На основании договора гражданин предоставил другому беспроцентный займ на 2,5 месяца. В обеспечение исполнения обязательств по нему был заключен договор залога принадлежавшей заемщику квартиры, который был зарегистрирован в Росреестре.
По истечении срока договора заемщик свои обязательства не исполнил. После этого заимодавец заключил договор уступки прав требования по договору займа, о чем был уведомлен должник – возражений на смену кредитора он не предъявил. Смена залогодержателя квартиры была также зарегистрирована.
Новый кредитор направил должнику требование о погашении задолженности по договору займа и выплате процентов за пользование чужими денежными средствами, которое не было исполнено. После этого он обратился в суд с иском об обращении взыскания на заложенное имущество.
Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что ответчик не исполнил обязательство по возврату суммы займа, исполнение которого обеспечено договором залога. Впоследствии объект залога был продан с торгов. Частичное удовлетворение от продажи имущества получили истец и ряд других кредиторов ответчика.
Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции уже после проведения торгов, указав, что истец не представил доказательства, с достоверностью подтверждающие, что ответчику были переданы денежные средства во исполнение договора займа. Потому оснований для обращения взыскания на предмет залога не имелось.
Не согласившись с этими выводами, залогодержатель обратился с жалобой в Верховный Суд, который нашел ее подлежащей удовлетворению.
ВС РФ указал, что юридически значимым обстоятельством, от которого зависело правильное разрешение спора, являлось, в частности, установление того, был ли заключен договор займа и были ли переданы деньги по нему. Также указано, что суду следовало установить, имелась ли на момент вынесения судом решения задолженность, поскольку только в этом случае возможно обратить взыскание на заложенное имущество.
При этом ВС РФ обратил внимание на то, что истцом в материалы дела представлена расписка, подписанная ответчиком, в которой тот подтверждает погашение части долга истцу и обязуется погасить всю задолженность в определенный срок. В судебном заседании суда апелляционной инстанции ответчик подтвердил подлинность указанной расписки, однако суд посчитал, что она не содержит сведений о получении ответчиком денежных средств.
В то же время апелляция, как указал ВС РФ, не применила правило, согласно которому сторона, подтвердившая каким-либо образом действие договора, не вправе ссылаться на незаключенность этого договора, – правило эстоппеля. «Это правило вытекает из общих начал гражданского законодательства и является частным случаем проявления принципа добросовестности», – подчеркнул Верховный Суд, добавив, что суду апелляционной инстанции, принявшему данную расписку как доказательство, надлежало дать ей оценку с учетом правила эстоппеля, чего сделано не было.
В этой связи апелляционное определение было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.
Адвокат АП г. Москвы Ольга Зеленская, комментируя определение, указала, что позиция ВС РФ в данном судебном споре заслуживает внимания, поскольку направлена на снижение случаев недобросовестного поведения участников гражданского оборота. «Широкое применение принципа эстоппель призвано стать эффективным способом защиты добросовестного участника сделки от злоупотребления правом со стороны иных ее участников, которое выражается в их противоречивом поведении», – считает Ольга Зеленская.
По ее мнению, формирование судебной практики, основанной на защите принципа добросовестности, оказывает существенное влияние на гражданско-правовой оборот и поведение его участников, поскольку вследствие невозможности «отстоять» недобросовестно полученное по сделке экономическая целесообразность такого недобросовестного поведения утрачивается.
Адвокат АП Омской области Дарья Земляницина также придерживается мнения, что определение имеет значение для практики. «ВС РФ напомнил нижестоящим судам о существовании ч. 3 ст. 432 ГК РФ и указал, что исполнение обязательства подтверждает его существование и отрицание обратного – признак злоупотребления», – отметила адвокат.
В то же время партнер АБ «Ковалёв, Рязанцев и партнеры» Виктор Глушаков не выразил уверенности в однозначном успехе в разрешении дела для истца: «Положения о применении эстоппеля не должны нивелировать тот факт, что денежные средства по договору займа не передавались заемщику (при условии, что данное обстоятельство будет установлено судом)».
При этом он отметил, что определение ВС РФ вызывает интерес, так как ранее об эстоппеле в таком формате суды не высказывались. «Однако действительно значимыми будут определение суда апелляционной инстанции и, полагаю, дальнейшие судебные акты, принятые при его обжаловании. Именно в этих судебных актах будет дана оценка конкуренции эстоппеля и “безденежностиˮ в правоотношениях, вытекающих из договора займа», – заключил Виктор Глушаков.
Старший юрист АБ «Качкин и Партнеры» Ольга Дученко считает, что, хотя позиция ВС РФ не нова, после принятия этого определения практика станет более единообразной. Она добавила, что этот вопрос требует внимания, поскольку заемщики – физические лица часто ссылаются на отсутствие доказательств выдачи им суммы займа и, соответственно, на незаключенность договора займа.
«Есть примеры, когда судебные споры с похожими обстоятельствами успешно разрешались судами как раз со ссылкой на эстоппель. Можно привести выдержку из Апелляционного определения Самарского областного суда от 8 июня 2016 г. по делу № 33-7074/2016: “Принимая во внимание тот факт, что ответчица приняла исполнение кредитного договора от истца (получила кредитные денежные средства), вносила денежные средства в счет погашения обязательного платежа, т.е. фактически подтвердила действие договора, в силу прямого указания закона ответчица не вправе требовать признания кредитного договора незаключенным”», – рассказала эксперт.
Адвокат Центральной КА Белгородской области Евгений Киминчижи заметил, что решение Верховного Суда способно «вновь всколыхнуть доктринальную дискуссию о незаключенных и недействительных договорах», но особого влияния на практику этот спор не окажет.
«Реальность договора займа обуславливает исключительно одно важное практическое следствие: при несоблюдении формы договора стороны не вправе ссылаться на свидетельские показания как на доказательство заключения договора и его условия. При этом соответствующие факты могут обосновываться иными доказательствами – например, рассматриваемая расписка, содержащая, по существу, признание заемщиком факта получения займа», – рассказал адвокат.
Он добавил, что интерес позиция ВС РФ вызывает только в той части, что ею установлен запрет на оспаривание займа по безденежности, а по сути – любого требования признания договора незаключенным при доказательствах его реального исполнения одной из сторон. «Прямое указание закона в этой части имеется лишь в отношении требования о признании договоров недействительными», – пояснил Евгений Киминчижи.
