Президент Адвокатской палаты Московской области Алексей Галоганов направил Александру Бастрыкину письмо с требованием Совета АП МО принять необходимые меры для прекращения воспрепятствования следователями адвокатской деятельности.
Так, в письме указано, что в Люберецком судебном районе в течение длительного времени складывается негативная практика «выдавливания» неугодных адвокатов, осуществляющих защиту по назначению органов дознания и предварительного следствия. Для этого следователь получает от подозреваемого (обвиняемого) не подтвержденное никакими материалами дела заявление о том, что его позиция по делу якобы противоречит позиции адвоката и он отказывается от этого конкретного защитника. Как правило, такое заявление следователь отбирает в отсутствие адвоката, что не позволяет утверждать о свободном характере волеизъявления. После этого следователь обращается в АП Московской области с требованием предоставить иного защитника.
По мнению Совета палаты, такая практика, применяющаяся некоторыми следователями в отношении определенных адвокатов, является злоупотреблением правом с целью обхода порядка, установленного законом. Такие действия ставят под сомнение объективность и беспристрастность следствия и не исключают неправовой заинтересованности следователя в ходе расследования уголовных дел. Отмечается, что в некоторых случаях действия следствия не только представляют собой злоупотребление процессуальными полномочиями, но могут рассматриваться и в качестве должностного преступления.
Так, 25 октября 2019 г. от следователя СО по г. Люберцы И. Лупача в Единый центр юридической помощи АП МО поступило требование о предоставлении адвоката обвиняемому, в котором было указано, что он отказывается от услуг ранее назначенного защитника У. и что проведение следственных действий (проверка показаний на месте) было назначено на 21:00 этого же дня с выездом за пределы г. Люберцы.
В ходе проверки обоснованности требования по замене защитника было установлено, что обвиняемый в ИВС МУ МВД России «Люберецкое» последние несколько дней не находился и не находится и, соответственно, никакие следственные действия с его участием 25 октября 2019 г. производиться не могли. На вопрос представителя АП МО, на каком основании следователь направил заведомо ложное требование о вызове в этот вечер адвоката в порядке ст. 51 УПК РФ, тот ответил, что таким образом он просто хотел узнать, какого защитника предоставят обвиняемому.
28 октября 2019 г. от следователя поступило новое требование о предоставлении адвоката. В своем повторном требовании И. Лупач вновь сослался на отказ обвиняемого от защитника У., и ему был предоставлен адвокат Г. Защитник, прибыв в СО по г. Люберцы ГСУ СК по Московской области, по телефону сообщила об этом следователю, на что тот заявил, что не допускает ее к защите по уголовному делу, так как обвиняемый якобы ранее также написал отказ от нее.
Кроме того, 15 апреля Центром субсидируемой юридической помощи АП МО было распределено требование следователя ГСУ СК РФ по Московской области А. Седова о предоставлении защитника лицу, подозреваемому в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ. Адвокат явился для проведения следственных действий, однако не был допущен к подзащитному. Спустя длительное время ожидания он был извещен об отказе от него подзащитного. Несмотря на то что отказ от адвоката, с которым подозреваемый никогда не встречался, обосновывался несовпадением позиций доверителя и адвоката и был очевидно надуманным предлогом, следователь принял данный отказ и потребовал назначить другого адвоката.
Совет Адвокатской палаты Московской области попросил Александра Бастрыкина принять необходимые меры для исключения подобных действий, дискредитирующих следственные органы и их способность честно и в соответствии с требованиями закона выполнять свои профессиональные обязанности.
В комментарии пресс-службе ФПА первый вице-президент АП Московской области Михаил Толчеев с сожалением отметил, что в Люберецком районе такая недобросовестная практика стала приобретать системный характер. Он заметил, что дошло до вопиющих случаев, когда доверитель при продлении стражи сообщила, что заявление ее вынудил написать следователь и от адвоката она не отказывается. Несмотря на это и даже на то, что в дальнейшем с адвокатом было заключено соглашение, следователь несколько дней не допускал его в изолятор временного содержания и требовал предоставить другого адвоката.
«Эти и другие, возможно, менее вопиющие случаи стали основанием для того, что Совет АП МО посчитал это системой, призванной обойти порядок распределения дел по назначению, и обратился с соответствующим заявлением к руководству Следственного комитета РФ. По нашему мнению, некоторые случаи содержат признаки состава должностного преступления и отражают непроцессуальную заинтересованность должностных лиц и манипулирование правом на защиту», – заключил Михаил Толчеев.
Член Комиссии по защите прав адвокатов АП МО Татьяна Сустина в комментарии «АГ» отметила, что адвокаты, столкнувшиеся с нарушением своих профессиональных прав, нередко обращаются в палату за содействием и защитой, и по каждому обращению проводится тщательная работа. «Вопросы, обозначенные Алексеем Галогановым в его обращении председателю Следственного комитета, стали результатом такой работы. Полагаю, что обращение именно к Александру Бастрыкину является вынужденной мерой, так как работа руководителей районных отделов следственных органов не всегда показывает нужные результаты», – указала Татьяна Сустина. Несмотря на то что проблема кажется узкой, отметила она, от ее искоренения зависит нормальное функционирование всей судебной системы.
«Право на защиту является фундаментальным правом человека. Ограничение такого права наносит существенный вред как подзащитному (нарушение права на защиту непосредственно), так и адвокату (нарушая профессиональные права и бросая тень на институт адвокатуры в принципе). Стоит отметить, что обеспечение права на защиту является обязанностью государства и необходимым условием справедливого правосудия, а, следовательно, злоупотребление процессуальными правами должностными лицами недопустимо», – резюмировала Татьяна Сустина.
Адвокат АП Московской области Сергей Крюков предположил, что такие ситуации возникают из-за того, что у следствия нет доказательств вины подозреваемого в инкриминируемом преступлении и необходимо получить признательные показания, которые затем могут быть положены в обоснование обвинения. «Я часто отказываюсь участвовать в следственных действиях вечером и ночью, так как в это время проходят допросы, где подследственные чаще всего дают признательные показания в том числе и в преступлениях, которых они не совершали», – указал Сергей Крюков.
Адвокат КА «Мир» Станислав Король посчитал, что факты злоупотреблений и незаконных действий по выдавливанию грамотного «зубастого» адвоката из дела, сопровождающиеся нарушением конституционных прав граждан на защиту, безусловно, умаляют авторитет следственных органов и судебной системы и снижают и без того невысокое общественное доверие к правосудию и всей правоохранительной системе в целом. По его мнению, подобная практика существует не без ведома высшего руководства отдельного СК или УМВД конкретного региона.
«Хитрости, на которые идет следователь, хорошо известны: чтобы “выдавить” адвоката из дела и настроить подзащитного и его родственников против защитника, который мешает спокойному и умеренному ходу следствия, следователь получает от подследственного заявление о том, что его позиция по делу якобы противоречит позиции адвоката и он отказывается от конкретного защитника. Такое заявление следователь отбирает у подозреваемого (обвиняемого) в отсутствие этого адвоката, что не позволяет проверить истинность заявления. Также следователь воздействует на родственников при удобном случае, рекомендуя своего “понятного” ему адвоката, если у них имеется финансовая возможность заключить соглашение. Подобные действия должностного лица представляют собой злоупотребление процессуальными полномочиями, но должны рассматриваться исключительно в качестве должностного преступления, поскольку очевидно свидетельствуют о заинтересованности следователя в ходе расследования конкретного уголовного дела и принятии судом впоследствии незаконного решения по делу», – заключил Станислав Король.
