В 2017 г. в «АГ» стала поступать информация о возможном наличии в управлениях ФСБ субъектов РФ отделов по адвокатуре. В частности, в жалобе на производство обыска у адвоката АП г. Москвы Максима Загорского указывалось, что следователь не получил судебное разрешение на производство обысков, однако до их производства начальник отдела адвокатуры УФСБ России по г. Москве и Московской области заверил представителя адвокатской палаты, что такие судебные постановления имеются.
В январе «АГ» обратилась в Федеральную службу безопасности с запросом, в котором просила подтвердить или опровергнуть информацию о существовании отделов по адвокатуре в системе ФСБ России, а в случае их существования – указать назначение, цели и задачи таких подразделений.
ФСБ направила ответ 15 марта, однако он затерялся в почте редакции, из-за чего «АГ» снова обратилась с запросом в ведомство. В повторном ответе ФСБ России, полученном в сентябре, сообщалось, что интересующая редакцию информация относится к сведениям, составляющим государственную тайну, и в соответствии со ст. 40 Закона о СМИ не может быть предоставлена.
В связи с таким уклончивым ответом «АГ» обратилась к представителям адвокатского сообщества с просьбой прокомментировать как позицию ФСБ, так и информацию о возможном существовании отделов по адвокатуре в ведомстве.
Председатель Комиссии по защите прав адвокатов АП г. Москвы Роберт Зиновьев отметил, что официальным достоверным письменным подтверждением существования в управлениях ФСБ субъектов Федерации отделов (иных подразделений) адвокатуры не располагает, однако 6 июня 2017 г. общался с сотрудниками УФСБ по г. Москве и Московской области по уголовному делу в отношении адвоката Максима Загорского.
«Приглашение для участия последовало по телефону от заместителя начальника ГУ МЮ РФ по г. Москве. После него позвонил человек, представился заместителем начальника управления “М” – начальник отела адвокатуры УФСБ по г. Москве и Московской области и попросил поучаствовать при обыске в качестве представителя от АП г. Москвы. При этом принадлежность сотрудников ФСБ к “отделу адвокатуры” не указывалась», – рассказал Роберт Зиновьев. Он добавил, что на основе этого примера давал рекомендации по организации работы по защите прав в московском регионе адвокатам, которые недавно перевелись из субъектов РФ в Москву.
Роберт Зиновьев считает, что такой отдел создан в связи с тем, что адвокаты стали коррупционно уязвимыми. Он указал, что управление «М» занимается контрразведывательным обеспечением правоохранительных органов, и вполне логично, занимаясь борьбой с коррупцией в судейском корпусе, полицейском и прокуратуре, что в поле их зрения часто попадают адвокаты, которые участвуют в коррупционных преступлениях.
При этом он высказал опасения, связанные с работой таких подразделений: «Думаю, что, как во всякой работе правоохранителей, здесь не устранена порочная практика палочной дисциплины. Вероятно, что этому подразделению для оправдания своего существования нужны показатели, и здесь кроется опасность в том, что они могут не только очищать наши ряды от “неправильных” адвокатов, но и создавать провокации с целью создания видимости раскрытия преступлений, улучшения эффективности подразделения. Однако, возможно, это и благородная цель из лучших побуждений».
Председатель Комиссии АП Московской области по защите профессиональных и социальных прав адвокатов Вадим Логинов пояснил, что на федеральном уровне существует управление «М», которое занимается контрразведывательным обеспечением в сфере юстиции. «На уровне Управления ФСБ по г. Москве и МО этот отдел был воссоздан после арестов в руководстве Следственного комитета РФ, когда была расформирована так называемая служба внутренней безопасности – Главное управление межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СК РФ. Тогда же на уровне субъекта Москвы и области был создан отдел “М”, в котором также существуют отделения и направления, которые занимаются именно контрразведывательным обеспечением, в том числе в отношении адвокатов», – указал Вадим Логинов. По его словам, задачами подразделения в отношении адвокатов являются выявление и раскрытие таких преступлений, как мошенничество, посредничество во взяточничестве и дача взятки.
«Эта система была и есть с советских времен. Сейчас она более расширилась, вообще аппарат управления расширился по сравнению с Советским Союзом», – отметил Вадим Логинов. При этом он добавил, что адвокатов Московской области привлекали к уголовной ответственности и дела направляли в суд в том числе и сотрудники ФСБ, однако в каждом случае в действиях адвоката усматривался состав преступления.
В то же время председатель Комиссии по защите прав адвокатов АП Белгородской области Ерлан Назаров более серьезно воспринял ситуацию. По его мнению, сейчас едва ли можно считать, что адвокаты полноценно защищены не только от несанкционированного либо не обоснованного весомыми обстоятельствами и аргументами проникновения заинтересованных оперативных структур в их профессиональную деятельность, взаимоотношения с клиентами, коммуникативную сферу, но и прямых провокаций, попыток скомпрометировать, повлиять на позицию и т.п.
