18 января Европейский Суд вынес Постановление по делу «Каруев против России» по жалобе россиянина, привлеченного к административной ответственности за плевок в портрет главы государства.
Обстоятельства дела
6 мая 2012 г. накануне инаугурации Владимира Путина после его избрания Президентом России Дмитрий Каруев, который был членом незарегистрированной партии «Другая Россия» (признана экстремистской организацией. – Прим. ред.), установил совместно с другими лицами портрет будущего главы государства перед общественной приемной премьер-министра РФ в Чебоксарах. Далее эта группа лиц устроила импровизированные поминки и возложила две гвоздики у портрета, после чего Дмитрий Каруев плюнул в портрет на глазах у полицейских, которые наблюдали за акцией.
Спустя несколько часов сотрудники полиции задержали Дмитрия Каруева и составили в отношении него протокол об административном нарушении в виде мелкого хулиганства (ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ). 30 мая мировой судья расценил действия Дмитрия Каруева как вопиющее неуважение к обществу, признал заявителя виновным и арестовал его на 15 суток. Защитник Каруева обжаловал судебный акт в вышестоящей инстанции со ссылкой на то, что действия его подзащитного представляли собой реализацию его права на свободу выражения мнений, но районный суд счел, что форма выражения такого мнения не должна унижать честь и достоинство личности, особенно если речь идет о всенародно избранном Президенте РФ.
В жалобе в Европейский Суд Дмитрий Каруев сослался на нарушение ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей свободу выражения мнения. Он отметил, что российские суды больше волновал не сам публичный характер плевка, а его объект, который в каждом судебном акте именовался как «портрет всенародно избранного Президента России». Заявитель настаивал, что никого не оскорблял и фактически понес ответственность за то, что «наплевал на имидж политика», против деятельности которого выступал. Он просил присудить ему 25 тыс. евро в качестве компенсации морального вреда и 2,4 тыс. евро в возмещение судебных расходов.
В возражениях Правительство РФ сочло, что вмешательство в права заявителя было законным и необходимым в демократическом обществе для предотвращения беспорядков. Как пояснило государство-ответчик, Дмитрий Каруев был признан виновным в нарушении общественного порядка, а не в оскорблении главы государства, поскольку он грубо нарушил общественный порядок и нормы морали на глазах у многих людей. Плевок в портрет российского президента был формой аморального поведения, а не выражением политических убеждений, сочла российская сторона. Она добавила, что наказание не было чрезмерным в свете предыдущих его наказаний за административные нарушения, когда он и ряд иных лиц были арестованы, в частности, за бросание экскрементов в других людей.
ЕСПЧ выявил нарушение
Изучив материалы дела, Европейский Суд напомнил, что ст. 10 Конвенции защищает не только содержание высказанных идей и информации, но и форму их передачи: она не ограничивается устным или письменным словом, поскольку идеи и мнения также могут передаваться невербальными способами или же через поведение человека. Таким образом, ЕСПЧ счел, что плевок в фотографию политика после его переизбрания в качестве главы государства следует рассматривать именно как выражение политического убеждения. Как пояснил Суд, для оценки законности привлечения заявителя к ответственности в рамках ст. 20.1 КоАП РФ требуется установить наличие двух составов, относящихся к поведению правонарушителя. Сам состав нарушения общественного порядка, свидетельствующего о вопиющем неуважении к обществу, должен сопровождаться хотя бы одним из трех дополнительных элементов, включая «нецензурные выражения», «оскорбительное притеснение других лиц» или «уничтожение или повреждение имущества других лиц», чего не было в рассматриваемом случае.
