3 октября Конституционный Суд вынес Постановление № 46-П, в котором указал, что п. 1 ст. 131 ГК РФ и п. 5 ч. 2 ст. 14 Закона о государственной регистрации недвижимости не могут служить основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.
Суды отказали в выдаче исполнительного листа, усомнившись в подведомственности спора
11 марта 2022 г. Экономический арбитраж Северо-Кавказского округа – третейский суд – для разрешения спора разделил земельный участок между Татьяной Солодовниковой и гражданкой Б., прекратил право общей долевой собственности на него и признал за каждой из сторон право единоличной собственности на часть участка.
Для государственной регистрации права собственности на полученную по результатам арбитража часть участка Татьяна Солодовникова обратилась за исполнительным листом в Прохладненский районный суд Кабардино-Балкарской Республики, однако тот отказал в этом. Ссылаясь на п. 1 ст. 131 ГК РФ и п. 5 ч. 2 ст. 14 Закона о государственной регистрации недвижимости, суд отметил, что рассмотрение вопроса о праве собственности на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов. Правоотношение, связанное с регистрацией этого права, имеет публично-правовой характер, а решение, обязывающее к осуществлению соответствующих действий, – публично-правовые последствия.
Как указал районный суд, обход законодательства о регистрации прав на недвижимость может расцениваться как нарушение основополагающих принципов российского права. Создание же видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейского суда, чтобы получить формальные основания для регистрации права на недвижимое имущество, влечет подмену законных функций государственных органов, противоречит публичному порядку РФ и является основанием для отказа в выдаче исполнительного листа. С такой позицией согласился кассационный суд, а судья ВС РФ отказал Татьяне Солодовниковой в рассмотрении ее жалобы.
В связи с этим Татьяна Солодовникова обратилась в Конституционный Суд РФ с жалобой, в которой просила признать п. 1 ст. 131 ГК РФ и п. 5 ч. 2 ст. 14 Закона о государственной регистрации недвижимости не соответствующими Конституции, поскольку по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они препятствуют выдаче государственным судом исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по спору о праве собственности на недвижимое имущество.
КС проверил конституционность оспариваемых норм
Изучив жалобу, КС напомнил, что третейские суды, будучи альтернативной формой защиты права и действуя в качестве институтов гражданского общества, наделены публично значимыми функциями, но не входят в российскую судебную систему и не осуществляют судебную власть. В рамках реформы третейского разбирательства в течение нескольких лет имела место рассогласованность законодательного регулирования, которая могла создавать почву для сомнений относительно гарантий права на передачу спора о правах на недвижимость в третейский суд.
Конституционный Суд подчеркнул, что указание на гражданско-правовой характер спора как на критерий его возможного разрешения посредством третейского разбирательства означает, что в системе действующего регулирования не допускается передача на рассмотрение третейского суда споров, возникающих из административных и иных публичных правоотношений. Как пояснил КС, ни процессуальные кодексы, ни иные федеральные законы непосредственно не исключают рассмотрения третейскими судами споров о правах на недвижимое имущество, равно как и не вводят для арбитража по таким спорам специальных требований. Отсутствует запрет на третейское разбирательство в отношении каких-либо категорий споров, в том числе споров о правах на недвижимое имущество, и в оспариваемых заявительницей нормах, приведенных государственными судами в обоснование отказа выдать ей исполнительный лист.
Суд обратил внимание, что из возможности разрешения третейскими судами споров о признании прав на недвижимое имущество исходит Пленум ВС РФ, который в п. 56 Постановления от 10 декабря 2019 г. № 53 разъяснил, что судам следует принимать к рассмотрению заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, даже если оно по своей природе не требует принудительного приведения в исполнение: например, решения третейских судов о признании за истцом права собственности или иных прав на объекты недвижимого имущества, находящиеся на территории России. При этом в нем отмечается, что после реформы третейского разбирательства сохраняют силу правовые позиции КС РФ об отсутствии влияния необходимости государственной регистрации прав на недвижимое имущество на природу спора об этих правах: отношения по поводу регистрации нельзя считать элементом спорного правоотношения, суть которого остается гражданско-правовой, тогда как «публичный эффект» появляется лишь после удостоверения государством результатов сделки или иного юридически значимого действия (Постановление КС от 26 мая 2011 г. № 10-П).
