23 марта в Амурском областном суде коллегия присяжных заседателей вынесла оправдательный вердикт по делу об иных действиях сексуального характера с использованием беспомощного состояния потерпевшей и убийстве.
По версии следствия, в августе-сентябре 2014 г. А. Эндерс неоднократно совершил в отношении В.А. Захаровой иные действия сексуального характера, заведомо зная, что потерпевшая в силу своего малолетнего возраста не может понимать характер и значение совершаемых с ней действий и оказывать сопротивление. 8 сентября 2014 г. Эндерс вывез Захарову на своей машине за пределы г. Белогорска Амурской области, где задушил ее, а затем снял с потерпевшей одежду, сложил ее в школьный рюкзак, после чего вынес обнаженный труп потерпевшей из автомобиля и бросил на участке местности. Одежду и другие вещи потерпевшей Эндерс также выбросил. Своей вины Эндерс не признал.
Как рассказал «АГ» адвокат Павел Лапаев, обвинение строилось на трех доказательствах: заключение генотипоскопической экспертизы, в соответствии с которым на верхней одежде и колготках, принадлежавших потерпевшей, были обнаружены следы биологической жидкости, с высокой долей вероятности принадлежащей Эндерсу; чистосердечное признание, полученное от Эндерса на восьмые сутки пребывания его в ИВС г. Белогорска; допрос сокамерника, в присутствии которого было получено чистосердечное признание.
«Мы с подзащитным решили делать упор на тот срок, на протяжении которого он содержался в ИВС, на написание признания спустя восемь дней пребывания в ИВС и на то, что на утро следующего дня Эндерс в ходе допроса в качестве обвиняемого в присутствии защитника отказался от всей информации, указанной в чистосердечном признании, и в очередной раз заявил о своей невиновности», – рассказал Павел Лапаев. По его мнению, именно последовательность и взаимосвязь данных событий, представленная стороной защиты коллегии присяжных, убедила их в порочности этих доказательств.
По словам адвоката, сокамерник, допрошенный в судебном заседании, выглядел очень неубедительно, на многие вопросы защиты не смог дать ответов, путался в обстоятельствах и действиях. Результаты генотипоскопической судебной экспертизы, которая должна являться неоспоримым доказательством причастности подсудимого к совершению данного преступления, также не были однозначными. В следах обнаруженной биологической жидкости не было найдено сперматозоидов и их частиц, и природа данной жидкости не была установлена. В ходе допроса в судебном заседании эксперт, производивший исследования, ссылаясь на свой опыт работы по специальности, пыталась доказать, что это сперма. На вопросы защиты, каким лабораторным способом она это установила и почему не указала этого в заключении, ответить не смогла.
«Думаю, в равной степени отсутствие доказательств со стороны государственного обвинения, доказательства непричастности подсудимого к совершению преступления и эмоции склонили чашу весов правосудия в нашу сторону», – резюмировал адвокат.