В деле заявителя, счел Европейский Суд, национальные власти не представили доказательств того, что квалифицированное как «мелкое хулиганство» деяние вызвало или могло спровоцировать какие-либо общественные беспорядки или насилие. Также не было доказано и то, что спорный плевок вызвал возмущение, негодование или иную негативную реакцию прохожих. Кроме того, сотрудники полиции, присутствовавшие на месте происшествия, не увидели причин вмешиваться в саму спорную акцию, а заявитель был задержан спустя четыре часа после ее окончания. Таким образом, ЕСПЧ выявил нарушение ст. 10 Конвенции, присудив заявителю 10 тыс. евро в виде компенсации морального вреда и 2,4 тыс. евро в возмещение судебных расходов.
Особые мнения
Решение ЕСПЧ содержит особые мнения судьи от Республики Албания Дариана Павли и российского судьи Дмитрия Дедова.
В совпадающем мнении албанский судья выразил сожаление о том, что ЕСПЧ не стал анализировать необходимость вмешательства в права заявителя в условиях демократического общества. Дариан Павли подчеркнул, что не так давно жителей Восточной Европы ссылали в трудовые лагеря за анекдоты о членах политбюро, и выразил надежду, что такие порядки навсегда останутся в прошлом с учетом слишком высокой цены, заплаченной за право не одобрять тех или иных политических лидеров.
«Сегодня палата ЕСПЧ решила не выходить за рамки формального установления нарушения принципа законности. Со своей стороны я бы хотел, чтобы это решение служило более убедительным сигналом в поддержку принципиальной позиции нашей судебной практики о том, что в европейской демократии политические лидеры не застрахованы от критики или даже насмешек, а уважение к их личности или должности не должно основываться на угрозе лишения свободы», – подытожил судья от Албании.
В свою очередь Дмитрий Дедов выразил несогласие с большинством судей ЕСПЧ. Он полагает, что любое мнение должно быть выражено в уважительной форме. «Этот принцип является универсальным и фундаментальным. Он охватывает все – от кодексов судейской этики до политических дебатов – для предотвращения гражданской конфронтации и поддержания мирной атмосферы в обществе. Это относится и к политике вообще, и к выборам в частности. Это относится к выражению через поведение или через словесные оценочные суждения», – подчеркнул он.
По словам российского судьи, в рассматриваемом деле реакция российских властей была законной, адекватной и предсказуемой для заявителя. Влияние спорного политического «перфоманса», если перенести его в интернет-пространство, могло быть куда более влиятельным и мощным. В свою очередь, государственные служащие, избранные большинством граждан или назначенные на государственные должности, являются людьми и заслуживают уважительного отношения, даже если остальные члены общества вправе критиковать их действия. Такие должностные лица также являются членами общества, поэтому ст. 10 Конвенции допускает ограничение свободы слова.
Эксперты оценили позицию ЕСПЧ
Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин отметил, что перед ЕСПЧ стояла довольно сложная задача, поскольку предстояло определить, не перешло ли совершенное Дмитрием Каруевым действие пределы, подпадающие под защиту ст. 10 Конвенции: «И, собственно, ЕСПЧ эту сложную задачу не решил, найдя способ рассмотреть это дело лишь со стороны его процессуального аспекта путем изучения состава ч. 1 ст. 20.1 КоАП».
Вместе с тем, по мнению эксперта, нет уверенности и в том, что при соблюдении российскими властями процессуальных формальностей ЕСПЧ посчитал бы такое вмешательство властей в право на выражение мнения чрезмерным. «Поступок был довольно выразительным, а наказание могло быть признано соразмерным действию. Напомню, что действия происходили в 2012 г. Наша страна помнит годы, когда за такие действия можно было получить расстрел, да и в настоящее время за гораздо более безобидные формы выражения своего мнения люди привлекаются к уголовной ответственности, с реальными сроками в несколько лет лишения свободы», – полагает Сергей Охотин.
