КС признал неконституционной невозможность обжаловать продление меры пресечения в виде залога

17 июня Конституционный Суд вынес Постановление № 29-П, в котором разъяснил возможность подачи ходатайства об отмене залога с учетом изменения жизненных обстоятельств залогодателя и иных причин, а также признал неконституционной норму о невозможности немедленно обжаловать продление соответствующей меры пресечения.

Невозможность избавиться от залога более 8 лет

С жалобой в КС обратился Сергей Филиппов, в отношении которого в 2012 г. было возбуждено уголовное дело. Ему вменили два эпизода по ч. 4 ст. 159 и один по ч. 1 ст. 303 УК. В апреле 2013 г. ему избрали меру пресечения в виде залога в размере 8 млн руб. Чтобы внести залог, обвиняемый оформил договор займа под 2% в месяц.

20 декабря 2016 г. Сергей Филиппов заявил в суд ходатайство об изменении меры пресечения на подписку о невыезде, однако суды в этом отказали. Апелляция и кассация, в частности, отметили, что в соответствии со ст. 389.2 УПК постановление самостоятельному обжалованию не подлежит вопреки ч. 3 ст. 389.2 УПК и п. 5 Постановления Пленума ВС от 27 ноября 2012 г. № 26 «О применении норм УПК РФ, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции», согласно которому промежуточные решения, затрагивающие конституционные права участников уголовного судопроизводства, подлежат также самостоятельному обжалованию и рассмотрению в апелляционном порядке до вынесения итогового решения по делу.

В жалобе Сергей Филиппов указал, что на сегодняшний день уголовное преследование не закончилось – продлеваются сроки следствия, дело возвращается в порядке ст. 237 УПК прокурору, а затем следователю. При этом залог был установлен на срок уголовного преследования, то есть – на неопределенный. За 8 лет действия залога размер процентов составил более 15,3 млн руб., а нарицательная стоимость 8 млн руб. с учетом инфляции (54% к апрелю 2013 г.) снизилась до 4 млн руб.

«Учитывая, что залог установлен на весь период уголовного судопроизводства, отказ в изменении меры пресечения по ходатайству защиты, по сути, означает продление поражения подзащитного в имущественных правах, что в силу положений Конституции РФ затрагивает его конституционные права», – отмечается в жалобе.

Он отметил, что в 2017 г. обращался в КС по поводу толкования судами ст. 125 УПК, которое, по их мнению, запрещает обжаловать отказ следователя в изменении меры пресечения с залога на иную меру в судебном порядке. По итогам рассмотрения указанной жалобы Суд вынес Определение от 18 июля 2017 г. № 1538-О, в котором признал, что отказ в изменении меры пресечения в виде залога фактически продлевает саму меру пресечения, в связи с чем затрагивает конституционные права заявителя.

Сергей Филиппов заметил, что согласно Постановлению КС от 24 июня 2009 г. № 11-П никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком продолжительный срок, а законодатель обязан установить четкие и разумные временные рамки допускаемых ограничений прав и свобод.

Он напомнил, что в соответствии с ч. 9 и 10 ст. 106 УПК залог оканчивается только в следующих случаях: нарушение обязательств, связанных с внесенным залогом; постановление судом приговора или вынесение судом определения (постановления) о прекращении уголовного дела; вынесение следователем либо дознавателем постановления о прекращении уголовного дела. Однако ни в одном из них нет указания на конкретный срок действия залога, только моменты его завершения в зависимости от определенных обстоятельств.

Более того, отмечалось в жалобе, Пленум Верховного Суда в п. 51 Постановления от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога» дал следующее разъяснение: «Мера пресечения в виде залога в отношении подозреваемого, согласно положениям части 1 статьи 100 УПК РФ, действует не свыше 10 суток, а в случаях, предусмотренных частью 2 этой статьи, – не свыше 30 суток. Если в указанный срок будет предъявлено обвинение, то залог продолжает действовать на всем протяжении предварительного расследования и нахождения уголовного дела у прокурора с обвинительным заключением, обвинительным актом, обвинительным постановлением, а также в суде при рассмотрении дела». То есть Пленум ВС ориентирует нижестоящие суды на применение ст. 106 УПК в том правовом смысле, что залог в отношении обвиняемого избирается на весь период уголовного судопроизводства, то есть до рассмотрения дела по существу вне зависимости от продолжительности всего периода уголовного преследования.

