4 июня Свердловский районный суд г. Белгорода вынес оправдательный приговор (имеется у «АГ») четырем полицейским, обвинявшимся в избиении задержанного в целях склонения его к даче признательных показаний в совершении преступления, за которое он был впоследствии осужден.
Обстоятельства дела
Рано утром 13 июля 2017 г. Николай Манохин был доставлен в отдел полиции Белгорода по подозрению в совершении грабежа своей знакомой Гесиной, которая прямо указала на него как на напавшего на нее человека. Гражданин был доставлен сотрудниками патрульно-постовой службы и группы быстрого реагирования, также на место задержания выезжали курсанты полиции и оперуполномоченный сотрудник.
Около 17 часов того же дня Манохин встретился в отделе с адвокатом Еленой Козловой, по просьбе его матери прибывшей для оказания ему юридической помощи. В присутствии следователя задержанный сообщил защитнику, что плохо себя чувствует и что его в течение полутора часов избивали оперуполномоченные с целью получить от него признательные показания. Далее гражданин был доставлен в белгородскую больницу, где медики зафиксировали у него перелом 8-го ребра и кровоподтек.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы следовало, что вышеуказанные повреждения, причинившие потерпевшему легкий вред здоровью, образовались от прямых травматических воздействий тупыми твердыми предметами неустановленного происхождения.
В отношении четырех оперативников: Юрия Пантелеенко, Расима Трушкина, Александра Ткачева, Владислава Постаногова, которые, по словам Манохина, избили его, было возбуждено уголовное дело о превышении должностных полномочий.
Уголовное дело в отношении полицейских расследовалось следственным отделом по г. Белгороду СУ СК России по Белгородской области. По версии следствия, в момент нахождения в отделе полиции четверо полицейских нанесли Манохину не менее 67 ударов ногами и руками, а также около 10 ударов резиновой дубинкой, сопровождая свои преступные действия угрозами, которые тот воспринимал как реальные.
Как полагало следствие, обвиняемые совершили преступные деяния группой лиц, находясь при исполнении своих должностных обязанностей и осознавая, что действуют за их пределами, с прямым умыслом на получение от избиваемого признательных показаний в совершении грабежа.
Гособвинение квалифицировало действия Расима Трушкина по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия или угрозой его применения). Действия же Александра Ткачева, Владислава Постаногова и Юрия Пантелеенко (каждого по отдельности) были квалифицированы по п. «а», «б» ч. 3 ст. 286 УК РФ.
В период расследования дела оперативников Николай Манохин был признан виновным в совершении грабежа (п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ) и приговорен к реальному сроку лишения свободы.
Показания свидетелей защиты и обвинения
В ходе предварительного следствия и судебного разбирательства обвиняемые не признали свою вину и заявляли об оговоре их потерпевшим. Согласно их показаниям, Манохин был доставлен в отдел в состоянии опьянения, был неконтактным и, находясь в кабинете оперуполномоченных, «сидел скрючившись». Полицейские сообщили, что попросили его снять футболку, после чего увидели кровоподтек на боку, однако так как Николай Манохин ни на что не жаловался, они не придали гематоме значения.
На стороне свидетелей защиты выступили сотрудники отдела полиции, утверждавшие, что им неизвестно, при каких обстоятельствах потерпевший получил травмы. При этом по словам одного из оперативников, который также выезжал к дому Манохина вместе с курсантами-стажерами, мужчина был избит именно сотрудниками ППС, так как оказал им сопротивление. Кроме того, он заявил, что слышал, как старший наряда ППС говорил своим подчиненным о том, что не нужно бить задержанного, а нужно его «придушить, чтобы не сопротивлялся». Курсант-стажер также подтвердил показания оперуполномоченного.
В свою очередь следователь, в присутствии которой Николай Манохин общался с адвокатом, сообщила суду, что он стал демонстрировать болезненное состояние, только когда увидел защитника. Начальник следственного отдела свидетельствовал о том, что адвокат склоняла своего доверителя к признаниям о применении физического насилия со стороны оперативников.
Гражданка Гесина, в ограблении которой Манохин был признан виновным, в свою очередь сообщила, что при нападении на нее он сильно ударился о стул боком. Кроме того, она сообщила, что будучи в отделе полиции слышала, как задержанный при доставлении заявлял сотрудникам ППС, что будет жаловаться на избиение.
В качестве свидетелей стороны обвинения выступили сотрудники ППС и ГБР, которые доставили Николая Манохина в отдел полиции. По их словам, на момент прибытия в отдел полиции у Манохина не наблюдалось никаких телесных повреждений, а с их стороны к нему насилие не применялось. По их мнению, сотрудники уголовного розыска пытались переложить на них вину за избиение.
