8 июня Конституционный Суд РФ принял Постановление № 27-П, которым признал конституционность ч. 1 и 8 ст. 74, ч. 2 ст. 101 и п. «в» ч. 1 ст. 115 УИК РФ, допускающих водворение заключенного, временно направленного в лечебное исправительное учреждение и нарушившего порядок отбывания наказания, в штрафной изолятор с учетом не только обстоятельств нарушения, но и состояния здоровья.
Суды посчитали, что водворение больного заключенного в ШИЗО – допустимо
Алексей Яковлев, осужденный к лишению свободы и отбывающий наказание в исправительной колонии в Свердловской области, в январе 2018 г. был переведен в стационар ЛИУ. Там во время обыска у него был обнаружен и изъят запрещенный предмет – мобильный телефон, в связи с чем администрация пенитенциарного учреждения вынесла постановление о водворении заключенного в штрафной изолятор на 14 суток как злостного нарушителя порядка отбывания наказания (ст. 115 УИК). Однако по состоянию здоровья осужденного наказание не было исполнено – его перевели в туберкулезный стационар для содержания больных, отбывающих наказание в строгих условиях.
Не согласившись с действиями администрации лечебного исправительного учреждения, Алексей Яковлев обжаловал их в суд, который отказал в удовлетворении требований о признании их незаконными, в том числе в связи с пропуском административным истцом срока обращения в суд.
Апелляционная инстанция в свою очередь указала: оценивая доводы о незаконности постановления о привлечении к дисциплинарной ответственности в виде водворения в ШИЗО по причине того, что данный вид наказания не мог быть применен к истцу, поскольку он отбывал наказание не в исправительной колонии или тюрьме, а в лечебном исправительном учреждении, судебная коллегия сочла их необоснованными и основанными на неверном толковании законодательства. Суд посчитал, что осужденные, отбывающие наказание в лечебных исправительных учреждениях, могут водворяться в штрафной изолятор с учетом состояния здоровья и предоставления необходимого лечения. Суд также учел, что фактически взыскание в отношении истца не было исполнено в связи с медицинским заключением о наличии противопоказаний для его помещения в ШИЗО. По мнению суда, это также свидетельствует о том, что права истца не были нарушены. Решения судов устояли в кассации.
Кроме этого, Алексей Яковлев обратился в Верховный Суд РФ с административным иском о признании п. 137 и 143 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений недействующими, поскольку, по мнению истца, взыскания, предусмотренные п. «в», «г» и «д» ч. 1 ст. 115 УИК, могут применяться только к осужденным, содержащимся в ИК и тюрьмах, но не в лечебно-профилактических или лечебно-исправительных учреждениях, предназначенных для оказания специализированной медпомощи. Решением ВС от 22 июня 2020 г. в удовлетворении иска было отказано.
Как пояснил ВС, осужденные, находясь в лечебно-профилактических или лечебных исправительных учреждениях, отбывают наказание в виде лишения свободы и одновременно получают необходимое лечение, в связи с чем при нарушении установленного порядка отбывания наказания применение к ним мер взыскания, предусмотренных указанной статьей УИК, не исключено. Апелляционная коллегия ВС оставила решение без изменения.
Позиция заявителя: водворение больных заключенных в штрафной изолятор нарушает их конституционные права
В жалобе в Конституционный Суд (есть у «АГ») Алексей Яковлев указал, что в нарушение положений Конституции и буквального смысла п. «в» ч. 1 ст. 115 УИК он был подвергнут дисциплинарному взысканию в виде водворения в ШИЗО на 14 суток, находясь в лечебном исправительном учреждении.
По мнению заявителя, произвольное применение положений данной нормы в отношении больных осужденных, содержащихся в лечебных исправительных учреждениях, нарушает право, гарантированное ч. 1 ст. 41 Конституции, так как помещение в камеры ШИЗО – в условия, определенные ст. 118 УИК, – опасно для больного осужденного и такое обращение является нарушением ст. 21 Конституции и ст. 3 и 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку не обеспечиваются условия по охране здоровья. Суды, добавил он, ссылаются при этом на положения ст. 117 УИК, согласно которым перед водворением больного осужденного в штрафной изолятор необходимо заключение фельдшера или врача о возможности его нахождения там по состоянию здоровья.
Заявитель обратил внимание, что на практике оспариваемые нормы применяются во всех видах учреждений УИС и их применение обосновывается тем, что закон не запрещает их применять в других видах пенитенциарных учреждений, помимо исправительных колоний и тюрем.
В связи с этим он просил признать оспариваемые нормы неконституционными в той части, в которой они допускают возможность в нарушение буквального смысла закона водворять в штрафной изолятор больного осужденного, не содержащегося в исправительной колонии или тюрьме, а также установить единообразное толкование положений п. «в» ч. 1 ст. 115 УИК и порядок его применения во взаимосвязи с другими положениями и нормами законов.