Он также указал, что в Постановлении от 6 декабря 2011 г. № 27-П КС признал неконституционным избрание такой меры пресечения, как домашний арест, на срок уголовного судопроизводства, то есть без указания конкретных сроков. Относительно сроков запрета определенных действий в жалобе отмечается, что в 2015 г. законодатель осознал необходимость их регламентации и установил максимальные сроки в зависимости от тяжести преступления (ч. 10 ст. 105.1 УПК).

В связи с этим Сергей Филиппов попросил признать ст. 106 «Залог» и ст. 110 «Отмена или изменение меры пресечения» УПК не соответствующими Конституции в той мере, в какой они предполагают возможность применения меры пресечения в виде залога без установления определенного срока ее действия и порядка (возможности) ее продления, а также приводят к неопределенности срока ее действия и ограничению конституционных прав на неопределенный срок.

Кроме того, он попросил признать эти статьи, а равно и ст. 389.2 «Судебные решения, подлежащие апелляционному обжалованию» УПК не соответствующими Конституции в той мере, в какой они исключают возможность обжалования в апелляционном порядке судебных решений по итогам рассмотрения ходатайств об изменении меры пресечения на стадии рассмотрения уголовного дела по существу до вынесения итогового судебного решения.

КС об отсутствии срока применения залога

Изучив материалы дела, КС указал, что лицо, права и законные интересы которого затронуты в ходе досудебного или судебного производства, в том числе залогодатель, вправе заявить ходатайство дознавателю, следователю либо в суд о принятии процессуальных решений для обеспечения своих прав и законных интересов, обусловленных залогом, в том числе о его отмене. Ходатайство подлежит разрешению при отсутствии нарушений обязательств, связанных с внесенным залогом, на момент его разрешения с учетом того, что уголовно-процессуальный закон содержит и иные возможности обеспечения явки подозреваемого либо обвиняемого к следователю, дознавателю или в суд, предупреждения совершения им новых преступлений, а также недопущения действий, препятствующих производству по уголовному делу.

КС отметил, что при разрешении ходатайства не могут не учитываться продолжительность производства по уголовному делу (если она превысила ординарные сроки предварительного расследования и судебного разбирательства и может повлечь невосполнимые или несоразмерные убытки залогодателя, обусловленные моральным старением находящегося в залоге имущества, утратой им товарного вида, прежней стоимости, а также необходимостью выплаты процентов в случае использования для залога кредитных средств), существенные изменения в материальном положении залогодателя, состояние его здоровья, влияние применения данной меры пресечения на материальное положение его семьи и иные уважительные обстоятельства, в связи с которыми залогодатель ходатайствует о возврате залога.

Вместе с тем, указал КС, из сущности залога следует, что его цели как меры пресечения, установленные ст. 97 и ч. 1 ст. 106 УПК, обеспечиваются за счет взятых подозреваемым, обвиняемым либо иным лицом, внесшим залог, обязательств под угрозой утраты заложенного имущества. Сохранение залога в случае отказа в удовлетворении ходатайства о его отмене, особенно когда выполнение обусловленных залогом обязательств ставится под сомнение, приводило бы к сохранению залога, по сути, не по законным основаниям и не для целей, предусмотренных ч. 1 ст. 97 и ч. 1 ст. 106 УПК, а для ответственности залогодателя в виде обращения залога в доход государства, возложения на него дополнительных издержек, обусловленных этой мерой пресечения (Определение № 3270-О/2019).

В свою очередь, заметил Суд, по смыслу взаимосвязанных положений гл. 13 УПК дознаватель, следователь или суд вправе избрать другую меру пресечения, в рамках которой могут быть достигнуты ее цели. Если подозреваемому или обвиняемому избирается иная мера пресечения, действие залога сохраняется до ее применения, что согласуется с ч. 7 ст. 106 УПК. «Иное приводило бы к дисбалансу частных и публичных интересов, создавало бы возможность для злоупотребления правом со стороны залогодателя и подозреваемого, обвиняемого, в отношении которого избрана мера пресечения, к отступлению от принципов равенства и справедливости, к превалированию частных интересов над публичными, в целях защиты которых закон допускает ограничение прав личности, а потому и к нарушению статей 17 (часть 3), 19 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции», – подчеркивается в постановлении.

