КС РФ рассмотрел вопрос о том, прекращается ли на основании норм ГК о поручительстве договор залога в том случае, если залогодатель не является должником по основному обязательству, а кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит иск к поручителю (Постановление от 15 апреля 2020 г. № 18-П).
Суды отказались применять нормы о поручительстве к договору залога
В декабре 2014 г. граждане Ф. и Б. заключили договор займа, по которому Ф. обязался вернуть заем на сумму 890 тыс. долл. США и уплатить проценты не позднее 23 марта 2015 г. Исполнение обязательств заемщика было обеспечено залогом принадлежащих третьему лицу, Сергею Тюрину, жилых помещений (договор ипотеки между Б. и Тюриным был заключен в тот же день, что и договор займа).
Поскольку Ф. обязательство не исполнил, в июне 2017 г. Б. подал иск о взыскании задолженности с Ф. и об обращении взыскания на заложенное имущество Сергея Тюрина. В октябре 2017 г. Тверской районный суд г. Москвы удовлетворил эти требования.
В апелляции Сергей Тюрин настаивал на том, что по истечении года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства договор залога прекратил свое действие, поскольку до того момента Б. иск об обращении взыскания на заложенное имущество не предъявил. Однако апелляция этот довод отклонила, указав, что срок действия договора залога определен тремя сторонами «до полного исполнения заемщиком обязательств по договору займа», а предусмотренные ст. 352 ГК основания прекращения залога отсутствуют. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 марта 2018 г. решение первой инстанции оставлено без изменения. Судья Мосгорсуда, а затем и судья ВС РФ отказались передать кассационные жалобы для рассмотрения в судебном заседании кассационной инстанции.
КС согласился с толкованием, ранее данным судебной коллегией ВС
Сергей Тюрин обратился в Конституционный Суд. Мужчина указал, что абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК противоречит Конституции, поскольку при наличии в договоре об ипотеке условия о его действии «до полного исполнения обеспечиваемого обязательства» позволяет не применять правило п. 6 ст. 367 ГК о том, что поручительство, срок которого не установлен, прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю. По мнению заявителя, такой подход допускает неопределенно долгое существование обязательства залогодателя, не являющегося должником по основному обязательству, если срок действия залога не установлен.
Прежде всего КС отметил, что ГК РФ был дополнен оспариваемой нормой Законом от 21 декабря 2013 г., который вступил в силу с 1 июля 2014 г. Согласно абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК РФ в случае, когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила ст. 364–367 ГК о поручительстве, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное. Этим обеспечивается необходимая регламентация правоотношений с участием залогодателя – третьего лица, в том числе с учетом того, что в его соглашении с кредитором могут быть урегулированы не все вопросы, считает Суд. По его мнению, применение к отношениям между должником, залогодержателем и залогодателем, не являющимся должником по основному обязательству, отдельных правил о поручительстве оправданно с учетом сходства таких способов обеспечения исполнения обязательств.
Конституционный Суд согласился с тем, что распространение на такие правоотношения п. 6 ст. 367 ГК (п. 4 в редакции, действовавшей до внесения изменений Законом от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ) правилами об ипотеке и общими положениями о залоге не исключено. То есть если залогодателем является третье лицо, а срок залога в договоре не установлен, такой залог прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога. Упомянутое правило о прекращении поручительства, не допускающее бессрочного существования обязательства поручителя, направлено на обеспечение определенности в правоотношениях с его участием, из чего исходит и правоприменительная практика со ссылкой на Определение ВС РФ от 10 ноября 2015 г. № 80-КГ15-18, указал КС.
Суд подчеркнул, что залогодателю, не являющемуся должником по обязательству, исполнение которого обеспечено залогом, также должна быть создана возможность в разумных пределах предвидеть имущественные последствия предоставления обеспечения. «Отсутствие временных рамок для удовлетворения требования об обращении взыскания на предмет залога, срок которого в договоре не установлен, приводило бы к не определенному во времени обременению права собственности залогодателя по независящим от него причинам», – считает КС.
Как указано в определении Верховного Суда, сохранение возможности обратить взыскание на предмет залога во всех случаях, пока может быть удовлетворено требование к основному должнику, нарушало бы баланс интересов участников данных правоотношений. Залогодатель, желающий распорядиться своим имуществом, был бы вынужден исполнять обязательство основного должника, при том что кредитор мог и не предпринимать действий по реализации своих прав. Следовательно, неопределенность срока существования залога вела бы к непропорциональному ограничению возможности участников гражданского оборота распоряжаться своим имуществом, пояснил КС.
Таким образом, подытожил Суд, абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК вносит определенность в соответствующие правоотношения и стимулирует участников гражданского оборота к своевременной реализации прав. Кроме того, на необходимость применения рассматриваемого правила к отношениям с участием залогодателя – третьего лица указывается и в судебной практике, в частности в Определении ВС от 13 июня 2019 г. № 304-ЭС18-26241, добавил КС.
Суд счел необходимым акцентировать внимание на том, что срок предъявления требования к поручителю не является сроком исковой давности (п. 33 Постановления Пленума ВАС от 12 июля 2012 г. № 42; Определение ВС от 29 мая 2018 г. № 41-КГ18-16). Данному подходу не препятствует и п. 1 ст. 207 ГК о применении исковой давности к дополнительным требованиям, подчеркнул КС. Последствия истечения срока предъявления требования к такому залогодателю применяются судом по своей инициативе независимо от заявления стороны в споре.
