Конституционный Суд вынес Определение № 2066-О по жалобе осужденного на ряд положений УПК РФ, регламентирующих в том числе права обвиняемого на реабилитацию и его отказ от защитника по назначению.
В отношении Геннадия Шкуренкова, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 4 ст. 162 «Разбой» и п. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 «Убийство» УК РФ, следователь вынес постановление о прекращении уголовного преследования по этим статьям и переквалификации обвинения на п. «а», «в» ч. 2 ст. 158 «Кража» и ч. 1 ст. 105 Кодекса. В дальнейшем мужчина обжаловал такое постановление следователя в порядке ст. 125 УПК РФ, потребовав признать свое право на реабилитацию.
Суд отказался рассматривать эту жалобу, а вышестоящие инстанции поддержали его решение. Они исходили помимо прочего из того, что обжалуемое постановление следователя фактически содержит вывод не о прекращении уголовного преследования, а о переквалификации обвинения. При этом во время рассмотрения апелляционной жалобы Геннадия Шкуренкова судья областного суда, отказывая ему в удовлетворении ходатайства о личном участии в судебном заседании, назначил ему защитника по назначению. Впоследствии районный суд признал мужчину виновным в совершении инкриминируемых деяний, при этом суд также отказал в принятии к рассмотрению ходатайства подсудимого о признании за ним права на реабилитацию по первоначальному обвинению.
В жалобе в Конституционный Суд осужденный указал на несоответствие Конституции РФ положений п. 2 ч. 1 ст. 24 «Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела» УПК РФ; ч. 2 ст. 133 «Основания возникновения права на реабилитацию» как не позволяющих признать право на реабилитацию лица, уголовное преследование которого было прекращено в одной части и продолжено в другой, но за совершение менее тяжких преступлений; ст. 125, поскольку она не позволяет суду устранить допущенные, с точки зрения заявителя, нарушения права на реабилитацию; ст. 51 «Обязательное участие защитника» как допускающей, по утверждению заявителя, участие вместо него защитника, которому подзащитный не выражал доверия и с которым не согласовывал свою позицию.
Геннадий Шкуренков также указал на неконституционность ст. 389.28 «Апелляционный приговор, определение и постановление» и ст. 401.10 «Действия суда кассационной инстанции при поступлении кассационных жалобы, представления», поскольку они, по его мнению, допускают искажение судами доводов заявителя при рассмотрении жалоб; ч. 4 ст. 7 «Законность при производстве по уголовному делу» и ст. 401.10 в той мере, в какой они позволяют заместителю председателя Верховного Суда выносить решение по кассационной жалобе в форме внепроцессуального сообщения, которое, по мнению заявителя, не может быть обжаловано председателю ВС РФ.
Изучив доводы жалобы, Конституционный Суд не нашел оснований для принятия ее к рассмотрению. Так, КС напомнил, что УПК не содержит положений, исключающих возможность возмещения вреда лицу, в отношении которого прекращено уголовное преследование по реабилитирующему основанию, по той лишь причине, что одновременно в другой части обвинения это лицо признано виновным в совершении преступления или не было реабилитировано. В таких ситуациях суд вправе принять решение о частичном возмещении реабилитированному лицу вреда, если таковой был причинен в результате уголовного преследования по обвинению, не нашедшему подтверждения в ходе судебного разбирательства.
В свою очередь, право на реабилитацию имеет лицо, уголовное преследование в отношении которого прекращено по предусмотренным ч. 2 ст. 133 УПК РФ основаниям по части предъявленного ему самостоятельного обвинения; к лицам, имеющим право на реабилитацию, не относятся, в частности, подозреваемый, обвиняемый, осужденный, преступные действия которых переквалифицированы. Если вышеуказанным лицам при этом был причинен вред, вопросы, связанные с его возмещением в случаях, предусмотренных ч. 3 ст. 133 УПК (например, при отмене меры пресечения в виде заключения под стражу в связи с переквалификацией содеянного), разрешаются в рамках главы 18 Кодекса.
КС также подчеркнул, что при осуществлении судебного контроля не должны предрешаться вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по существу уголовного дела. Исходя из фактических обстоятельств, суд устанавливает, сопряжена ли проверка законности обжалуемого процессуального акта с рассмотрением тех вопросов, которые разрешаются при вынесении приговора.