КС об обжаловании постановления о продлении меры пресечения

Конституционный Суд сослался на ряд своих судебных актов и отметил, что еще до завершения производства в суде первой инстанции его участники должны иметь возможность обжаловать судебные решения, если они порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности и причиняя им вред, восполнение которого в дальнейшем может оказаться неосуществимым. Проверка таких решений одновременно с рассмотрением жалобы на приговор не может быть признана эффективным средством защиты нарушенных прав. Такими признаками, указал КС, обладает решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене или изменении меры пресечения в виде залога как ограничивающей право собственности, находящееся под защитой ст. 35 Конституции.

Суд заметил, что ранее в определениях от 19 апреля 2000 г. № 82-О и от 18 июля 2017 г. № 1538-О, признавая необходимой возможность незамедлительно обжаловать в суд постановление органа расследования об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене залога или изменении данной меры пресечения на более мягкую, указал, что эта мера процессуального принуждения, применяемая длительное время, может причинить невосполнимый ущерб праву человека иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им. Отказ в удовлетворении ходатайства об отмене залога – притом что срок действия залога ограничен лишь общими сроками предварительного расследования и судебного разбирательства – фактически продлевает установленные залогом ограничения права собственности, гарантированного Конституцией, а потому такое решение предполагает возможность его незамедлительного обжалования в суд.

КС посчитал, что истолкование ст. 106, 110 и 125 УПК как исключающее возможность обжалования в предусмотренном ст. 125 УПК порядке постановления об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене или изменении меры пресечения в виде залога на более мягкую или изменении суммы залога ограничивало бы право на судебную защиту. При этом обжалование самого судебного решения об избрании залога, решения руководителя следственного органа или прокурора о продлении срока предварительного расследования не является средством, предназначенным для проверки судом соразмерности ограничения прав залогодателя длящимся применением залога в качестве меры пресечения.

Указанные правовые позиции, заметил Суд, применимы и к возможности незамедлительного обжалования промежуточного судебного решения об оставлении без изменения ранее избранной меры пресечения в виде залога. «Иное приводило бы к нарушению принципа юридического равенства, когда вынесенное в порядке статьи 125 УПК решение суда о проверке законности и обоснованности постановления дознавателя, следователя, которым отказано в возвращении залога залогодателю, подлежало бы самостоятельному обжалованию в апелляционном и кассационном порядке, а решение суда по тождественному вопросу незамедлительному обжалованию не подлежит», – подчеркивается в постановлении.

КС указал, что решение суда об оставлении залога без изменения, принятое на стадии предварительного слушания, согласно ч. 7 ст. 236 УПК подлежит самостоятельному апелляционному и кассационному обжалованию, однако такое же по своей сути решение суда об отказе в удовлетворении ходатайства залогодателя об отмене меры пресечения, вынесенное в ходе судебного разбирательства, по смыслу ч. 2 и 3 ст. 389.2 УПК самостоятельному обжалованию уже не подлежит. Вместе с тем, заметил Суд, положения ст. 389.2 УПК во взаимосвязи с положениями ст. 106 и 110 Кодекса допускают обжалование судебных решений о продлении срока залога лишь одновременно с обжалованием итогового судебного решения по делу. Пункт 5 Постановления Пленума ВС № 26 допускает незамедлительное обжалование в апелляционном порядке решения суда об обращении залога в доход государства, но не промежуточных судебных решений об отказе в удовлетворении ходатайства о возвращении залога залогодателю, т.е. об отмене или изменении этой меры пресечения.

Нормы должны быть уточнены

Таким образом, Конституционный Суд признал положения ст. 106 и 110 УПК не противоречащими Конституции, поскольку они предполагают, что:

• отсутствие нарушения обязательств, связанных с внесенным залогом, исключающее разрешение судом вопроса о его обращении в доход государства, позволяет залогодателю обратиться к дознавателю, следователю или в суд с ходатайством об отмене или изменении меры пресечения в виде залога и возврате ему имущества;

• ходатайство подлежит разрешению при отсутствии на момент его рассмотрения нарушения обязательств, связанных с внесенным залогом, и удовлетворению при наличии уважительных обстоятельств (при наступлении исключительных жизненных обстоятельств), когда сохранение залога существенно затрагивает права залогодателя, а также ввиду существенного превышения ординарных сроков предварительного расследования или судебного разбирательства;

• разрешая по ходатайству залогодателя вопрос об отмене меры пресечения в виде залога, дознаватель, следователь или суд, исходя из наличия на то оснований, при соблюдении условий и в установленном законом порядке вправе избрать другую меру пресечения, в рамках применения которой могут быть достигнуты ее цели;

• если после удовлетворения ходатайства залогодателя об отмене залога избрана иная мера пресечения, действие залога сохраняется до применения вновь избранной меры пресечения.

