1 августа Измайловский районный суд г. Москвы вынес оправдательный приговор в отношении 26-летнего П.К., обвинявшегося в совершении двух преступлений: убийства и причинения вреда здоровью средней тяжести.
П.К. проживал в квартире вместе со своей бабушкой Т.К., дядей А.М. и несколькими друзьями, имевшими отдельную комнату. Как указано в обвинительном заключении (имеется у «АГ»), в ночь с 10 на 11 августа 2017 г. П.К., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ходе ссоры на почве внезапно возникших неприязненных отношений с Т.К. нанес ей, лежащей на кровати, сквозной удар кухонным ножом в область лица и шеи. От полученного ранения женщина скончалась на месте.
Тем же ножом П.К. затем ударил своего спящего дядю А.М. также в область шеи и лица, тем самым причинив его здоровью вред средней тяжести. Как показал потерпевший, будучи ранен, он выбежал на улицу, где потерял сознание, и пришел в себя только в реанимационном отделении городской больницы.
При этом скорую и полицию вызвал сам П.К., который, как следует из обвинительного заключения, сразу признался в содеянном: в ходе задержания он пояснил, что убил бабушку за то, что та постоянно упрекала его мать и заставляла работать, несмотря на плохое самочувствие, а дядю «наказал» за аморальный образ жизни и «оставил в живых», чтобы тот одумался, перестал пить и вспомнил о своих детях. В отношении задержанного была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Органами предварительного расследования действия П.К. были квалифицированы по ч. 1 ст. 105 (убийство), а также по п. «з» ч. 2 ст. 112 УК РФ (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 УК, но вызвавших длительное расстройство здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия).
Кроме того, по версии следствия, в день, когда были совершены преступления, обвиняемый направил бывшей жене, с которой они находились в разводе более полугода, СМС-сообщение о том, что он убил бабушку и дядю.
Данное уголовное дело рассматривалось с участием коллегии присяжных.
В судебном заседании подсудимый свою вину не признал, подчеркнув, что в ходе предварительного следствия, в том числе при проверке показаний на месте происшествия, оговорил себя.
Как пояснил «АГ» адвокат АП г. Москвы Армен Мартиросян, защищавший П.К. на стадии рассмотрения дела судом, его доверитель тогда не понимал серьезности самооговора и вскоре после дачи показаний отказался от них. В ходе заседания он пытался объяснить присяжным мотивы, по которым взял вину на себя (как уточнил защитник, П.К. предположил, что в убийстве могут обвинить его дядю, который ранее уже был судим, и он хотел уберечь его). Однако председательствующий судья сделал замечание, и в итоге подсудимый просто сказал, что не признает вину, но не знает, как это пояснить. «Он давал пояснения ровно настолько, насколько позволял закон», – добавил защитник.
В прениях Армен Мартиросян подчеркнул, что сторону обвинения не смущает тот факт, что самооговор подсудимого не согласуется с доказательствами по делу. Защитник обратил внимание присяжных, что прежде всего необходимо установить фактические обстоятельства дела. В частности, отметил он, о каких «внезапно возникших неприязненных отношениях» может идти речь, если пострадавшие во время совершения подсудимым преступных деяний уже спали?
Адвокат также добавил, что стороной обвинения не были представлены доказательства, четко отвечающие на вопрос, что именно произошло в ту ночь, в не установленное следствием время. При этом он добавил, что экспертные заключения не только не подтверждают версию обвинения, но и опровергают ее, а также подтверждают показания подсудимого, которые он дал в ходе судебного заседания.
Доказательства обвинения, подчеркивал адвокат, подтверждают лишь неоспоримые факты – что Т.К. была, безусловно, убита, а здоровью А.М. причинен вред средней тяжести. Так, согласно показаниям свидетелей, находившихся в квартире в период совершения преступлений, между убитой и потерпевшим А.М. еще днем произошла ссора. Скандалы между ними, по словам свидетелей, нередко доходили до рукоприкладства.
Кроме того, свидетель обвинения – врач «скорой помощи» – отмечала, что, приехав на место происшествия, оказывала А.М. первую помощь, при этом он находился в сознании, несмотря на тяжелое состояние.
Особое внимание присяжных защитник обратил на то, что информация в СМС-сообщении, которое, по версии обвинения, подсудимый направил бывшей жене в день совершения преступлений, не соответствует действительности, поскольку дядя не был убит, и это было известно изначально. Кроме того, в судебном заседании бывшая супруга подсудимого сообщила, что узнала о случившемся от соседки спустя несколько дней. Однако далее она заявила, что получила СМС от бывшего мужа через полчаса после происшествия.
При этом защитник добавил, что в СМС-сообщении, приобщенном к материалам дела 7 месяцев спустя (после второго допроса бывшей жены П.К. в качестве свидетеля), фигурирует время отправления 18:31. Адвокат подчеркнул, что подсудимый не мог направить данное сообщение, поскольку в это время уже находился в следственном изоляторе, и его мобильный телефон, соответственно, был изъят и находился в распоряжении следователя.
Что касается предъявленного обвинением коллегии присяжных вещественного доказательства – ножа со следами крови, при помощи которого якобы было совершено убийство и причинены телесные повреждения, – защитник обратил внимание присяжных, что на рукоятке отсутствовали отпечатки пальцев подсудимого. Кроме того, добавил Армен Мартиросян, согласно экспертному заключению следы крови на ноже принадлежат А.М., а пот на рукоятке – убитой. «Логично предположить, что если на лезвии ножа кровь А.М., а на рукояти – пот Т.К., то последняя могла ранить потерпевшего данным ножом, – заявил он в прениях. – Возникают резонные вопросы: почему на ноже нет крови Т.К., и тот ли это нож, которым она была убита? На эти вопросы мог бы ответить А.М., если бы пришел в суд».
В итоге присяжные признали совершение подсудимым инкриминируемых деяний недоказанным и вынесли оправдательный вердикт в связи с непричастностью П.К. к совершению преступлений. На основании вердикта суд вынес оправдательный приговор с правом оправданного на реабилитацию, а также отменил меру пресечения в виде заключения под стражу.
Комментируя приговор, Армен Мартиросян отметил, что считает его законным и справедливым. «В этом уголовном деле было очень много противоречий в части доказательств, представленных стороной обвинения, – пояснил он. – В каждом доказательстве, включая вещественные, которые демонстрировало обвинение, я находил противоречия и пояснял их присяжным. Кроме того, полагаю, что на мнение коллегии косвенное влияние оказал колоссальный обвинительный уклон, когда обвинению можно все что угодно, а защите многое нельзя. Думается, что присяжные тоже обратили на это внимание».
Возможность обжалования приговора стороной обвинения защитник не исключает – как он добавил, «в силу сложившейся практики», – но уведомление о подаче апелляционного представления он пока не получал.