Как пояснил КС, ст. 51 УПК РФ, вопреки мнению заявителя, не препятствует подозреваемому, обвиняемому как согласовать с назначенным защитником свою позицию, так и отказаться от него. При этом обоснованность отказа от конкретного защитника должна оцениваться исходя из указанных в ст. 72 УПК обстоятельств, исключающих его участие в деле, а также обязанностей адвоката, перечисленных в ст. 6 и 7 Закона об адвокатуре.
В свою очередь, ч. 5 ст. 401.10 УПК РФ, предусматривающая, что председатель Верховного Суда, его заместитель вправе не согласиться с постановлением судьи ВС РФ об отказе в передаче кассационных жалобы, представления для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции и вынести постановление об отмене такого постановления и о передаче кассационных жалобы, представления с уголовным делом для рассмотрения в судебном заседании соответствующего суда кассационной инстанции, направлена на реализацию правомочия ВС РФ по исправлению возможных судебных ошибок. Эта норма не предусматривает обжалования решения заместителя председателя ВС РФ председателю этого суда.
Таким образом, счел КС, оспариваемые заявителем нормы УПК, включая его ст. 7 и 389.28, не содержат положений, допускающих произвольное применение, и не могут расцениваться как нарушающие права заявителя в указанном им аспекте. Кроме того, оспаривая конституционность ст. 389.28 и 401.10 Кодекса, заявитель в обоснование своей позиции привел доводы, свидетельствующие о том, что нарушение своих конституционных прав он связывает не с содержанием оспариваемых норм, а с принятыми по его делу постановлениями судов общей юрисдикции, с которыми он не согласен. Между тем разрешение такого рода вопросов к компетенции КС не относится.
Старший партнер АБ «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин полагает, что, исходя из цитируемых в определении Конституционного Суда доводов заявителя, ключевым для него вопросом явился отказ следователя, а затем и суда при рассмотрении уголовного дела по существу признать за обвиняемым право на реабилитацию. «С выводами, изложенными в этом определении Суда, следует согласиться, поскольку нормы УПК (ст. 24 и 133 при их системном толковании) и соответствующие разъяснения Пленума ВС РФ вполне определенно не предусматривают возникновение права на реабилитацию при переквалификации содеянного, в том числе и в случае смягчения объема предъявленного обвинения путем замены нормы Особенной части другой нормой либо исключения квалифицирующих признаков из такого обвинения. Однако жалоба заявителя обнажает другой процессуальный пробел, заключающийся в надлежащем оформлении органом предварительного расследования переквалификации деяния лица, привлекаемого к уголовной ответственности», – считает он.
За этой проблемой, по словам адвоката, возникает другая, неоднократно являвшаяся предметом рассмотрения КС: осуществление уголовного преследования после переквалификации деяния без возбуждения уголовного дела по новой норме Особенной части УК РФ. «Представляется, что законодателю необходимо на понятийном уровне разъяснить, что считать “переквалификацией”, а также более четко сформулировать положения ст. 175 УПК о том, как процессуально ее осуществлять. Ведь именно формулировки в постановлении следователя о прекращении одного обвинения с продолжением другого фактически дали повод заявителю говорить о возникновении права на реабилитацию», – подытожил Алексей Нянькин.
Адвокат КА г. Москвы «Якупов и партнеры» Дмитрий Мыльцын полагает, что с большинством выводов КС по ряду рассмотренных им важнейших вопросов можно согласиться, за исключением его вывода о том, что назначение защитника не препятствует согласованию с ним позиции, как и праву на отказ от него, который будет разрешен с учетом всех обстоятельств в порядке ст. 72 УПК РФ и ст. 6 и 7 Закона адвокатуре в РФ. «С таким тезисом согласиться нельзя, поскольку фактически Суд дал обоснование законности недопуска обвиняемого к рассмотрению его жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ во взаимосвязи с назначением ему защитника в порядке ст. 51 УПК РФ, с которым он по объективным причинам не имел возможности согласовать позицию», – полагает он.