В то же время Конституционный Суд признал положения ст. 389.2 УПК во взаимосвязи с положениями ст. 106 и 110 Кодекса не соответствующими Конституции в той мере, в какой они исключают возможность обжалования в апелляционном порядке судебного решения, принятого в ходе рассмотрения уголовного дела по существу, которым было отказано в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде залога или изменении ее на более мягкую до вынесения итогового судебного решения.

КС указал, что судебные акты по делу Сергея Филиппова подлежат пересмотру. При этом федеральному законодателю надлежит внести в действующее правовое регулирование изменения в части обжалования в апелляционном порядке решения суда об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде залога или изменении ее на более мягкую.

Значимость постановления КС для практики

Интересы Сергея Филиппова в Конституционном Суде представляли адвокаты КА «ТАКТИК ПРО» Евгений Шумар и Александр Данилов. Как отметил в комментарии «АГ» Евгений Шумар, теперь решение суда об отказе в изменении меры пресечения в виде залога либо о его отмене может быть предметом самостоятельного обжалования в апелляционном порядке и не связано с принятием итогового решения.

«Постановлением положен конец практике, которая лишала участников уголовного судопроизводства права обжалования судебных решений в суд второй инстанции, тем самым фактически ограничивая судебный контроль за обоснованностью длительных сроков применения залога, напрямую нарушающих права как лица, в отношении которого он был избран, так и залогодателя», – указал адвокат. По мнению Евгения Шумара, постановление Конституционного Суда будет способствовать более действенному отстаиванию интересов доверителей.

Адвокат АП Саратовской области Иван Фролов заметил, что мера пресечения в виде залога применяется крайне редко, а потому при ее применении выявляются пробелы уголовно-процессуального законодательства.

Он посчитал, что, несмотря на полезные разъяснения Конституционного Суда касаемо порядка и условий обращения с ходатайством об отмене или изменении данной меры и возврате имущества, обязанности рассмотрения данного ходатайства, а также обстоятельств удовлетворения данного ходатайства, пробел не устранен: «Основную проблему в виде отсутствия сроков действия меры и порядка их продления Конституционный Суд не решил, хотя прямо указал, что никто не может быть поставлен под угрозу возможного обременения на неопределенный или слишком продолжительный срок, а законодатель обязан установить четкие и разумные временные рамки допускаемых ограничений прав и свобод; что длительность применения залога может причинить невосполнимый ущерб для конституционных прав человека».

Как показывает практика, отметил Иван Фролов, любые не конкретизированные формулировки, такие как наличие уважительных обстоятельств (наступление исключительных жизненных обстоятельств), когда сохранение залога существенно затрагивает права залогодателя (без указания примеров таких обстоятельств, без разъяснения, что считать существенным), превышение ординарных сроков расследования или судебного разбирательства (без указания, что считать ординарным сроком), нивелируют всю значимость данного решения. Отсутствие конкретных формулировок предоставляет возможность органам предварительного расследования или суду выносить формальные решения, ссылаясь на отсутствие уважительных, исключительных жизненных обстоятельств и на то, что сохранение залога существенно не затрагивает права залогодателя.

«Я считаю, что без внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство о сроках действия залога, в том числе и предельных, о порядке их продления, о возможности и порядке для залогодателя по его требованию возврата заложенного имущества, в случае если отсутствует нарушение обязательства, данная проблема останется актуальной», – заключил Иван Фролов.

Адвокат АБ г. Москвы «Патронъ» Лидия Шевцова отметила, что п. 1 и 2 постановления КС согласуются с нормами Постановления Пленума ВС от 10 февраля 2009 г. № 1 «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», а также с п. 43, 45, 46, 47, 49, 50 Постановления Пленума ВС от 19 декабря 2013 г. № 41 «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий». «При таком законодательном и правоприменительном подходе ст. 389.2 УПК противоречит действующему законодательству в данной сфере, так как существенно ограничивает права заявителей, предусмотренные ст. 46 Конституции», – посчитала адвокат.

По мнению Лидии Шевцовой, позиция КС заслуживает одобрения, а устранение выявленного нарушения приведет законодательство в этой сфере к единообразию и соблюдению конституционных прав граждан, что всегда должно быть в приоритете при осуществлении уголовного судопроизводства на всех его стадиях.