Конституционный Суд РФ опубликовал Постановление от 19 апреля № 16-П по делу о проверке конституционности ч. 1.1 ст. 110 и ст. 389.2 УПК РФ, а также Постановления Правительства РФ от 14 января 2011 г. № 3 о медосвидетельствовании подозреваемых или обвиняемых.
Отказ в удовлетворении ходатайств о направлении подсудимой на медосвидетельствование
В отношении Нины Мургиной в связи с обвинением ее в совершении преступлений по ч. 3 и 4 ст. 159 УК РФ была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, срок которой неоднократно продлевался на стадиях расследования и судебного разбирательства.
Нина Мургина, ссылаясь в числе прочего на диагноз, поставленный ей врачами скорой помощи после осмотра, утверждала о наличии у нее болезни сердца, входящей в перечень тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей. Однако с данным утверждением не согласились районный суд и вышестоящие суды, рассмотревшие жалобы, поданные в интересах заявительницы на решения, связанные с избранием и продлением меры пресечения.
Постановлениями начальника СИЗО от 15 декабря 2020 г. и от 10 июня 2021 г. было отказано в удовлетворении ходатайств о направлении Нины Мургиной на медосвидетельствование. По словам заявительницы, административные исковые заявления на эти постановления администрация СИЗО не отправила в суд.
Центральный районный суд г. Калининграда постановлениями от 6 ноября 2020 г. и от 14 января 2021 г. отказал в принятии к рассмотрению поданных по правилам ст. 125 УПК жалоб на постановления следователя, отказавшего в удовлетворении ходатайств Нины Мургиной о ее направлении на медосвидетельствование. Суд исходил из того, что вопросы назначения и проведения медосвидетельствования как не связанные с осуществлением уголовного преследования не образуют предмета контроля в порядке указанной статьи УПК, а также из того, что расследование дела завершено и оно с 30 декабря 2020 г. рассматривается судом по существу. С этими выводами согласились суды вышестоящих инстанций.
Во время рассмотрения дела по существу Нина Мургина заявила ходатайство о направлении на медосвидетельствование. Суд отказал, отметив, что состояние ее здоровья учитывалось при решении вопроса о мере пресечения, а также разъяснив право подсудимой обратиться с соответствующим заявлением к начальнику следственного изолятора. Апелляция, рассмотрев жалобу, в свою очередь указала, что отказ не может быть обжалован отдельно от итогового судебного решения. Последующая кассационная жалоба заявительницы была возвращена ей без рассмотрения, в том числе со ссылкой на ст. 389.2 УПК как не допускающую обжалования такого рода отказа до вынесения итогового решения по уголовному делу. 10 декабря 2021 г. был вынесен обвинительный приговор.
В жалобе в Конституционный Суд Нина Мургина указала, что ч. 1.1 ст. 110 УПК и Постановление Правительства от 14 января 2011 г. № 3 «О медицинском освидетельствовании подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений» (далее – Постановление Правительства № 3) не соответствуют Конституции РФ, так как допускают содержание лица под стражей без установления определенного срока и порядка освобождения в связи с заболеванием, включенным в перечень, утвержденный указанным подзаконным актом (в связи с обоснованным предположением о наличии такого заболевания). Сам подзаконный акт, по мнению заявительницы, неконституционен и потому, что ставит разрешение вопроса о направлении лица на медосвидетельствование в зависимость от позиции органа, избравшего в отношении него меру пресечения в виде стражи. Таким образом, оспариваемые положения противоречат ст. 20, 22, 45 и 46 Конституции РФ, поскольку исключают на стадии рассмотрения уголовного дела судом незамедлительное апелляционное обжалование судебного решения, которым отказано в удовлетворении ходатайства о направлении подсудимого на медосвидетельствование.
КС выявил неопределенность в оспариваемых нормах
Изучив материалы дела, Конституционный Суд отметил, что оспариваемые положения в части решения вопроса о сроках и порядке освобождения из-под стражи обвиняемого (подсудимого), страдающего заболеванием, включенным в перечень, утвержденный Постановлением Правительства № 3, в рассматриваемом случае судом не применялись. Кроме того, вопреки утверждению заявительницы жалобы, постановление не содержит предписаний, ставящих разрешение вопроса о направлении такого лица на медосвидетельствование в зависимость от позиции органа, избравшего меру пресечения в виде заключения под стражу.
