Сернурский районный суд Республики Марий Эл оправдал судебного пристава-исполнителя, которая ввиду отсутствия у должника имущества, на которое может быть обращено взыскание, вернула исполнительный документ взыскателю. Защиту пристава осуществляла президент АП Республики Марий Эл Ольга Полетило, которая рассказала «АГ» подробности дела.
Уголовное дело за невзыскание
Гульнур Габдрахманова работала заместителем начальника в Параньгинском районном отделении судебных приставов УФССП России по Республике Марий Эл. В 2018 г. по заявлениям МУП «Водоканал» были возбуждены исполнительные производства в отношении Ф. и солидарного должника К. Исполнительные листы были переданы Гульнур Габдрахмановой, которая пришла к выводу, что у Ф. не имеется имущества, на которое может быть обращено взыскание. В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 47 Закона об исполнительном производстве она вернула исполнительный документ взыскателю.
В отношении женщины было возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 285 УК. По мнению следствия, в период с 30 ноября 2018 г. по 8 апреля 2019 г. Гульнур Габдрахманова злоупотребила своими полномочиями. Следствие посчитало, что у должника имелось имущество для взыскания, однако пристав составила акт о проверке, являющийся официальным документом, внесла в него заведомо ложные, не соответствующие действительности сведения об отсутствии имущества и, кроме того, внесла в документ ложные сведения об участии понятых.
Своими действиями, указывается в обвинительном заключении, пристав хотела добиться стимулирующих выплат и премий за добросовестное исполнение должностных обязанностей вследствие искусственного улучшения показателей работы. Иная личная заинтересованность выражалась в нежелании обременять себя процедурой описи имущества и реализацией изъятого имущества.
Судебное разбирательство
В суде обвиняемая вину не признала. Она показала, что пришла к выводу о том, что у Ф. не имеется имущества, на которое может быть обращено взыскание: оценила уровень благоустройства жилья, наличие несовершеннолетних детей, состояние имеющихся вещей. Она неоднократно выезжала по месту жительства Ф., поскольку у должника могло появиться новое имущество, но его не оказалось. Также Гульнур Габдрахманова пояснила, что пригласила понятых – двух соседок по этажу – в квартиру должника, однако те сообщили, что и так знают о состоянии помещения, и расписались. Кроме того, она установила, что второй должник, К., имеет доход, и вынесла постановление об обращении на него взыскания. После этого в счет погашения задолженности стали поступать денежные средства.
Соседки подтвердили показания обвиняемой относительно обстоятельств проставления ими подписей. Должник Ф. пояснила, что у нее был долг за холодное водоснабжение, однако в конце ноября 2019 г. его погасил сын К., с которого долг взыскивался солидарно.
Свидетель Я., являющаяся начальником Параньгинского РОСП, пояснила, что при наложении ареста на имущество пристав должен определить, не относится ли данное имущество к предметам обычной домашней обстановки, так как на такие предметы в соответствии со ст. 446 ГПК нельзя обращать взыскание. Конкретного перечня предметов, относимых к предметам обычной домашней обстановки, не имеется, данный вопрос решается судебным приставом-исполнителем в каждом конкретном случае самостоятельно. Я. отметила, что ранее был арестован телевизор должника, однако реализовать его не удалось. Так как представитель должника отказался от техники, арест был снят. Кроме того, участие понятых при составлении акта о проверке не обязательно.
Сторона зашиты отметила, что в обвинительном заключении нет сведений о том, что действия Гульнур Габдрахмановой дискредитировали УФССП по Республике Марий Эл, поскольку данный вопрос не выяснялся. Более того, не были привлечены и допрошены по делу руководители Параньгинского РОСП, хотя речь идет о дискредитации указанных органов.
Свидетель стороны защиты В., являющийся начальником отдела правового обеспечения и ведения государственного реестра и контроля за деятельностью юридических лиц, осуществляющих функции по возврату просроченной задолженности УФССП по Республике Марий Эл, показал, что по поводу действий обвиняемой проводилась служебная проверка, по результатам которой факт противоправных действий не подтвердился. Он отметил, что посещавшие квартиру до Габдрахмановой судебные приставы также пришли к выводу об отсутствии имущества, на которое может быть обращено взыскание.
По мнению В., ст. 59 Закона об исполнительном производстве содержит исчерпывающий перечень случаев, в которых необходимо участие понятых для удостоверения действий судебного пристава. Закон связывает обязательное участие понятых лишь со случаями, когда происходят осмотр имущества и наложение на него ареста.
Кроме того, он указал, что поскольку исполнительное производство было окончено по мотивам отсутствия имущества, то кредитор мог предъявить исполнительный документ через полгода в соответствии с Законом об исполнительном производстве или же на следующий день после окончания исполнительного производства при изменении имущественного положения должника. Взыскатель мог оспорить постановление пристава в порядке подчиненности или в суд в соответствии с гл. 22 КАС, однако не сделал этого. Также В. пояснил, что при решении о премировании не учитывается окончание исполнительного производства.