Перевод в лечебное исправительное учреждение не равнозначен изменению вида и режима исправительного учреждения
Рассмотрев жалобу, КС указал, что продиктованное требованиями Конституции и норм международного права помещение лиц в ЛИУ, обеспечивающее охрану их здоровья и оказание медпомощи, не меняет правовой статус таких лиц как осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, и не освобождает их от соблюдения порядка отбывания наказания на условиях, определенных законом, а также от исполнения иных обязанностей, возложенных уголовно-исполнительным законодательством.
Следовательно, нарушение порядка отбывания наказания в условиях лечебного исправительного учреждения, а также неисполнение осужденными своих обязанностей и неподчинение законным требованиям администрации учреждения не исключают применения к ним взысканий, установленных УИК. Иное, подчеркнул КС, вело бы не только к невозможности обеспечить режим отбывания наказания, использовать иные средства исправления, стимулировать правопослушное поведение, но и к отступлению от принципов уголовно-исполнительного законодательства (ст. 8 и 9 УИК), а также конституционных требований законности, справедливости и верховенства права, и принципа равенства перед законом и судом в отношении одной категории лиц (осужденных к лишению свободы), а потому противоречило бы ч. 1 ст. 19 Конституции.
Конституционный Суд обратил внимание, что перевод осужденного в лечебное исправительное учреждение осуществляется не на основании приговора или иного решения суда, а по результатам медобследования и не равнозначен изменению вида и режима исправительного учреждения, определенного приговором или последующим судебным решением.
При этом КС со ссылкой на разъяснения Пленума ВС (п. 16 Постановления от 29 мая 2014 года № 9 «О практике назначения и изменения судами видов исправительных учреждений») обратил внимание судов, что хотя к числу учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, отнесены лечебные исправительные учреждения, в которых отбывают наказание лица, больные открытой формой туберкулеза, алкоголизмом и наркоманией, при осуждении таких лиц к лишению свободы им должен назначаться вид исправительного учреждения в соответствии со ст. 58 УК РФ. «В силу этого режим содержания в лечебном исправительном учреждении является равным условиям лишения свободы в исправительном учреждении, из которого осужденный направлен для лечения. Следовательно, аналогичным юридическим фактам, включая сопоставимые по тяжести нарушения условий отбывания наказания, не может даваться принципиально разная правовая оценка, влекущая неодинаковые правовые последствия», – отмечается в постановлении.
Конституционный Суд также заметил, что вынесение медицинского заключения о невозможности содержания осужденного в штрафном изоляторе препятствует исполнению данного дисциплинарного взыскания, но не исключает возможность его назначения. Если в течение сроков, установленных ст. 117 УИК, противопоказания, мешающие помещению в ШИЗО, отпадут, ранее назначенное взыскание подлежит исполнению исходя из принципов юридического равенства и справедливости. Иное, подчеркнул Суд, противоречило бы конституционным основам юридической ответственности.
Следовательно, действующие правила водворения в штрафной изолятор осужденных, нарушивших в лечебных исправительных учреждениях порядок отбывания наказания, предполагают как учет состояния их здоровья, так и продолжение – при отсутствии медицинских противопоказаний для исполнения этой меры взыскания – амбулаторного лечения в условиях дополнительной изоляции, что не может расцениваться как отступление от конституционных требований, указано в постановлении. КС добавил, что признание лица злостным нарушителем порядка отбывания наказания является не взысканием, а последствием назначения взыскания за совершение злостного нарушения и потому не нарушает конституционный принцип non bis in idem (никто не должен дважды нести наказание за одно преступление).
Такое признание, подчеркивается в постановлении, не аннулирует взыскание в виде водворения в ШИЗО, куда осужденный не был помещен из-за медицинских противопоказаний, а также влечет возможность перевода в более строгие условия отбывания наказания. Истечение срока исполнения взыскания, в том числе по причине оказания в этот период медпомощи в условиях стационара, не свидетельствует о необходимости аннулировать такое правовое последствие, как признание лица злостным нарушителем порядка отбывания наказания. «Придание проверяемым нормам противоположного значения обессмысливало бы применение дисциплинарного взыскания, которое не могло быть исполнено с учетом состояния здоровья осужденного и в целях оказания ему надлежащей медицинской помощи в стационарных условиях, т.е. исходя из принципа гуманизма, а не в связи с изменением оценки его противоправного поведения, характера и тяжести допущенного нарушения», – указал КС.
Таким образом, заключил КС, оспариваемые нормы не противоречат Конституции, поскольку:
-
допускают применение к осужденным, нарушившим порядок отбывания наказания, предусмотренного для вида исправительного учреждения, определенного судом, закрепленных уголовно-исполнительным законодательством мер взыскания (включая водворение в штрафной изолятор) и их правовых последствий (в том числе признание злостным нарушителем порядка отбывания наказания), что влечет возможность перевода осужденного в более строгие условия отбывания наказания;
-
дозволяют водворять заключенного в ШИЗО с учетом не только обстоятельств нарушения, допущенного им в период нахождения в лечебном исправительном учреждении, но и состояния его здоровья, а также с учетом обеспечения при исполнении данной меры взыскания амбулаторного лечения, необходимого по характеру заболевания;
-
исключают возможность исполнения дисциплинарного взыскания в виде водворения в штрафной изолятор в отношении осужденного, нуждающегося в стационарном лечении.
