25 января правительство внесло в Госдуму законопроект № 1099900-7 об ужесточении уголовной ответственности за неправомерные действия при банкротстве и преднамеренное банкротство. Как указано в пояснительной записке, поправки направлены в том числе на усиление ответственности арбитражного управляющего, а равно председателя ликвидационной комиссии (ликвидатора) за неправомерные действия при банкротстве. Такое предложение обусловлено значимостью статуса таких лиц в банкротных делах, который предполагает достаточно широкие полномочия.
Законопроектом предлагается исключить из диспозиций ст. 195 и 196 УК указание на совершение деяний специальным субъектом преступления. Поправки также предусматривают повышенные меры ответственности за деяния, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, контролирующим должника лицом либо руководителем этого контролирующего лица, а в случае неправомерного удовлетворения имущественных требований отдельных кредиторов за счет имущества должника – арбитражным управляющим или руководителем ликвидационной комиссии (ликвидатором). Совершение таких деяний группой лиц по предварительному сговору или организованной группой предлагается выделить в особо квалифицированные составы.
Кроме того, ст. 195 УК дополняется примечанием о специальных основаниях освобождения от уголовной ответственности лиц, впервые совершивших преступления, предусмотренные ею и ст. 196 УК. Согласно ему лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно активно способствовало раскрытию и (или) расследованию преступления, выявлению лиц, извлекавших выгоду из незаконного или недобросовестного поведения должника, раскрыло информацию об имуществе (доходах) таких лиц, объем которого обеспечил реальное возмещение причиненного этим преступлением ущерба, при отсутствии в его действиях иного состава преступления.
В пояснительной записке со ссылкой на данные Единого федерального реестра сведений о банкротстве отмечено, что в 70% завершенных процедур банкротства отсутствует погашение задолженности перед кредиторами, в том числе и перед бюджетом РФ. «В последующем непогашенная задолженность списывается, а виновные в причинении ущерба кредиторам лица остаются безнаказанными. На фоне приведенной информации сведения о количестве зарегистрированных преступлений в сфере банкротства <…> и количестве осужденных по этим статьям выглядят достаточно скромными», – подчеркивают авторы проекта.
Авторы поправок выразили уверенность, что их принятие позволит правоохранительным органам существенно повысить эффективность противодействия преступлениям в сфере банкротства, раскрыть реальных бенефициаров преступного бизнеса (в том числе посредством освобождения от уголовной ответственности лица, содействовавшего раскрытию и расследованию преступления), что в конечном итоге будет способствовать повышению эффективности возмещения ущерба кредиторам.
Советник юридической фирмы INTELLECT, адвокат Павел Репринцев отметил, что предложенные поправки назревали давно. «Приведенная в пояснительной записке статистика свидетельствует о том, что данные уголовные составы не являются “рабочими” и понятными для правоприменителя. Но смогут ли данные поправки повысить эффективность противодействия преступлениям в сфере банкротства? Есть большие сомнения. На сегодняшний день нет единого подхода к раскрытию и расследованию преступлений по данным составам, а судебная практика крайне противоречива. Об отсутствии единого подхода говорит и тот факт, что до настоящего момента Пленумом Верховного Суда РФ так и не приняты разъяснения относительно применения положений ст. 195, 196 УК РФ, хотя такие попытки и предпринимались», – полагает он.
По мнению эксперта, имеется ряд насущных вопросов: нужно ли решение арбитражного суда по делу о банкротстве для подтверждения «признаков банкротства» в рамках ст. 195 УК РФ или «неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» по ст. 196 УК РФ; как определять момент причинения ущерба и понятие «крупности»; как разграничивать предусмотренные ст. 195, 196 УК составы и другие составы, предусмотренных гл. 21 и 22 Кодекса. «Такие вопросы остаются без ответа, и предлагаемые поправки ясности не вносят. Ужесточение наказания в данном случае не выглядит способом, который явно может изменить ситуацию с применением на практике ст. 195 УК РФ», – убежден Павел Репринцев.
Он также назвал странными предложения исключить указание на субъект преступления, а равно как и установить повышенные меры ответственности за неправомерные действия при банкротстве и преднамеренное банкротство, совершенные контролирующим должника лицом либо его руководителем. «Сложно представить иных лиц, которые могли бы являться субъектом преступления и совершать действия, входящие в объективную сторону в составах ст. 195 и 196 УК РФ, – полагает адвокат. – Также не совсем ясно, как правоприменитель будет определять “контролирующее должника лицо”. Да, в пояснительной записке есть отсылка к Закону о банкротстве, но в рамках рассмотрения дел о банкротстве судебная практика выработала механизм определения лица, контролирующего должника. Смогут ли правоохранительные органы так же успешно их применять – большой вопрос».
Эксперт подытожил, что предлагаемые поправки не внесут существенных изменений в правоприменительную практику, так как правоохранительные органы с успехом пользуются другими, более понятными для них составами для расследования преступлений совершенных в период банкротства.
Адвокат, руководитель практик разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Артур Зурабян отметил, что в настоящее время ст. 195 и 196 УК являются фактически нерабочими: «Их используют крайне редко. Так, за первое полугодие 2020 г., по статистике Судебного департамента ВС РФ, количество осужденных по данным составам суммарно составило всего 10 человек».
Он отметил, что, как следует из пояснительной записки, цель поправок том, чтобы дифференцировать ответственность в зависимости от тяжести деяния. «Зачастую в неправомерных действиях при банкротстве задействовано достаточно большое количество лиц, имеющих общее руководство и организацию, что отвечает признакам организованной преступности. Большим плюсом законопроекта выступает оговорка о том, что лицо, впервые совершившее преступление по данным составам, может быть освобождено от уголовной ответственности, если такое лицо активно содействовало следствию и раскрыло реальных бенефициаров преступных действий», – убежден Артур Зурабян.
Адвокат отметил, что законопроект направлен на то, чтобы фигурантами уголовных дел могли выступать не только генеральные директора, которые зачастую являются номинальными в преддверии и в период банкротства, а реальные бенефициары должника в виде его контролирующих лиц. «В данном случае продолжается линия, заложенная изменениями в Законе о банкротстве (субсидиарная ответственность), о неизбежности и неотвратимости реальной имущественной ответственности лиц, в интересах которых работал тот или иной бизнес до того, как было принято решение уходить в банкротство с предварительным выводом активов», – полагает он.
Артур Зурабян добавил, что поправки усиливают ответственность ликвидаторов и арбитражных управляющих за аналогичные действия. «В случае с арбитражными управляющими есть значительные риски того, что после принятия такого законопроекта данная норма будет использоваться в качестве механизма неправомерного давления на арбитражных управляющих, так как существующая система привлечения их к административной и гражданской ответственности (из которой по факту можно вывести “преюдицию” для уголовного дела) – не самая совершенная и очень часто допускает перегибы», – заключил адвокат.