Об отсутствии травм на момент задержания Манохина свидетельствовали и его близкие. В свою очередь адвокат Елена Козлова и медперсонал скорой помощи сообщили о наличии травм у потерпевшего уже в момент доставления его в больницу.
Суд оправдал подсудимых
Уголовное дело рассматривалось в Свердловском районном суде г. Белгорода, потерпевшая сторона подала гражданский иск на сумму 2 млн руб. Гособвинение, в частности, базировалось на показаниях потерпевшего, свидетелей, заключении судмедэкспертизы, видеозаписях с видеорегистратора патрульного автомобиля, СМС-переписке свидетелей.
Суд пришел к выводу, что предъявленное подсудимым обвинение не подтверждается положенными в его основу доказательствами, которые носят явно недостаточный характер. Также суд первой инстанции указал, что весь массив представленных и исследованных доказательств сторон фактически представляет собой показания Манохина, его родственников и знакомых против показаний подсудимых, свидетелей – работников полиции и иных лиц.
«Показания родственников потерпевшего, его друзей и знакомых сами по себе не могут быть положены в основу обвинительного приговора, поскольку являются производными от позиции потерпевшего, пересказом его же слов, ибо никто из них не являлся очевидцем обстоятельств, при которых Манохин получил телесные повреждения, и о некоторых впоследствии им сообщил потерпевший», – отмечено в приговоре суда. По мнению судьи, близкие потерпевшего были достаточно заинтересованы в исходе дела.
Также суд критически отнесся и к показаниям самого потерпевшего ввиду больших сомнений в их правдоподобности и надуманности. Так, суд отметил, что способы и механизм причинения ему телесных повреждений (в частности, применение наручников) не соотносятся с данными судмедэкспертизы: «Когда встал вопрос о задержании Манохина по подозрению в совершении умышленного тяжкого преступления, у него образовалась версия о незаконных методах дознания: об избиении его оперативными сотрудниками уголовного розыска, что давало ему возможность, выказывая резкое ухудшение состояния здоровья, избежать задержания и в дальнейшем привлечения к уголовной ответственности, в присутствии ряда очевидцев».
В этой связи суд решил, что на момент доставления Манохина в городскую больницу у него было одно явно видимое телесное повреждение – кровоподтек на левом боку. По словам допрошенных судом экспертов, зафиксированные на теле потерпевшего телесные повреждения, могли появиться и проявиться в период от 3 до 9 суток до дня его освидетельствования, в том числе в иное, чем 13 июля 2017 г., время.
Кроме того, суд отметил расхождения в показаниях обвиняемого относительно времени предполагаемого его избиения. Он также критически отнесся к показаниям сотрудников ППС, утверждавших о том, что задержание гражданина носило мирный характер. Суд подчеркнул, что в задержании гражданина принимало участие семь сотрудников ППС, а сам задержанный всячески угрожал им, в результате чего его заковали в наручники. Как указал суд, при задержании Манохина со стороны сотрудников ППС не наблюдались исключительная вежливость и бережность, о чем свидетельствовали показания прибывшего на место происшествия оперуполномоченного и студента-стажера.
«Все имеющиеся у потерпевшего телесные повреждения (как не причинившие вреда здоровью, так и причинившие легкий вред здоровью) приобретены последним при неустановленных (недоказанных обстоятельствах)», – отмечено в приговоре суда.
С учетом изложенного суд оправдал подсудимых ввиду отсутствия в их деяниях состава преступления, за ними было признано право на реабилитацию.
Защитники полицейских прокомментировали приговор
В ходе предварительного следствия и в суде подсудимых защищали адвокаты АП Белгородской области: Алексей Уколов и Юрий Шевяков защищали Александра Ткачева, Ерлан Назаров – Расима Трушкина, Татьяна Рогозина защищала Владислава Постаногова, а Елена Затолокина – Юрия Пантелеенко. В комментарии «АГ» адвокаты высказали удовлетворение проделанной работой и рассказали, на чем строилась линия защиты.
Юрий Шевяков отметил, что стороной обвинения не была опровергнута возможность получения потерпевшим телесных повреждений при иных обстоятельствах, в том числе до доставления в отдел полиции. «После совершения грабежа Манохин был задержан сотрудниками патрульно-постовой службы. При задержании он оказывал сопротивление, в связи с чем к нему были применены физическая сила и специальные средства (наручники). Примечательно, что в задержании гражданина принимало участие семь сотрудников полиции», – отметил он.