На стадии прений гособвинитель переквалифицировал действия обвиняемой по ч. 1 ст. 292 УК («Служебный подлог»).
Суд вынес оправдательный приговор
Суд пришел к выводу, что обвиняемой обоснованно не было обращено взыскание на указанное гособвинителем имущество, поскольку оно относится к предметам обычной домашней обстановки. При этом отнесение имущества к таким предметам является спорным вопросом в правоприменительной практике, на что указывают многочисленные противоречивые судебные решения и научные статьи. Из этого следует, указал суд, что данные действия судебного пристава-исполнителя вообще не могут оцениваться по критериям умышленности, заведомости, ложности с точки зрения уголовного законодательства на предмет наличия (отсутствия) в них состава какого-либо преступления, а могут в случае неправильного (ошибочного) невнесения имущества, подлежащего аресту, в акт описи (ареста) быть предметом обжалования действий пристава-исполнителя в порядке, предусмотренном гражданским процессуальным законодательством, законодательством об административном судопроизводстве.
Суд сослался на Постановление КС № 10-П от 12 июля 2007 г. и на п. 60 Постановления Пленума ВС от 17 ноября 2015 г. № 50, согласно которым на имущество, требующееся должнику-гражданину для удовлетворения обычных бытовых повседневных потребностей, не может быть обращено взыскание. Суд указал, что ГПК РСФСР устанавливал конкретный перечень имущества, на которое нельзя обратить взыскание. В настоящее время этот перечень нигде не указан, поэтому все вопросы о возможности обращения взыскания на имущество находятся в исключительной компетенции судебного пристава.
Первая инстанция отметила, что, согласно ст. 59 Закона об исполнительном производстве, акт о проверке должен составляться в присутствии понятых. Таким образом, обвиняемая нарушила требования закона. Вместе с тем ч. 1 ст. 292 УК устанавливает уголовную ответственность за внесение должностным лицом из корыстной или иной личной заинтересованности заведомо ложных сведений в официальный документ, каковым акт проверки имущества не является.
Кроме того, суд заметил, что основанная на ошибочном понимании законодательства об исполнительном производстве позиция руководства обвиняемой об отсутствии необходимости обязательного участия понятых при осмотре имущества должника и составлении акта об отсутствии у должника имущества, на которое можно обратить взыскание, и ориентирование на такие действия подчиненных судебных приставов-исполнителей свидетельствуют о ложно понятом Габдрахмановой необязательном участии понятых и, как следствие, отсутствии умышленности в ее действиях.
Обвинение посчитало, что Габдрахманова вынесла незаконный акт о наличии обстоятельств, в соответствии с которыми исполнительный документ возвращается взыскателю, являющийся официальным документом. «Исходя из ранее предъявленного подсудимой обвинения, органы предварительного следствия не указывали о том, что данный акт является официальным документом, в связи с чем суд расценивает указанное как увеличение объема обвинения в данной части, что на основании ст. 246, 252 УПК РФ является недопустимым, суд исключает из объема обвинения указание на данный документ как официальный», – подчеркивается в приговоре.
Первая инстанция отметила, что по смыслу закона иная личная заинтересованность как мотив служебного подлога выражается в стремлении извлечь выгоду неимущественного характера. Однако данные обстоятельства ничем не подтверждаются.
Суд оправдал Гульнур Габдрахманову и признал за ней право на реабилитацию.
Комментарий защитника
Ольга Полетило рассказала «АГ», что вступила в дело на судебной стадии. «При ознакомлении с материалами дела у меня возник вопрос, почему оно вообще возбуждено. Очевидно, что даже на основании ситуации с понятыми, которая указывалась как один из доводов стороны обвинения – что были внесены ложные сведения, – Габдрахманова не могла быть привлечена к уголовной ответственности», – указала она.
Ольга Полетило заметила, что удивление вызывал и факт якобы причинения потерпевшему ущерба, потому что на момент возбуждения уголовного дела вся задолженность была полностью погашена солидарным должником.
По ее мнению, на решение суда повлияла совокупность доводов. Так, предварительным следствием и прокуратурой было забыто такое понятие, как имущественный иммунитет (Постановление КС № 10-П от 12 июля 2007 г.). «С одной стороны, именно этот довод был положен в основу приговора, а с другой, часть документов, которые в данной ситуации рассматривались как официальные, таковыми не являются. Речь идет об актах проверки, в которые якобы внесены подложные сведения об отсутствии имущества, подлежащего описи. Это тоже привело к выводу об отсутствии состава преступления», – отметила Ольга Полетило.
Адвокат посчитала, что с самого начала было понятно, что в действиях пристава-исполнителя не было ни корыстной, ни иной личной заинтересованности: «Суд категорически отверг наличие в действиях Габдрахмановой иной личной заинтересованности. На отсутствие корыстной заинтересованности указал гособвинитель на стадии прений». «Это ошибка следствия. Несмотря на кажущееся явным отсутствие состава преступления, прокуратура до последнего момента была уверена, что в действиях пристава есть состав преступления. Она и сейчас продолжает отстаивать свою позицию и уже внесла апелляционное представление», – подчеркнула защитник.
