24 сентября ВС Республики Марий Эл вынес постановление (имеется в распоряжении «АГ») о проведении гласного оперативно-розыскного мероприятия «опрос» в отношении адвоката АП Республики Марий Эл Валерия Богатова. С соответствующим ходатайством в Суд обратился и.о. начальника полиции МВД по Республике Марий Эл Д. Николаев.
В ходатайстве было указано, что в УЭБ и ПК МВД поступила информация о возможной причастности руководства Ассоциации ветеринарной службы Республики Марий Эл к неправомерному использованию денежных средств, полученных от учредителей в виде членских взносов.
Согласно имеющейся у полиции информации, 21 сентября 2015 г. между ассоциацией и адвокатом был заключен договор на оказание юридических услуг в интересах членов Ассоциации, которыми, согласно уставу, могут быть учредители и юридические лица. «Однако поступившие данные свидетельствуют о том, что в рамках указанного договора адвокатом Богатовым В.Г. также была оказана юридическая помощь физическому лицу, при этом юридические услуги оплачивались за счет средств Ассоциации», – сообщается в документе.
Также в ходатайстве пояснялось, что проведение ОРМ «опрос» в отношении адвоката обусловлено необходимостью установления обстоятельств заключения договора на оказание юридических услуг, а также обстоятельств их оплаты.
Верховный Суд республики удовлетворил ходатайство, установив срок проведения опроса в 15 суток. При этом в постановлении отмечается, что с учетом изложенных в ходатайстве сведений судья счел его обоснованным и подлежащим удовлетворению, поскольку «без проведения данного ОРМ решить указанные выше задачи ОРД невозможно. Препятствия для проведения ОРМ отсутствуют».
Также в документе отмечается, что проведение оперативно-розыскного мероприятия предполагает возможное вторжение в сферу осуществления Валерием Богатовым адвокатской деятельности либо может затрагивать адвокатскую тайну, в связи с чем в соответствии с п. 3 ст. 8 Закона об адвокатской деятельности для проведения оперативно-розыскного мероприятия требуется получение судебного решения.
Комментируя «АГ» обстоятельства, предшествовавшие обращению сотрудников полиции в высший судебный орган республики, Валерий Богатов пояснил, что в 2015 г. на основании соглашения об оказании юридической помощи участвовал в качестве защитника по уголовному делу в рамках предварительного следствия и суда, представляя интересы членов Ассоциации. «Проверки и оперативно-розыскные мероприятия продолжаются и в настоящее время, – отметил он. – Сотрудник МВД сначала попросил меня устно дать пояснения по обстоятельствам соглашения, однако получив отказ, мотивированный отсутствием законных оснований опрашивать адвоката по обстоятельствам оказания юридической помощи, обратился в суд для получения разрешения».
Постановление ВС РМЭ адвокат считает противоречащим не только федеральному законодательству, но и здравому смыслу. «Фактически суд дал согласие на нарушение Закона об адвокатуре. Это является посягательством на основы адвокатской деятельности, что может повлечь подрыв авторитета адвокатуры в рамках уголовного судопроизводства», – пояснил Валерий Богатов.
Он добавил, что сразу после получения постановления обратился в АП Республики Марий Эл, которая сейчас оказывает ему помощь по этому делу. Президент адвокатской палаты Ольга Полетило сообщила «АГ», что совет палаты был удивлен решением Суда. «Мы впервые столкнулись с таким судебным постановлением. Считаем, что оно является посягательством на адвокатскую тайну и является незаконным», – пояснила она.
По словам Ольги Полетило, получив обращение Валерия Богатова, совет палаты принял меры для недопущения разглашения адвокатской тайны: адвокату было рекомендовано обжаловать незаконное решение, а также не являться на опрос в связи с тем, что это нарушает адвокатскую тайну. «Однако в наш адрес все равно было направлено требование об обеспечении явки адвоката. Мы считаем, что такие действия следствия выходят за рамки их полномочий, поскольку ни палата, ни коллегия не обязаны обеспечивать явку адвоката для проведения ОРМ», – добавила президент АП Республики Марий Эл.
Как сообщил Валерий Богатов, 12 октября он направил жалобу в Верховный Суд РФ (имеется в распоряжении «АГ»), в которой просил отменить постановление ВС РМЭ как принятое с нарушением законодательства. В жалобе он сослался на ст. 6 Кодекса профессиональной этики адвоката, в соответствии с которой к адвокату не может быть доверия без уверенности в сохранении профессиональной тайны, обеспечивающей иммунитет доверителя, предоставленный ему Конституцией РФ.
Также он отметил, что суд при вынесении постановления о разрешении МВД проведения гласного ОРМ «опрос» вышел за рамки федерального законодательства, поскольку согласно ст. 8 Закона об оперативно-розыскной деятельности для проведения данного мероприятия решение суда не требуется, так как оно не ограничивает конституционные права и свободы граждан.
В заключение заявитель обратил внимание ВС РФ, что ОРМ «опрос» не урегулирован процессуальными нормами и в законодательстве соответствующее определение отсутствует. По мнению Валерия Богатова, суд таким образом «разрешил сотрудникам МВД по Республике Марий Эл провести оперативно-розыскное мероприятие в отношении адвоката, определения и процессуальной регламентации которого в законодательстве РФ нет».
Уже после подачи жалобы, 15 октября, Совет АП Республики Марий Эл обратился в Федеральную палату адвокатов с просьбой дать оценку постановлению республиканского Верховного Суда.
