Конституционный Суд опубликовал Определение № 1455-О от 9 июня об отказе в принятии к рассмотрению запроса суда о проверке конституционности подп. «б» п. 14 ст. 1 Закона «О внесении изменений в УК РФ и отдельные законодательные акты в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних» (№ 14-ФЗ).
С запросом в КС обратился Железнодорожный районный суд г. Рязани, в производстве которого находится уголовное дело по обвинению гражданина Л. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 132 «Насильственные действия сексуального характера» УК РФ.
Как следует из постановления следователя о привлечении в качестве обвиняемого, совершеннолетний Л. вел переписку в соцсети с потерпевшей, заведомо для него не достигшей 12 лет, и направлял ей электронные сообщения о действиях сексуального характера, побуждающие девочку к направлению ему своих фотографий сексуального содержания, а также адресовал ей свои аналогичные фото. В связи с этим действия Л. были квалифицированы как иные действия сексуального характера с использованием беспомощного состояния потерпевшей, совершенные в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста.
В запросе в Конституционный Суд отмечалось, что в подп. «б» п. 14 ст. 1 Закона № 14-ФЗ использованы приемы юридической техники, которые позволяют признавать насильственными действиями сексуального характера психические развратные действия, совершенные без непосредственного контакта (воздействия) с телом потерпевшего. Кроме того, усиление ответственности за развратные действия, совершенные в отношении малолетних, произошло не за счет изменений ст. 135 УК РФ, а посредством введенного этим законом примечания к ст. 131 УК РФ. В связи с этим суд просил проверить соответствие спорной нормы Конституции.
Отказывая в принятии запроса к рассмотрению, КС указал, что примечанием к ст. 131 УК РФ установлено, что к преступлениям, предусмотренным п. «б» ч. 4 этой статьи и п. «б» ч. 4 ст. 132 Кодекса, относятся также деяния, подпадающие под признаки преступлений, предусмотренных ч. 3–5 ст. 134 и ч. 2–4 ст. 135 Кодекса, совершенные в отношении лица, не достигшего 12-летнего возраста, поскольку такое лицо в силу возраста находится в беспомощном состоянии, т.е. не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий.
«Тем самым это примечание определило 12-летний возраст как возраст, безусловно свидетельствующий о беспомощном состоянии потерпевшего, которое является одним из признаков преступлений, предусмотренных ст. 131 и 132 данного Кодекса, что направлено на охрану половой неприкосновенности лиц, не достигших установленного возраста, – отмечено в определении Суда. – Введение примечания к ст. 131 УК РФ, равно как и иное изменение регламентации уголовной ответственности за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, относится к полномочиям федерального законодателя, а примененная им при этом юридическая техника сама по себе не является предметом конституционной оценки».
КС также напомнил, что разрешение вопроса о размере санкций за преступления является прерогативой федерального законодателя, который при криминализации деяния обязан учитывать типовую оценку его общественной опасности и, предусматривая конкретный вид юридической ответственности, соотносить его с характером правонарушения, опасностью для находящихся под охраной закона ценностей, с личностью и степенью вины правонарушителя. Если же отдельные признаки преступления свидетельствуют о том, что степень его общественной опасности существенно изменяется по сравнению с типовой оценкой, федеральный законодатель обязан провести дифференциацию уголовной ответственности, с тем, однако, чтобы при этом не нарушались принципы равенства и правовой определенности.
В рассматриваемом запрос, как заключил КС, районный суд фактически настаивает на внесении целесообразных, с его точки зрения, изменений в действующее законодательство, направленных на иное юридико-техническое изложение уголовно-правовых запретов и смягчение уголовно-правовых санкций. Однако решение такого опроса не входит в компетенцию Конституционного Суда.
Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский с сожалением отметил, что современное уголовное законодательство в связи с многократными изменениями, направленными на решение сиюминутных задач, приобрело вид лоскутного одеяла с периодическим отсутствием формальной логики и здравого смысла. «Не отрицая необходимость усиленной защиты несовершеннолетних от любого вида посягательств, необходимо тем не менее отметить, что запрос суда в рассматриваемом случае связан с указанным очевидным несоответствием примечания к ст. 131 УК формальной логике. Этим примечанием фактически установлено, что виртуальное воздействие на малолетнего следует рассматривать как физическое и, соответственно, квалифицировать действия виновного не в соответствии с нормой, устанавливающей ответственность за подобные виртуальные действия, – ст. 135 УК, а в соответствии со ст. 132 УК», – заметил он.
По словам эксперта, суд поставил очевидный вопрос: не логичнее ли было бы установить усиленную ответственность в той норме уголовного закона, диспозицией которой эти действия прямо предусмотрены, а не создавать некую уголовно-правовую аналогию? «К сожалению, Конституционный Суд отказался от принятия решений, которые мог бы принять в своей дискреции, указав, что вопросы юридической техники законодателя не входят в его компетенцию. Полагаю, что такая позиция не однозначна, поскольку недостатки юридической техники нарушают конституционные принципы правовой определенности и, таким образом, все-таки относятся к компетенции Конституционного Суда. При этом принятие запроса к рассмотрению по существу могло повлечь проверку ряда других норм Уголовного кодекса, страдающих теми же дефектами юридической техники. Однако не берусь судить, связан ли с этим отказ КС от разрешения вопроса, поставленного в судебном запросе», – отметил Сергей Колосовский.
Адвокат КА г. Москвы «Якупов и партнеры» Дмитрий Мыльцын полагает, что КС РФ вновь подчеркивает важность защиты несовершеннолетних, особенно когда посягательства направлены на их свободу, достоинство личности и личную неприкосновенность. «Все это является подтверждением тенденции по усилению степени ответственности за такого рода посягательства. В этом определении КС обозначил ряд факторов: отсутствие возможности у Суда вторгаться в вопросы юридической техники, которую использовал законодатель при формировании конструкции юридической нормы; отсутствие возможности у КС РФ влиять на санкции, изложенную законодателем в юридической норме, оценивать ее чрезмерную строгость или мягкость», – считает он.
Тем самым, по мнению эксперта, Конституционный Суд фактически уклонился от оценки правовой нормы на предмет ее соответствия Конституции РФ, в том числе с учетом изменения внутренних и внешних условия, перекладывая всю ответственность за это на законодателя. «Вопрос юридической техники неразрывно связан с самой нормой, которая и была сформулирована с учетом конкретных приемов, в связи с чем она не может быть проигнорирована Конституционным Судом РФ, так как непосредственно влияет на конституционность нормы, так как с помощью нее она наполняется определенным юридическим смыслом», – убежден Дмитрий Мыльцын.