По словам адвоката, присутствовавшие при задержании свидетели показали, что слышали в комнате грохот, шум борьбы, а также выкрик одного из полицейских, обращенный к своим коллегам: «Зачем вы его бьете, можно просто придушить». «Несмотря на это, и потерпевший, и задерживавшие его сотрудники ППС отрицали факт причинения ему телесных повреждений в процессе задержания, однако их показания опровергали подсудимые и ряд свидетелей, утверждавших о том, что в отдел полиции потерпевший уже был доставлен с повреждениями. Судебно-медицинская экспертиза в свою очередь не исключала возможности образования выявленных у потерпевшего повреждений как ранее даты исследуемых событий, так и позже нее», – рассказал Юрий Шевяков.
Он также сообщил, что на период инкриминируемого деяния у подсудимых имелось не опровергнутое стороной обвинения алиби: у них элементарно не было указанных в обвинении полутора часов для совершения преступления. «В судебном заседании потерпевший изменил свои показания, попытавшись адаптировать их к установленным обстоятельствам, и пояснил, что избивали его уже не полтора часа, а 15-20 минут, “которые ему казались вечностью”. При этом он настаивал, что в процессе избиения в кабинете присутствовали стажеры, для которых действия сотрудников полиции носили чуть ли ни характер методического пособия по оперативной работе», – отметил Юрий Шевяков.
В свою очередь Алексей Уколов пояснил, что у потерпевшего имелся интерес в оговоре подсудимых, поскольку собственную защиту в рамках уголовного дела по обвинению в грабеже он построил на том, что данное дело сфабриковано было сотрудниками того отдела полиции, в котором служили подсудимые. «Защита доказывала, что перелом ребра слева потерпевший получил до его доставления в отдел полиции, при его задержании нарядом ППС по месту временного нахождения в жилище его сожительницы. Также адвокаты указывали, что остальные телесные повреждения не могли быть получены в отделе полиции», – отметил адвокат.
Алексей Уколов добавил, что при допросе в суде потерпевшего и свидетелей обвинения выявились существенная непоследовательность и противоречивость их показаний: «Суду и другим участникам процесса стало ясно, что и потерпевший, и свидетели обвинения сообщают недостоверные сведения».
По словам Ерлана Назарова, защита базировалась на опровержении надуманных доводов Манохина, которые не имели объективного подтверждения и противоречили фактическим обстоятельствам дела. Он отметил, что подавляющее большинство такого рода дел, как правило, заканчивается обвинительными приговорами в отношении работников правоохранительных органов, основанными исключительно на показаниях лиц, подвергшихся незаконному насилию.
«Элементарная логика и здравый смысл, с точки зрения которых оценивалась позиция и показания “жертвы произвола”, а равно скрупулезный анализ собранных следствием и представленных обвинением доказательств, позволили нам наглядно продемонстрировать неправдоподобность утверждений Манохина», – подчеркнул адвокат. По его словам, никаких объективных следов от применения и использования специальных средств, характерных для описанного потерпевшим механизма его истязаний, судебными медиками обнаружено не было.
«Сторона защиты сумела убедить суд в наличии весомых доводов у Манохина оговаривать оперативных работников, а у последних –отсутствие мотивов для применения к нему неправомерных мер воздействия с целью получения признаний, поскольку совершенное им преступление являлось очевидным, и он был в тот же день изобличен потерпевшей. При этом до инкриминированных событий Манохин уже был подробно опрошен другим сотрудником уголовного розыска», – пояснил Ерлан Назаров.
Он также сообщил, что потерпевший в настоящее время отбывает наказание в исправительной колонии за совершенный им грабеж. «При этом в совершении преступления он не сознавался ни на следствии, ни в суде, но постоянно апеллировал к якобы имевшему место его избиению в отделе полиции, приводя эти доводы в свою защиту. На период судебного рассмотрения уголовного дела в отношении сотрудников ОУР он был этапирован в Белгород и лично участвовал во всех судебных заседаниях, кроме того, его интересы в процессе представлял квалифицированный адвокат», – отметил Ерлан Назаров.
Татьяна Рогозина сообщила, что при вынесении оправдательного приговора суд учел все представленные доказательства, дал им надлежащую оценку и вынес справедливый и обоснованный приговор, который еще не вступил в законную силу.
Адвокат АП Белгородской области Андрей Сотников, представлявший интересы потерпевшего в суде, сообщил «АГ», что он подал апелляционную жалобу на оправдательный приговор.