Как ранее сообщала «АГ», ФПА оперативно подготовила заключение, в котором подтвердила позицию АП Республики Марий Эл о том, что постановление является нарушением адвокатской тайны, и оценила его как незаконное.
Свою правовую позицию ФПА обосновала абсолютным запретом законодательства на принудительное получение от адвоката информации, составляющей предмет адвокатской тайны. «Эта норма закреплена в ч. 2 ст. 8 ФЗ “Об адвокатской деятельности в адвокатуре в РФ” от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ, которая запрещает проведение допроса адвоката в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием. Аналогичное положение содержится и в ч. 3 ст. 56 УПК РФ», – сообщается в ответе ФПА от 17 октября.
Также ФПА указала, что наряду с прямым запретом допроса адвоката об обстоятельствах, содержащих профессиональную тайну, УПК предусматривает дополнительные гарантии при проведении следственных действий, способных нарушить рассматриваемый режим конфиденциальности. «Так, например, в соответствии со ст. 450.1 УПК проведение обыска, осмотра и выемки в отношении адвоката предполагают получение судебного решения, а также присутствия обеспечивающего неприкосновенность предметов и сведений, составляющих адвокатскую тайну, члена совета адвокатской палаты субъекта РФ, – отмечается в документе. – При этом данные требования не предусматривают возможности раскрытия адвокатской тайны, а, напротив, представляют собой гарантии ее защиты от возможных посягательств. Разрешение суда на проведение следственных и оперативных действий может распространяться лишь на получение сведений, не составляющих предмета соответствующей тайны».
ФПА обратила внимание, что из анализа положений законодательства очевидно следует, что раскрытие сведений, составляющих адвокатскую тайну, за исключением случаев, когда об этом раскрытии ходатайствует сам доверитель, запрещено. «При этом предусмотренный УПК РФ порядок получения судебного решения для проведения следственных действий, в рамках которого создается опасность нарушения адвокатской тайны, имеет целью не легализацию ее нарушения (которое невозможно и недопустимо в принципе), а создание дополнительной гарантии ее сохранения и защиты – при определении необходимости и пределов действий, которые создают соответствующий риск», – подчеркивается в ответе.
Таким образом, по мнению ФПА, оценка законности указанного судебного решения обусловлена принадлежностью сведений, которые должны были быть получены в результате опроса, к предмету профессиональной тайны адвоката. Из постановления следует, что цель опроса состояла в получении сведений об обстоятельствах заключения адвокатом договора об оказании юридических услуг и их оплаты. «Данные сведения, вне всяких сомнений, входят в предмет адвокатской тайны, исходя из его приведенного выше нормативного определения. Следовательно, вопреки мнению суда, проведение предполагаемого опроса не просто “могло затрагивать адвокатскую тайну”, а представляло собой попытку ее прямого раскрытия», – указано в документе. В этой связи, полагает ФПА, данное постановление является незаконным и нарушающим как положения ст. 3 Закона об оперативно-розыскной деятельности, так и ст. 8 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре.
Валерий Богатов отметил, что в случае принятия его жалобы к рассмотрению ВС РФ он планирует ходатайствовать о привлечении Федеральной палаты адвокатов в качестве заинтересованного лица.
Комментируя «АГ» рассматриваемую ситуацию, советник ФПА Сергей Насонов отметил две наиболее опасные тенденции, связанные с ограничением прав адвокатов.
Во-первых, по мнению эксперта, в рассматриваемом случае закон толкуется радикально противоположно смыслу, заложенному законодателем. «Необходимость получения судебного решения на совершение следственного, оперативно-розыскного действия в отношении адвоката, а также особый режим осмотра, обыска, выемки у адвоката и запрет его допроса обусловлены единственной целью – максимально сохранить адвокатскую тайну, – пояснил он. – Указанные гарантийные механизмы, предусмотренные законодателем с целью усложнить вторжение в адвокатскую тайну и создать необходимые звенья, проверяющие обоснованность необходимости такого вторжения, – были использованы с противоположным значением».
Вторая проблема, отмеченная Сергеем Насоновым, обозначилась еще в ситуации, когда обыск у адвоката был подменен ОРМ «обследование».
«В той ситуации КС не усмотрел нарушения Конституции РФ вопреки, на мой взгляд, всем обоснованным позициям, в том числе ФПА, – считает Сергей Насонов. – Сейчас мы наблюдаем “вторую серию”: вместо допроса адвоката решили провести опрос по ст. 56 УПК. В Определении КС РФ от 29 мая 2007 г. № 516-О-О содержится запрет на допрос адвоката, однако Закон об оперативно-розыскной деятельности так своеобразно сформулирован, что такого рода запретов в нем даже близко нет. Поэтому его положения толкуются буквально: раз адвоката нельзя допрашивать, значит, можно опрашивать; раз нельзя обыскивать, то можно обследовать».
По мнению Сергея Насонова, эта тенденция опасна тем, что обнуляет все процессуальные достижения, которые появились в законодательстве. «Если адвокатская тайна нарушена, последствия необратимы – независимо от того, была она нарушена в ходе следственного действия или ОРМ. Считаю, что это негативное решение с данных позиций, и надеюсь, что оно будет отменено», – добавил эксперт.
Сергей Насонов считает, что самым быстрым и эффективным способом решения указанных проблем – по крайней мере, наиболее острых, – могли бы стать разъяснения Пленума ВС РФ о некоторых вопросах применения законодательства – в частности, при проведении ОРМ.