Воля сторон на передачу спора в арбитраж выражается в арбитражном соглашении, которое заключается в письменной форме в виде арбитражной оговорки в договоре или в виде отдельного соглашения. Заключая такое соглашение своей волей и в своем интересе, стороны реализуют свое право на свободу договора, которая, однако, не является абсолютной, не должна приводить к отрицанию или умалению других общепризнанных прав и свобод и может быть ограничена федеральным законом, добавил КС.
По его мнению, признавая право на передачу спора в третейский суд, законодатель обязан создать механизм, обеспечивающий соблюдение пределов свободы договора, в частности предусмотреть для третьих лиц, чьи права, свободы и законные интересы нарушены арбитражным решением, возможность оспорить сделанные в нем выводы. Возможны случаи, когда спор, касающийся недвижимого имущества, одновременно относится к категории, исключенной из числа способных быть предметом третейского разбирательства. В частности, объект недвижимости может являться предметом наследственного спора, спора о приватизации или спора, вытекающего из договора о выполнении подрядных работ для государственных либо муниципальных нужд. В подобных случаях спор, касающийся недвижимого имущества, не может быть передан в третейский суд, но не из-за его предмета, а по иным основаниям, с которыми закон связывает невозможность такой передачи.
Суд отметил, что споры в связи с публично-правовыми отношениями, которые получили отражение в тексте инвестиционного или подобного соглашения и которыми обусловлена динамика гражданско-правовых обязательств, не могут по общему правилу передаваться на рассмотрение третейского суда. Однако это не означает, что наличие в описанных комплексных отношениях публично-правовой составляющей препятствует выделению из них гражданско-правовых отношений и рассмотрению третейским судом соответствующих споров. Обязанность правильно квалифицировать материальное правоотношение, ставшее предметом третейского разбирательства, как гражданско-правовое или же как имеющее публично-правовую природу, возложена на государственный суд, который, разрешая вопрос о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, должен проверять наличие основания для отказа в его выдаче, закрепленного в п. 1 ч. 4 ст. 426 ГПК РФ, п. 1 ч. 4 ст. 239 АПК РФ.
Конституционный Суд констатировал, что, предусматривая отмену решения третейского суда или отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное его исполнение ввиду противоречия публичному порядку РФ, процессуальное законодательство не дает определения этому понятию. В практике ВС РФ к элементам публичного порядка относятся, например, принципы состязательности сторон, законности и баланса прав участников спорных правоотношений, нарушаемые, если третейским судом затрагиваются права и законные интересы лиц, не привлеченных к участию в третейском разбирательстве (Определение ВС от 30 октября 2018 г. № 305-ЭС18-16883).
Поскольку публичный порядок включает в себя основополагающие принципы российского права, его нарушение не может быть установлено ввиду лишь того обстоятельства, что гражданско-правовой спор, рассмотренный третейским судом и прямо не исключенный законодателем из числа способных быть предметом арбитража, обладает публичной значимостью. Вместе с тем констатация такого нарушения не исключается, если государственный суд сделает вывод о том, что стороны рассчитывают создать видимость частноправового спора и получить формальные основания для регистрации прав на недвижимость в обход предписаний закона, разъяснил КС.
В постановлении отмечается, что создание видимости права (включая право на передачу спора в третейский суд), то есть обман или иное намеренное искажение информации, способствующее получению несоразмерных преимуществ при вступлении в частно- и публично-правовые отношения, представляет собой, по сути, действие, направленное на обход закона с противоправной целью. Подобное поведение, подчеркнул Конституционный Суд, порицается как законом, так и судебной практикой.
По смыслу правовых позиций КС принцип добросовестности является одним из элементов публичного порядка РФ, а потому установленная государственным судом недобросовестность сторон третейского разбирательства – в том числе игнорирование ими интересов третьих лиц, создание видимости частноправового спора с целью его передачи на разрешение третейского суда и тем более злоупотребление правом – может послужить основанием для вывода о нарушении публичного порядка РФ и для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда. Однако должно быть исчерпывающее обоснование государственным судом вывода о такой недобросовестности, которая к тому же не может следовать из того лишь обстоятельства, что предметом спора выступают права на недвижимое имущество, разъяснил Суд.