Срок обращения взыскания на предмет залога, предоставленный лицом, не являющимся должником по основному обязательству, – пресекательный, т.е. это, по сути, и есть срок существования залога, пояснил Суд. Залог, в том числе ипотека, прекращается при наступлении указанных в законе обстоятельств, в том числе и при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога. При этом, заметил КС, ипотека, как следует из ч. 12 ст. 53 Закона о государственной регистрации недвижимости, прекращается независимо от погашения регистрационной записи об ипотеке и внесения в ЕГРН сведений о прекращении ипотеки.
Таким образом, абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК не противоречит Конституции, поскольку предполагает, что залог, срок действия которого не определен соглашением сторон, прекращается по основанию, предусмотренному п. 6 ст. 367 данного Кодекса, т.е. при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога, заключил КС. Дополнительно Суд указал на необходимость пересмотра правоприменительных решений, вынесенных в отношении заявителя с учетом изложенной в постановлении позиции, «если для этого нет других препятствий».
Эксперты прокомментировали выводы Суда
Адвокат АК «Аснис и партнеры» Кира Корума рассказала, что неопределенность в толковании абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК в правоприменительной практике возникла после 1 июля 2014 г. в связи с изменениями гражданского законодательства Законом от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ, о котором КС упомянул в постановлении. «При этом ВС РФ неоднократно отмечал, что срок действия поручительства нельзя установить, указав, что оно действует до момента исполнения обеспечиваемого обязательства. При наличии такой формулировки поручительство прекращается, если кредитор не предъявит иск к поручителю в течение одного года со дня наступления срока исполнения обязательства», – указала эксперт.
По ее словам, после июля 2014 г. в судебной практике сложились противоречивые подходы к применению правила прекращения залога по истечении года со дня наступления срока исполнения обеспечиваемого им обязательства, если срок залога не был установлен или был определен как действующий до момента исполнения обеспечиваемого обязательства. В некоторых случаях суды применяли по аналогии норму о прекращении поручительства, в других – отказывали в признании залога прекращенным, ссылаясь на то, что основания для прекращения залога установлены в ст. 351 ГК РФ и такое основание там отсутствует.
«Только в Определении от 13 июня 2019 г. по делу № 304-ЭС18-26241 ВС РФ выразил правовую позицию по данному вопросу, указав: “коль скоро правила о поручительстве распространяются на залог, выданный третьим лицом, следует признать, что истечение срока действия такого залога равным образом является основанием для его прекращения”. С такой позицией нельзя не согласиться. По своей сути залог, как и поручительство, является обеспечивающим обязательством, выполняет функцию стимулирования должника к надлежащему исполнению основного обязательства. Целью договора залога не является переход права собственности на предмет залога от залогодателя к залогодержателю или другому лицу», – пояснила Кира Корума. Кроме того, общий принцип для обращения взыскания на предмет залога – наступление ответственности должника за нарушение основного обязательства, причем это нарушение должно носить существенный характер, напомнила адвокат.
При этом, заметила она, судья ВАС в отставке Сергей Сарбаш писал: «Догматически нет оснований считать, что п. 4 ст. 367 ГК РФ не может быть применим к залогу. С политико-правовой точки зрения также нет оснований считать, что данная норма не применима к залогу, поскольку она защищает интересы должника от злоупотреблений со стороны кредитора (как правило, банка)».
Управляющий партнер юридической фирмы «LL.C-Право» Дмитрий Лизунов указал, что Конституционный Суд наконец-то внес определенность в обеспечение, предоставляемое третьим лицом, определив годичный срок действия залога по договорам залога, которые действовали до полного исполнения заемщиком обязательств. «Казалось бы, сделанные КС выводы являются очевидными, исходя из того, что Гражданский кодекс распространяет нормы о поручительстве на залогодателей – третьих лиц, но, как показала практика, в том числе и решения судов по делу Сергея Тюрина, все же возникала неопределенность в толковании и правоприменении», – сказал эксперт.
По его мнению, Конституционный Суд, по сути, закрепил разъяснение, данное ранее Судебной коллегией по экономическим спорам в деле № 304-ЭС18-26241. «Представляется, что это не только верный, исходя из комплексного толкования норм § 3 и 5 гл. 23 КС, но и действительно устанавливающий баланс прав и интересов всех сторон подход, который стимулирует к своевременной реализации прав», – считает Дмитрий Лизунов.
Адвокат КА «Дом Права» Андрей Носов полагает, что правовая позиция КС логична, но не привносит каких-либо новых тенденций в толкование правовых и фактических оснований прекращения залога.
Эксперт обратил внимание на то, что в своем постановлении Суд подчеркнул: именно на суд, рассматривающий гражданское дело, возлагается обязанность, не ограничиваясь установлением одних лишь формальных условий применения нормы, исследовать по существу все фактические обстоятельства. Это также относится к разрешению вопроса о том, было ли волеизъявление сторон договора залога направлено на изъятие – как это допускает абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК – правоотношений из-под действия п. 6 ст. 367 ГК и был ли сторонами в соответствии с правилами гражданского законодательства определен срок действия залога. «Иными словами, считать данное постановление победой заявителя в конкретном правовом споре в рамках гражданского судопроизводства вряд ли удастся, поскольку фактическим обстоятельствам конкретного дела судами уже дана надлежащая правовая оценка», – считает адвокат.
