30 января Конституционный Суд РФ вынес Постановление № 6-П по делу о проверке конституционности ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ, регламентирующей сроки разумного уголовного судопроизводства.
Обстоятельства дела
Как следует из жалобы в КС (имеется у «АГ»), в апреле 2012 г. беременная тройней Эльвира Юровских поступила в роддом на плановую операцию в виде кесарева сечения. Всю неделю до родов женщина проходила различные медицинские обследования, которые не выявляли никаких патологий. Тем не менее накануне родов УЗИ показало, что два плода не проявляют признаков жизни. Пациентку срочно прооперировали: первой родилась девочка, а двое мальчиков были мертвы.
В июне того же года женщина обратилась в прокуратуру в целях привлечения к ответственности медиков, виновных в смерти двух ее детей и нанесении вреда здоровью дочери. Однако уголовное дело удалось возбудить лишь спустя два года, при этом оно было прекращено в 2018 г. в связи со смертью подозреваемого.
Далее заявительница предприняла безуспешную попытку взыскать с Минфина России компенсацию за нарушение права на уголовное судопроизводство в разумный срок. Тогда различные судебные инстанции сочли, что в связи со смертью подозреваемого такой срок считается не со дня подачи заявления о преступлении, а c момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении. Впоследствии Верховный Суд РФ отказался рассматривать кассационную жалобу заявительницы.
В жалобе в Конституционный Суд Эльвира Юровских указала, что ч. 3 ст. 6.1 УПК не соответствует Конституции в той мере, в какой она позволяет при определении разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевшего (а также для лица, несвоевременно признанного таковым) не включать в него период со дня подачи лицом (или в его интересах) заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении, когда производство по уголовному делу завершилось постановлением о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям в связи со смертью подозреваемого.
Позиция Суда
Изучив жалобу, КС напомнил, что спорная норма ранее уже становилась предметом его изучения (Постановление Суда от 13 июня 2019 г. № 23-П), о чем ранее писала «АГ». Предусмотренное спорной статьей регулирование порядка исчисления разумного срока уголовного судопроизводства с момента начала осуществления уголовного преследования обеспечивает права на судопроизводство в разумный срок для лиц, привлеченных в качестве подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления, а также лиц, в отношении которых начато производство одного из связанных с проверкой сообщения о преступлении процессуальных действий в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 144 Кодекса, либо следственных действий, направленных на их изобличение в содеянном.
«Лицу, которому запрещенным уголовным законом деянием причинен вред, должна обеспечиваться реальная судебная защита в форме восстановления нарушенных преступлением прав и свобод, в том числе возможность осуществления права на судопроизводство в разумный срок согласно законодательно закрепленным критериям определения разумности срока судопроизводства, имея в виду, что такая возможность зависит как от своевременности, тщательности, достаточности и эффективности мер, предпринятых для объективного рассмотрения соответствующих требований, так и от продолжительности досудебного производства, включая период со дня подачи заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела и вынесения постановления о признании лица, подавшего заявление, потерпевшим», – отмечено в постановлении.
Такие правила, подчеркнул КС, в полной мере применимы и к правовому регулированию определения разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевшего, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, когда производство по данному уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого.
В связи с этим Суд заключил, что оспариваемая норма как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому ей судебной практикой, позволяет исключать из оценки разумности срока уголовного судопроизводства в случаях, когда производство по уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого, продолжительность стадии возбуждения данного дела (проверки заявления о преступлении), что в конечном счете нарушает конституционные права лица, которому преступлением причинен вред.
С учетом изложенного КС РФ признал неконституционной ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ в той мере, в какой она позволяет при определении разумного срока уголовного судопроизводства для лица, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред (признанного в установленном уголовно-процессуальным законом порядке потерпевшим), не учитывать период со дня подачи им заявления о преступлении и до момента возбуждения уголовного дела об этом преступлении в случаях, когда производство по данному уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого. Он также распорядился о пересмотре дела заявительницы.
Федеральному законодателю рекомендовано уточнить порядок определения момента начала исчисления разумного срока уголовного судопроизводства для потерпевших от преступлений лиц. До внесения соответствующих поправок в законодательство в аналогичных делах, если производство по уголовному делу прекращено в связи со смертью подозреваемого, следует руководствоваться положениями ч. 3.3 ст. 6.1 УПК РФ.
Представитель заявительницы и эксперты «АГ» поддержали выводы КС
В комментарии «АГ» адвокат Санкт-Петербургской коллегии адвокатов «Ивановы и партнеры» Александр Анохин, который представлял интересы Эльвиры Юровских в Конституционном Суде, высказал мнение, что постановление будет способствовать справедливому и единообразному подходу к разрешению судами аналогичных дел. «Надеемся, что правоприменительная практика судебных инстанций изменится в сторону реальной, а не иллюзорной защиты прав лиц, потерпевших от преступлений и длительно добивающихся возбуждения и расследования уголовных дел. Данное постановление КС РФ предрешило оценку ситуации моего доверителя со стороны ЕСПЧ относительно нарушения разумных сроков уголовного судопроизводства и наличия эффективных средств правовой защиты в РФ, ведь жалоба в Европейский Суд была направлена в марте прошлого года», – отметил он.