Суд разъяснил, что ч. 1.1 ст. 110 УПК закрепляет полномочие суда как органа, в чьем производстве находится уголовное дело, рассматривать ходатайство подсудимого, которому избрана мера пресечения в виде стражи, либо его законного представителя или защитника о направлении подсудимого на медосвидетельствование. Данное ходатайство рассматривается для выявления заболевания, препятствующего содержанию под стражей, с целью решения вопроса о допустимости продления меры пресечения, ее изменения или отмены. При этом в соответствии с указанной нормой решение об изменении меры пресечения в виде заключения под стражу принимается судом, в чьем производстве находится уголовное дело, в срок не позднее трех суток со дня поступления из мест содержания под стражей копии медицинского заключения.
КС добавил, что такое регулирование не только не нарушает конституционные права содержащихся под стражей подсудимых, но и, напротив, обеспечивает защиту их прав и законных интересов ( Определение от 3 июля 2014 г. № 1485-О). Таким образом, КС прекратил производство по данному делу в части проверки конституционности оспариваемых норм.
Суд подчеркнул, что конституционное право на охрану здоровья и медицинскую помощь должно гарантироваться подозреваемым, обвиняемым и подсудимым, в том числе находящимся под стражей. Согласно Международному пакту о гражданских и политических правах все лица, лишенные свободы, имеют право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности (п. 1 ст. 10), добавил КС.
В постановлении КС также отмечается, что, поскольку лица, в отношении которых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, обладают ограниченными возможностями самостоятельно заботиться о своем здоровье и безопасности, указанные права гарантируются возложением на государство публично-правовой обязанности заботиться о жизни и здоровье заключенных. Это выражается, в частности, в обязанности произвести обследование и установить диагноз, осуществить лечение, изменить меру пресечения в случае выявления тяжелого заболевания, угрожающего жизни, если его лечение в условиях мест содержания под стражей невозможно. Исполнение этой публично-правовой обязанности госорганы и их должностные лица должны обеспечивать соответствующими процессуальными средствами (
Определение КС от 3 июля 2014 г. № 1484-О), добавил Суд.
Он обратил внимание, что судебная защита прав лиц, содержащихся под стражей, должна быть своевременной и надлежащим образом обеспечивать приоритет конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь в балансе частных и публичных интересов, реализуемых в процессе производства по уголовному делу, тем более что тяжелое заболевание содержащегося под стражей подсудимого может препятствовать реализации им процессуальных прав (участию в судебном заседании, ознакомлению с содержанием судебного процесса, выработке и доведению до суда своей позиции) – то есть ограничивать его доступ к правосудию.
Одним из прав подсудимого, которому избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, является право на апелляционное обжалование постановления (определения) суда первой инстанции, рассматривающего уголовное дело по существу, об отказе в направлении его на медосвидетельствование для установления имеющегося заболевания, отмечается в постановлении. Это право реализуется подсудимым путем заявления самостоятельного требования или в связи с рассмотрением судом вопросов о продлении срока стражи либо изменении или отмене меры пресечения.
КС пояснил, что положения ст. 389.2 УПК допускают – как видно в том числе из дела Нины Мургиной, – апелляционное обжалование постановления (определения) суда первой инстанции об отказе в направлении подсудимого на медосвидетельствование для установления у него заболевания, препятствующего содержанию под стражей, лишь одновременно с обжалованием итогового судебного решения по делу, исключая возможность незамедлительного апелляционного обжалования данного отказа.
Данное обстоятельство, заметил Суд, влечет отложение этого вопроса на длительное время, поскольку нормативный срок содержания подсудимого под стражей до вынесения итогового решения суда составляет полгода и продлевается по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях каждый раз не более чем на три месяца. Такая задержка в разрешении вопроса об освобождении подсудимого из-под стражи в связи с ухудшением его здоровья, невозможностью оказать ему необходимую медпомощь в условиях места содержания под стражей противоречит предназначению института медосвидетельствования лица, содержащегося под стражей, как гарантии его права на жизнь и на охрану здоровья, а также создает необоснованные препятствия для безотлагательного использования права на судебную защиту, которое – по смыслу ст. 55 (часть 3) Конституции – подобному ограничению не подлежит, подчеркнул КС. Он указал, что решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства содержащегося под стражей подсудимого о направлении на медосвидетельствование порождает – затрагивая право на охрану здоровья и на получение медпомощи, – последствия, выходящие за рамки уголовно-процессуальных отношений.