Он добавил, что рассматриваемое дело в целом наводит на мысль, что власть, считающая себя легитимной, в ситуациях реализации человеком права выражать свое мнение, даже если таковая выходит за пределы, защищаемые ст. 10 Конвенции, должна применять сбалансированный и взвешенный подход, не используя уголовные наказания и Закон об иноагентах, а обозначая «границы» путем краткосрочных административных арестов и умеренных штрафов: «Иное больше похоже на борьбу с инакомыслием, не совместимую с целями Конвенции».
По мнению адвоката АП Санкт-Петербурга Александра Передрука, ЕСПЧ счел, что спорный перформанс носил исключительно мирный и ненасильственный характер и не мог вызвать какие-либо общественные беспорядки или насилие. «Кроме того, Суд пришел к выводу о том, что действия заявителя не содержали элементов вмененного ему состава административного правонарушения – мелкое хулиганство – даже с точки зрения толкования национального права. Суд обоснованно заметил, что нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, само по себе еще не образует состав такого правонарушения, как мелкое хулиганство, – эти действия должны сопровождаться как минимум одним из трех дополнительных элементов – нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам или уничтожением/повреждением чужого имущества, чего в рассматриваемом случае не установлено не было и стороны этот факт не оспаривали», – заметил он.
«Размышляя о возможной позиции ЕСПЧ по вопросу необходимости и соразмерности вмешательства, стоит напомнить о практике Суда, согласно которой ст. 10 Конвенции дает мало возможностей для ограничения политических высказываний или дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес. Кроме того, находящиеся при исполнении обязанностей лица, подобно политикам, подпадают под более широкие пределы допустимой критики, чем частные лица. Политический деятель, безусловно, имеет право защищать свою репутацию даже вне рамок частной жизни, но требованиям такой защиты должны быть противопоставлены интересы свободного обсуждения политических вопросов, с учетом ограничений свободы слова, которые должны иметь ограниченную интерпретацию», – убежден Александр Передрук.
Юрист по работе с ЕСПЧ Андрей Есин отметил, что в 2013 г. Европейский Суд рассматривал прямое оскорбление главы государства в деле «Эон против Франции», а вызывающая манера выражения мнения стала предметом его рассматривания еще в «классическом» для ст. 10 Конвенции деле «Мюллер против Швейцарии». «Самих же дел ЕСПЧ, в которых рассматривалась свобода слова в контексте “политических высказываний”, и вовсе десятки», – подчеркнул он.
«Постановление интересно прежде всего тем, что Суд выявил нарушение ст. 10 уже во втором элементе (наличие законного основания), фактически на основе анализа российского законодательства, а не Конвенции – довольно редкий случай для всей “плеяды” ст. 8–11 (в подавляющем большинстве приемлемых дел по этим статьям Суд находит нарушение на последнем, третьем этапе пропорциональности). Поэтому адвокаты, готовящие жалобы в Суд, должны тщательно исследовать и возможность отсутствия “законного основания” вмешательства в конвенционные права. Такая возможность довольно мала, но всегда существует», – подчеркнул Андрей Есин.
Адвокат, партнер проекта «Сетевые Свободы» Станислав Селезнев подчеркнул, что правовая позиция ЕСПЧ является обязательной к применению всеми судами на территории РФ, равно как и на всем пространстве Совета Европы. «Европейский Суд не впервые разъясняет вопросы оценки оскорбления словом или действием высших чиновников, президентов, королей, министров и губернаторов. В числе прочих можно напомнить решения по делам “Эон против Франции” и “Отеги Мондрагон против Испании”. Во всех случаях ЕСПЧ четко и явно разделяет оскорбление на почве внезапно возникших неприязненных отношений (обыкновенное хулиганство) и оскорбление как часть политического высказывания гражданина относительно действий или решений официального лица. При этом Суд отмечает, что в последнем случае пределы допустимого выражения мнения в ходе политической дискуссии гораздо, заметно, значительно шире», – резюмировал он.
Редакция «АГ» связалась представителем заявителя в ЕСПЧ, юристом Алексеем Глуховым, но он воздержался от комментария.