Он указал, что обязанность выяснить, может ли конкретный спор рассматриваться третейским судом, в том числе с точки зрения возможного посягательства на публичный порядок, равно как определить, не исключен ли спор из числа тех, которые могут быть рассмотрены третейским судом, лежит и на соответствующем третейском суде. Отмечается, что при возникновении сомнений в возможности принудительного исполнения своего решения он должен вынести данный вопрос на обсуждение и выслушать мнения сторон, которые, настаивая на рассмотрении третейским судом переданного ему спора, принимают на себя и риск невозможности принудительного исполнения его решения.
В постановлении обращено внимание на то, что вывод о противоречии решения третейского суда публичному порядку должен быть мотивирован в определении государственного суда, который не вправе ограничиваться общим указанием на наличие такого нарушения. Отсутствие подробной мотивировки умаляет оказанное обществом доверие к деятельности третейских судов в качестве института альтернативного разрешения споров, влечет незаконность судебного решения как вынесенного с нарушением универсального требования о мотивированности судебных актов, отраженного в процессуальном законодательстве. Кроме того, как заметил КС, такое понимание действующего законодательства, когда сами по себе разрешение третейским судом спора о праве собственности на недвижимое имущество и принудительное исполнение соответствующего решения противоречат публичному порядку, полностью лишает значения п. 5.1 ч. 2 ст. 14 Закона о государственной регистрации недвижимости о возможности государственной регистрации прав на недвижимое имущество на основании решений третейских судов, по которым в установленном порядке выданы исполнительные листы, вместе с такими исполнительными листами.
«Запрет рассмотрения третейскими судами споров о праве собственности на недвижимость, нацеленный на предотвращение гипотетической угрозы правам неопределенного круга лиц, участвующих в правоотношении, из которого возник спор, означал бы необходимость установления на том же основании аналогичного запрета в отношении споров о праве собственности на движимое имущество, чем вводилось бы несоразмерное ограничение конституционного права участников гражданских правоотношений на передачу возникающих из них споров на рассмотрение третейского суда», – отмечается в постановлении.
Таким образом, Конституционный Суд признал п. 1 ст. 131 ГК РФ и п. 5 ч. 2 ст. 14 Закона о государственной регистрации недвижимости не противоречащими Конституции, поскольку они не исключают обязанности государственного суда удовлетворить заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по спору о праве собственности на недвижимое имущество, если государственным судом не будет установлено и исчерпывающим образом мотивировано, в чем именно состоит нарушение этим решением или его исполнением публичного порядка РФ и каких именно положений, составляющих такой порядок. Речь идет в том числе и о недобросовестном поведении сторон, выразившемся, в частности, в создании видимости частноправового спора, в обходе закона с целью получить формальные основания для регистрации прав на недвижимое имущество или иные преимущества вопреки предписаниям действующего законодательства, ориентированного на поддержку добросовестного поведения.
КС постановил пересмотреть судебные акты, вынесенные по делу Татьяны Солодовниковой.
Эксперты проанализировали затронутую проблему
Советник практики по разрешению споров юридической фирмы Allen & Overy Андрей Панов отметил, что рассматриваемая проблема уже давно была решена как на уровне судебной практики, так и на уровне законодательства. Он пояснил, что еще в конце 2000-х поднимался вопрос о том, можно ли такие споры передавать в третейский суд (например, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 19 мая 2009 г. № 17476/08). Однако в 2011 г. КС РФ вынес Постановление № 10-П, которым разрешил неопределенность: спор о правах на недвижимость может передаваться в третейский суд, а вот госрегистрация осуществляется на основании выданного государственным судом исполнительного листа. В системе арбитражных судов это больше не вызывало вопросов, но, вероятно, суды общей юрисдикции об этом не знали, предположил эксперт.