Между тем, согласно правовой позиции КС, при обжаловании в вышестоящий суд определений и постановлений первой инстанции заинтересованным участникам судопроизводства должна быть обеспечена возможность еще до завершения производства в суде первой инстанции обжаловать судебные решения, если они порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений.
Такие последствия существенно ограничивают конституционные права и свободы личности и причиняют им вред, восполнение которого в дальнейшем может оказаться неосуществимым, поскольку проверка таких решений одновременно с рассмотрением жалобы на приговор не может быть признана эффективным средством защиты нарушенных прав (постановления от 2 июля 1998 г. № 20-П, от 17 июня 2021 г. № 29-П и др.; определения от 25 декабря 2008 г. № 939-О-О, от 28 мая 2009 г. № 803-О-О, от 8 апреля 2010 г. № 602-О-О).
Таким образом, КС признал ч. 2 и 3 ст. 389.2 УПК неконституционными в той мере, в какой в соответствии с ними отсутствие итогового судебного решения по делу препятствует апелляционному обжалованию постановления (определения) суда первой инстанции об отказе в направлении содержащегося под стражей подсудимого на медосвидетельствование для установления заболевания, препятствующего содержанию под стражей. В связи с этим Конституционный Суд обязал федерального законодателя внести в действующее правовое регулирование необходимые изменения. До внесения таких изменений он установил следующий порядок исполнения постановления:
- в случаях, когда по результатам оценки судом первой инстанции состояния здоровья подсудимого на основе объективных медицинских данных у него не установлены признаки заболевания, препятствующего дальнейшему содержанию под стражей, законность отказа в направлении на медосвидетельствование должна быть проверена в апелляции при рассмотрении жалобы на решение суда о продлении срока стражи;
- если у подсудимого установлены признаки заболевания, препятствующего дальнейшему содержанию под стражей, отказ в направлении его на медосвидетельствование подлежит самостоятельному апелляционному обжалованию до вынесения итогового судебного решения по делу.
Суд также принял во внимание, что вопрос о состоянии здоровья Нины Мургиной рассматривался судами при продлении срока стражи, и указал, что к моменту принятия Постановления № 16-П/2022 у заявительницы в связи с вынесением приговора имелась возможность для проверки законности и обоснованности ранее вынесенного решения первой инстанции об отказе в удовлетворении ходатайства о направлении на медосвидетельствование.
Суд посчитал, что на основе выраженных в постановлении правовых позиций у заявительницы жалобы отсутствуют препятствия – в случае продолжения содержания под стражей – для решения судом соответствующей инстанции с учетом состояния ее здоровья вопроса о направлении ее на медосвидетельствование в порядке, предусмотренном Постановлением Правительства № 3. При таких обстоятельствах КС пришел к выводу об отсутствии оснований для пересмотра решений судов, вынесенных в отношении заявительницы, а также не усмотрел в данном случае оснований для применения компенсаторных механизмов.
Адвокаты прокомментировали позицию КС
Партнер, адвокат АБ FORTIS Юрий Лазарев в комментарии «АГ» указал, что из Постановления № 16-П следует, что добиваться медосвидетельствования подсудимому можно на любом этапе рассмотрения уголовного дела. По мнению адвоката, позиция КС верная и последовательная с юридической точки зрения, а затронутая в постановлении тема очень актуальна, поскольку коснулась вопросов, согласно которым подавать жалобы на отдельные решения в рамках уголовного процесса можно лишь после вынесения окончательного приговора по делу. «Рассмотрение дела до приговора, особенно по экономическим составам, может “тянуться” годами. Указанный пробел законодательства приводит к значительной задержке жизненно важных процедур: в рассматриваемом случае это лишило подсудимую как права на освидетельствование в разумный срок (ст. 6.1 УПК), так и гарантии доступа к правосудию и судебной защиты (ст. 46, 55, 123 Конституции)», – подчеркнул Юрий Лазарев.
Адвокат АП г. Москвы, партнер АБ ZKS Виктория Буклова отметила, что указание на возможность обжалования судебного решения только вместе с итоговым решением по делу нередко является основанием отказа в принятии жалобы, ее оставления без рассмотрения и возвращения, что, как показывает практика, не всегда законно.