Ерлан Назаров предположил, что контроль телефонных и иных переговоров адвоката, его почтовой корреспонденции и т.п. может вестись ФСБ по делам оперативного учета в отношении иных лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении соответствующих категорий преступлений, исключительно с целью получения представляющей интерес информации. «Естественно, что об этом никто нас в известность не поставит. Законно это было или нет, мы, в свою очередь, оценить не сможем в силу неосведомленности о проведении подобных ОРМ», – указал адвокат. При этом он отметил, что считать это достаточным основанием для выделения адвокатов в отдельную категорию лиц и передачу их под «опеку» органов безопасности не позволяют никакие натяжки.
Комментируя ответ ФСБ редакции «АГ», Ерлан Назаров указал, что поскольку представитель ведомства не сказал однозначного «нет» на поставленный вопрос, то такой ответ следует расценивать скорее как «да»: «В случае отсутствия в системе службы таких подразделений очевидно, что информация об этом не могла претендовать на государственную тайну, если здесь не сыграла роль банальная тяга к ореолу секретности».
«Но какая бы структура не “занималась” адвокатами, вывод следует один – нам необходимо быть бдительными, сплоченными, не поддаваться на провокации, строго стоять на позициях закона, профессионально и квалифицированно пользоваться своими полномочиями, строго соблюдать возложенные обязанности», – указал Ерлан Назаров.
Председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Ленинградской области Евгений Тонков считает, что действительно существует определенное подразделение ФСБ, которое контролирует адвокатов и которое проявилось в деле Михаила Беньяша. При этом он указал, что вряд ли какие-либо действия ФСБ могут стать известными, поскольку служба работает как спецорган, который имеет полномочия по скрытому наблюдению, а также «прослушке» телефонов.
«В каждом государстве есть спецслужбы, и они действуют скрытно. Адвокаты должны понимать, что за ними наблюдают. Запрос “АГ” очень хорошо демонстрирует тонкие места нашей деятельности, которые нам нужно четко понимать», – указал Евгений Тонков, добавив, что, по его мнению, целью структурного подразделения ФСБ, контролирующего адвокатов, является получение той информации, которой владеет адвокат.
Председатель Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Новосибирской области Александр Полковников указал, что за время его работы в комиссии от адвокатов АП Новосибирской области сообщений о наличии отдела по адвокатуре в составе подразделений экономической безопасности Управления ФСБ России не поступало. «Были обращения о том, что Управлением ФСБ по Новосибирской области вводились ограничения на выезд адвокатов за пределы РФ в связи с их участием в судебных заседаниях при рассмотрении уголовных дел, имеющих гриф “секретности” и составляющих государственную тайну. Как правило, после общения с сотрудниками ФСБ такие ограничения для адвокатов снимались», – рассказал Александр Полковников.
Некоторые представители комиссий по защите профессиональных прав адвокатов отказались от комментариев, сославшись на то, что достоверной информацией о наличии в управлениях ФСБ субъектов РФ отделов по адвокатуре не располагают. При этом один из представителей посоветовал обратиться к адвокату АП г. Москвы Александру Баляну, который изучал данный вопрос.
В комментарии «АГ» Александр Балян сообщил, что, по его информации, подразделения ФСБ по адвокатуре существуют только в центральном аппарате службы и столичных управлениях. «В большинстве регионов как численность сотрудников управлений ФСБ, так и характеристики объекта их потенциального внимания не предполагают ни необходимости, ни возможности создания подобных тематических подразделений. Адвокатура в целом выглядит достаточно влиятельным и организованным институтом гражданского общества (на фоне остальных) и в условиях мобилизационной модели государственного управления логично становится объектом регулярного мониторинга и попыток контроля со стороны аппарата государственного управления, в том числе и органов госбезопасности», – указал адвокат.
Александр Балян предполагает, что подразделения занимаются сбором и анализом информации о средствах и методах организации работы адвокатов по делам, находящимся в сфере специальных интересов службы, выработкой для пользования иными подразделениями средств и методов контроля и преодоления «противодействия» по указанной категории дел со стороны защиты, налаживанием контактов в среде наиболее влиятельных и информированных адвокатов, в органах адвокатского самоуправления и иной аналогичной деятельностью.
«При этом официальные цели создания таких подразделений могут как отличаться от фактических целей, так и не соответствовать реальной практике», – считает Александр Балян.
Между тем председатель Комиссии по защите прав адвокатов ФПА РФ Генри Резник считает, что нельзя серьезно воспринимать информацию о существовании адвокатских подразделений в ФСБ.
«Если утечка верна, то объяснения могут быть двоякие. Первое – ведомству спустили немереные деньги и их надо осваивать, в связи с чем искусственно создаются такие направления, которые не имеют под собой разумного обоснования. Второе объяснение – ФСБ хочет выяснить, к каким адвокатам можно обращаться в случае необходимости защиты сотрудников службы. Я думаю, что надо перепроверить информацию, и если удастся подтвердить эти сведения, то срочно в плане повышения квалификации разработать специализацию по осуществлению защиты сотрудников ФСБ», – пошутил Генри Резник.
