ст. 124 УПК РФ. Полагаю, таких случаев не было, потому что правовая природа и формат замечаний и дополнений к протоколу следственного действия не позволяют рассматривать их в качестве жалобы. Более того, такая подмена понятий ущемляет право на обжалование: отказывать в удовлетворении такой “жалобыˮ (не имеющей четкой структуры, стройной правовой позиции, не содержащей доводов заявителя, мотивировочной и просительной частей) удобнее для следствия, – отметил Александр Пиховкин. – С другой стороны, вынесение следственным органом постановления, приравнивающего замечания на протокол следственного действия к жалобе в порядке ст. 124 УПК РФ, предоставляет адвокату дополнительную возможность для оспаривания такого решения уже в судебном порядке. А любая жалоба, независимо от результатов ее рассмотрения, представляет ценность возможностью для адвоката обозначить свою правовую позицию по спорному правоотношению и получить обратную связь от правоприменителя».
Напомним, в своих замечаниях к протоколу обыска уполномоченный представитель АП г. Москвы указывал, в частности, на то, что адвокатская палата не была проинформирована о намерении провести обыск в квартире адвоката; судебное разрешение наделяло правом на производство обыска следователя, который не участвовал в производстве обыска; постановление суда не содержало ссылки на ст. 450.1 УПК РФ и не указывало следователю на необходимость соблюдения ее положений; несмотря на добровольную выдачу адвокатом документов, подлежавших отысканию, следователь произвел полный осмотр всех документов, имевшихся у адвоката, в том числе не имевших отношения к отыскиваемым.
Из присланного по факсу постановления следует, что датой вынесения судебного разрешения на производство обыска в отношении адвоката являются первые числа августа 2016 г. В связи с чем, указывает Следственный комитет РФ, в судебном постановлении и нет указания на ст. 450.1 УПК РФ – на момент его вынесения эта норма еще не была введена.
«Это хорошая иллюстрация путаницы, к которой могут привести необоснованные препоны со стороны следствия в доступе участников следственного действия к судебным актам, такое действие санкционирующим, – отметил Александр Пиховкин. – Если судебное постановление было вынесено в 2016 г., то очевидно, что Басманный суд не имеет никакого отношения к нарушению требований ст. 450.1 УПК РФ, введенной девять месяцев спустя. При таких обстоятельствах моя жалоба будет переадресована мной СК России, сотрудники которого законсервировали судебное разрешение на обыск более чем на год, в течение которого уголовно-процессуальное законодательство претерпело существенные изменения».
Стоит отметить позицию СК России и по замечаниям в протоколе о том, что АП г. Москвы в нарушение закона не была проинформирована о необходимости провести обыск в жилище адвоката. В документе отмечается, что адвокату до начала обыска была предоставлена возможность по телефону пригласить адвоката, который будет участвовать в следственном действии, и представитель АП г. Москвы был допущен к участию в нем именно в результате такого разрешения на звонок. Однако, по мнению СК России, в ст. 450.1 и других нормах УПК РФ «отсутствует указание на обязанность лица, производящего обыск в жилых и служебных помещениях, используемых адвокатом для осуществления адвокатской деятельности, уведомления адвокатской палаты субъекта РФ о намерении провести обыск в помещении адвоката, а равно о производстве обыска в жилище адвоката до его начала или в ходе производства обыска».
«Это утверждение представляется насколько категоричным, настолько и несостоятельным», – заметил Александр Пиховкин. По его словам, закон в ч. 1 ст. 450.1 УПК РФ обязал уполномоченные органы производить обыск в отношении адвоката «в присутствии обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена Совета адвокатской палаты… или иного представителя, уполномоченного президентом этой адвокатской палаты». «В русском языке (на котором, кстати, и написан закон) слово “присутствие” традиционно означает “нахождение в одном и том же месте и в одно и то же время с определенным событием”. Казалось бы, это тот случай, когда букву закона сложно истолковать иначе», – прокомментировал он понимание закона Следственным комитетом РФ.
Он также сообщил, что представители АП г. Москвы в целом достигли понимания с правоохранительными органами относительно порядка реализации ст. 450.1 УПК РФ. «За исключением этого случая мы пока не встречали со стороны правоохранителей нарочитого отрицания основных положений ст. 450.1 УПК РФ, которые и составляют ее суть и уголовно-процессуальную ценность. Все расположенные в столице правоохранительные структуры надлежащим образом проинформированы о порядке извещения (уведомления) членов Совета и представителей АП г. Москвы о предполагающихся следственных действиях в отношении адвоката и стараются его придерживаться, – рассказал Александр Пиховкин. – Позицию УГСУ СК России в данной ситуации я склонен рассматривать как единичный эксцесс. Надеюсь, что он благополучно разрешится в недалеком будущем». Он добавил, что систематическое нарушение требования закона в части обеспечения присутствия представителя палаты при обысках у адвокатов означало бы систематическое же признание таких следственных действий незаконными, а доказательств, полученных при производстве таких действий, – недопустимыми. «Не думаю, что это хорошая основа для конструктивного взаимодействия юристов в правовом государстве», – подчеркнул он.
Как сообщил Александр Пиховкин, несмотря на то, что жалоба в Следственный комитет РФ им не направлялась, полученный ответ, скорее всего, будет обжалован в судебном порядке.