Адвокат пояснила, что положения ст. 389.2 УПК уже являлись предметом рассмотрения Конституционного Суда. Так, Постановлением от 17 июня 2021 г. № 29 во взаимосвязи со ст. 106 и 110 УПК они признаны не соответствующими Конституции. До настоящего времени в действующее правовое регулирование необходимые изменения не внесены, заметила Виктория Буклова. В связи с этим правоприменители ориентированы на содержание Постановления № 29, согласно которому судебное постановление или определение, которым было отказано в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде залога или ее изменении на более мягкую, подлежит самостоятельному апелляционному обжалованию до вынесения итогового решения по делу, подчеркнула она.
Адвокат полагает, что в рассматриваемом постановлении КС обоснованно указал на неконституционность ч. 2 и 3 ст. 389.2 УПК. «Конституционное право на охрану здоровья и медпомощь в балансе частных и публичных интересов, реализуемых при производстве по уголовному делу, априори в приоритете. Содержащиеся под стражей подозреваемые и обвиняемые действительно ограничены в возможностях самостоятельно заботиться о своем здоровье и безопасности, а тяжелое заболевание может явиться препятствием к осуществлению ими своих процессуальных прав, а значит – ограничить доступ к правосудию. Поскольку средства защиты нарушенных прав должны быть эффективны, а на государство возложена публично-правовая обязанность заботиться о жизни и здоровье содержащихся под стражей лиц, в случае установления у подсудимого признаков заболевания, препятствующего дальнейшему содержанию под стражей, он безусловно должен иметь право до принятия итогового решения по делу обжаловать решение суда об отказе в направлении его на медосвидетельствование», – поделилась Виктория Буклова. В противном случае, добавила она, возникает угроза причинения вреда, восполнение которого может оказаться неосуществимым. На недопустимость создания таких ситуаций и причинения вреда заключенным КС неоднократно обращал внимание. Изложенные выводы согласуются и со ст. 4 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых, подчеркнула адвокат.
Касательно обжалования отказа УФСИН в направлении осужденной на медосвидетельствование адвокат отметила, что в силу разъяснений Пленума ВС, содержащихся в Постановлении № 1 от 10 февраля 2009 г., не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК решения и действия (бездействие) должностных лиц, полномочия которых не связаны с осуществлением уголовного преследования в досудебном производстве по уголовному делу (например, начальника СИЗО). «По этой причине суды и отказали заявителю. Действия (бездействия) начальника СИЗО возможно обжаловать в предусмотренном КАС РФ порядке, в том числе при пропуске установленного для этого срока ( Кассационное определение ВС от 2 сентября 2020 г. № 78-КАД20-8-К3)», – резюмировала Виктория Буклова.
Адвокат АП Краснодарского края Татьяна Третьяк подчеркнула, что проблема, поднятая в постановлении, весьма актуальна, поскольку немалый процент обвиняемых страдает заболеваниями, препятствующими содержанию под стражей, и установление этого обстоятельства зачастую связано с нежеланием администрации СИЗО незамедлительно направлять их на медосвидетельствование.
Адвокат полагает, что позиция КС относительно вопроса о законодательных препятствиях обжалования решения суда об отказе в направлении подсудимого на медосвидетельствование для установления у него заболевания заслуживает положительной оценки, однако не решает сути проблемы, поднятой заявительницей жалобы. Татьяна Третьяк пояснила, что разъяснение КС о полномочии суда как органа, в чьем производстве находится уголовное дело, рассматривать ходатайство подсудимого о направлении на медосвидетельствование для выявления заболевания, препятствующего содержанию под стражей, может означать то, что суды начнут передавать медицинскую документацию администрации СИЗО. Кроме того, суды могут начать обязывать организовать медосвидетельствование даже при наличии отказа в удовлетворении ходатайства обвиняемого или его защитника, считает она.
«На практике судам выгодно отказывать в ходатайстве о направлении обвиняемых на медосвидетельствование со ссылкой на то, что данный вопрос отнесен к компетенции администрации СИЗО в соответствии с Постановлением Правительства № 3. Это вызвано в том числе тем, что проведение медосвидетельствования требует значительного времени, которым суд не располагает при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения в виде стражи или продлении ее срока. Думаю, именно это произошло в рассматриваемом деле», – констатировала Татьяна Третьяк.