«Теперь КС РФ еще раз рассмотрел и разрешил тот же самый вопрос о толковании, хотя и применительно к изменившемуся с 2011 г. законодательству. Новое постановление еще раз подтверждает тот подход, что был сформирован и ранее. В этом смысле его можно только приветствовать. Хочется надеяться, что и арбитражные суды, и суды общей юрисдикции теперь будут лучше понимать соотношение третейского разбирательства и государственной регистрации прав на недвижимость», – прокомментировал Андрей Панов.
Он добавил, что КС обратил внимание и на иной важный вопрос – об обоснованности применения государственными судами оговорки о публичном порядке при отмене или отказе в выдаче исполнительного листа. Хотя суды могут оценивать по собственной инициативе, нарушит ли исполнение решения третейского суда публичный порядок РФ, КС РФ указал на необходимость подробно обосновывать, в чем же именно выражаются такие нарушения, подчеркнул эксперт. «Последние годы широкое применение судами публичного порядка для отмены решений третейских судов или для отказа в их исполнении снова стало проблемой. И зачастую суды просто констатируют такое нарушение общими словами, не пытаясь даже обосновать, в чем они это нарушение публичного порядка усматривают. К сожалению, указание КС РФ на недопустимость такого подхода и на необходимость вынесения обоснованного решения в этом случае вряд ли способно быстро переломить эту тенденцию. Но мне все же представляется важным, что КС РФ на это указал»,– считает Андрей Панов.
Адвокат практики недвижимости и строительства КА «Регионсервис» Александра Марценюк полагает, что позиция КС РФ относительно допустимости вынесения третейских решений и выдачи исполнительного листа на их исполнение по делам о недвижимости является справедливой и заслуживает внимания. Она подчеркнула, что существуют категории споров, возникающие из отношений гражданско-правового характера, по которым законодателем введен запрет на их передачу в арбитраж или специальные правила его проведения. Такой перечень споров не является исчерпывающим, и в ГПК применена формулировка, согласно которой и иные споры могут оказаться под «запретом», однако на это должно быть прямо указано в федеральном законе. По мнению эксперта, в постановлении верно отмечено, что избранная законодателем формулировка, сообщая его волю по вопросу об определении категорий неарбитрабельных споров, ориентирует правоприменителя, включая суды, на устойчивость круга споров, подведомственных третейским судам, на недопустимость произвольного расширительного толкования перечня исключений.
«КС указал на возможность третейским судам разрешать гражданско-правовые споры, в том числе о правах на недвижимость, а также на то, что необходимость в проведении уполномоченным органом государственной регистрации прав не оказывает влияние на их гражданско-правовую природу по причине того, что публичность возникает лишь после одобрения государством принятого сторонами решения. Только в случае, когда государственный суд установит и исчерпывающим образом обоснует, в чем именно состоит нарушение или противоречие публичному порядку, в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение третейского решения будет отказано. Это совершенно верная позиция, поскольку безосновательные и неаргументированные утверждения суда повлекут умаление доверия общества к третейским судам как институту альтернативного разрешения споров, чего нельзя допустить»,– заключила Александра Марценюк.
Управляющий партнер АБ «Бартолиус» Юлий Тай обратил внимание, что принятое постановление соответствует ранее выраженным КС правовым позициям в части допустимости рассмотрения третейскими судами споров, связанных с объектами недвижимости. Эксперт считает, что такая мотивированная и обоснованная последовательность может быть только поддержана.
Однако Юлий Тай заметил, что КС вышел намного дальше дела, которое послужило лишь поводом для выражения им своей позиции: «Конституционный Суд подчеркнул, что в любом случае альтернативный способ разрешения споров не может быть использован с противной закону целью: преодолеть установленные законом ограничения либо иным способом злоупотребить правом. Средством защиты от нарушений этих прав служит процедура выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, который предохраняет правопорядок».
Эксперт согласился с тем, что КС констатировал, что возможны случаи, когда спор, касающийся недвижимого имущества, одновременно относится к категории, исключенной из числа способных быть предметом третейского разбирательства, и не может быть рассмотрен вне государственного суда. «Остается надеяться на то, что ординарные суды правильно считают направленные им высшим судом смысл и дух закона и не будут необоснованно отказывать в выдаче исполнительных листов», – резюмировал Юлий Тай.