В заключение подчеркивается, что конституционно-правовой смысл оспариваемых норм, выявленный в постановлении, является общеобязательным, что исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике.
Эксперты прокомментировали выводы Суда
Комментируя «АГ» выводы, изложенные в постановлении, руководитель экспертного центра по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Екатерина Авдеева посчитала их должным образом мотивированными с позиций как законодательства, так и права. «Нельзя не согласиться, что согласно УК лишение свободы заключается в изоляции осужденного от общества путем направления его в колонию-поселение, помещения не только в воспитательную колонию, исправительную колонию общего, строгого или особого режима либо тюрьму, но и в лечебное исправительное учреждение, а потому к ним должны применяться такие же дисциплинарные взыскания, как и к иным осужденным», – отметила она.
Очень важно, добавила эксперт, чтобы такие меры не представляли угрозу жизни и здоровью, однако штрафной изолятор сам по себе такую угрозу не представляет, а создает менее комфортные условия и именно в связи с нарушением осужденным установленного порядка отбывания наказания. «При этом КС прямо указал, что должно учитываться состояние здоровья лица. Таким образом, пребывание в исправительных лечебных учреждениях само по себе не должно создавать предпосылки для иных, более “льготных” по сути мер по отношению к лицам, нарушивших режим. Иной подход будет нарушать принципы и задачи уголовного законодательства», – полагает Екатерина Авдеева.
Как отметила заведующая Адвокатской конторой № 44 Свердловской областной коллегии адвокатов Елена Макарова, целью любого вида наказания является восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений. «Отмена взысканий может привести к негативным последствиям, поэтому в этой части считаю обоснованным наличие дисциплинарных мер, в том числе для лиц, содержащихся в лечебных исправительных учреждениях. Вопрос в том, какие именно дисциплинарные меры можно применять к осужденным с тяжелыми заболеваниями без вреда для их жизни и здоровья?» – заметила эксперт.
Елена Макарова добавила, что водворение в штрафной изолятор является строгой мерой дисциплинарного взыскания (помимо помещения в одиночную камеру или единое помещение камерного типа) – его максимальный срок составляет 15 суток. «В деле Алексея Яковлева применено дисциплинарное взыскание в виде 14 суток в ШИЗО. При этом неизвестно, применялись ли к нему ранее более мягкие виды взысканий. Также отсутствует информация о том, почему применено водворение практически на максимально возможный срок», – обратила внимание эксперт. Следует понимать, добавила она, что в основном в таких лечебных учреждениях содержатся осужденные с открытой формой туберкулеза, однако это является, как правило, сопутствующим заболеванием. Фактически осужденные имеют еще более тяжелые заболевания – в частности, тяжелые формы ВИЧ-инфекции.
Таким образом, резюмировала Елена Макарова, необходимо исследовать личное дело осужденного: состояние здоровья, диагноз, медицинские противопоказания, заключение медкомиссии, наличие инвалидности, а также выяснить, применялись ли к нему ранее более мягкие виды дисциплинарных взысканий, а затем делать выводы, обоснованно ли применена к нему такая мера, как водворение в ШИЗО. «Для этого осужденному необходимо обращаться в вышестоящую инстанцию для защиты своих прав, поскольку вышеперечисленные фактические обстоятельства не являются предметом рассмотрения КС», – подчеркнула она.
По мнению адвоката, управляющего партнера АБ FORTIS Вячеслава Земчихина, логика КС в данном случае ясна и понятна: «На мой взгляд, в данном случае судьи пришли к обоснованному выводу, что нахождение осужденного в лечебном учреждении системы УФСИН не меняет и не может менять вид исправительного учреждения, назначенный приговором. Ограничения, распространяемые на осужденных, не прерывают действие с момента перевода заключенного в исправительное учреждение лечебного типа, а допущенные такими лицами нарушения, естественно, неизбежно влекут применение мер дисциплинарного взыскания».
Эксперт добавил, что, как справедливо отметил Конституционный Суд, в каждом конкретном случае необходимо проверять исполнимость того или иного дисциплинарного взыскания. «Например, перед водворением в штрафной изолятор комиссия врачей должна выдать заключение о возможности содержания осужденного в ШИЗО. Если его состояние здоровья требует стационарного лечения, такая мера воздействия в конкретный момент времени применена быть не может. В данном случае водворение в штрафной изолятор может быть осуществлено после перевода осужденного на амбулаторное лечение, т.е. позднее», – пояснил он.
В то же время соразмерность такой меры дисциплинарного взыскания, как водворение в ШИЗО, по мнению Вячеслава Земчихина, представляется излишне жесткой. «На мой взгляд, в УИК необходимо предусмотреть более мягкие виды дисциплинарных взысканий для больных осужденных, соответствующие принципу гуманизма. Очевидно, что подобная мера негативно отразится на здоровье осужденного, находящегося на амбулаторном, а уж тем более на стационарном лечении», – резюмировал он.