Председатель МКА «Паритет» Ерлан Назаров отметил, что одним из наиболее значимых факторов, обусловливающих эффективность восстановления нарушенных прав, является своевременность их защиты. «Это означает, что рассмотрение и разрешение дела судом должно всегда осуществляться в разумный срок. В частности, это правило распространяется и на уголовное судопроизводство, что зафиксировано в ст. 6.1 УПК РФ. Нарушение такого срока, в свою очередь, дает право заинтересованным лицам на обращение в суд за компенсацией в денежной форме. Данная возможность установлена Законом о компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», – пояснил он.
По мнению эксперта, немалая заслуга в появлении в РФ такого компенсационного механизма возмещения вреда, причиненного необоснованной волокитой, недобросовестным подходом конкретных должностных лиц к обеспечению надлежащего производства по заявлениям о преступлениях на стадиях досудебных проверок, дознания, предварительного расследования, судебного разбирательства, принадлежит Европейскому Суду. «Решения ЕСПЧ по рассматриваемым проблемам по жалобам против России в значительной степени способствовали принятию адекватных мер на государственном уровне по обеспечению и укреплению дисциплины в сфере обеспечения разумных сроков уголовного судопроизводства, повышению его эффективности. Однако, как показывает практика, ситуация с обеспечением разумных сроков судопроизводства еще далека от идеальной», – подчеркнул адвокат.
Ерлан Назаров полагает, что комментируемое постановление КС РФ практически полностью дублирует правовую позицию Суда, ранее изложенную в Постановлении № 23-П 2019 г. «Единственное отличие – это итог, а, вернее сказать, процессуальная форма окончательного решения, принятого по результатам производства по уголовному делу. В первом, прошлогоднем, случае речь шла о вынесении обвинительного приговора, в новом постановлении Суда аналогичное основание для признания ч. 3 ст. 6.1 УПК РФ не соответствующей Конституции РФ связано с прекращением уголовного дела в связи со смертью подозреваемого», – отметил он.
По словам эксперта, необходимость вынесения такого постановления, дублирующего высказанную за полгода до этого правовую позицию КС РФ, может быть продиктована несколькими факторами правоприменительной практики:
1) некомпетентность судебных инстанций, влекущая вынесение решений, противоречащих требованиям закона;
2) прямое игнорирование и нежелание руководствоваться существующими решениями КС РФ, имеющими непосредственное действие и подлежащими применению при правовом регулировании судебной защиты права граждан на судопроизводство до внесения соответствующих изменений в действующее законодательство;
3) преимущественная защита судебной системой интересов государства, его казны, за счет которой должна осуществляться компенсация за нарушение права на судопроизводство в разумный срок.
«Несмотря на то что оспариваемые заявительницей решения вынесены до принятия Конституционным Судом Постановления № 23-П, каких-либо неразрешимых проблем в понимании и толковании рассматриваемой уголовно-процессуальной нормы с точки зрения ее применения на практике не существовало. Так, ч. 3.1 и 3.3 ст. 6.1 УПК РФ регламентированы временные рамки, составляющие разумный срок досудебного производства: в обоих случаях он включает в себя периоды со дня подачи заявления, сообщения о преступлении до дня принятия решения о приостановлении предварительного расследования по уголовному делу по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 208 УПК РФ, когда лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено, а также до дня принятия решения об отказе в возбуждении уголовного дела либо о прекращении уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Исходя из здравого смысла и элементарной логики, такое недвусмысленное понимание разумного срока уголовного судопроизводства, включающего в себя и досудебную стадию, инициируемую заявлением лица, которому криминальным деянием причинен упомянутый в законе вред, или иным сообщением о преступлении, как представляется, подлежало применению и в деле Юровских», – отметил Ерлан Назаров.
Адвокат добавил, что упомянутые ч. 3.1 и 3.3, как понятно из примечаний, отсутствовали в первоначальной редакции и были введены в ст. 6.1 УПК РФ в разное время, очевидно, в рамках складывающейся практической судебной деятельности и для устранения возникающих правоприменительных проблем. «Возможно, законодателям стоило унифицировать оспариваемую и признанную не соответствующей Конституции РФ норму, чтобы исключить разночтения, вариативность понимания и обеспечить ее единообразное применение. Пока в ст. 6.1 УПК РФ не внесут требуемых изменений, лица, чьи права на разумное судопроизводство были нарушены, столкнутся с проблемой получения своевременной компенсации», – предостерег он.
Партнер АБ «ЗКС» Кирилл Махов полагает, что постановление положительно повлияет на практику. «Очень часто приходится сталкиваться с тем обстоятельством, что с момента подачи заявления в правоохранительные органы и до момента принятия решения о возбуждении уголовного дела проходит значительное количество времени. В ст. 144 УПК РФ предусмотрено, что рассмотрение сообщения о преступлении проводится в течение трех суток. Дальнейшее продление сроков возможно до 10 суток, а при необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-разыскных мероприятий срок проверки сообщения может быть продлен до 30 суток. После в соответствии со ст. 145 УПК РФ должно быть принято одно из трех процессуальных решений: об отказе в возбуждении уголовного дела; о возбуждении уголовного дела; о передаче сообщения по подследственности», – отметил он.
По словам адвоката, на практике обычно принимаются решения об отказе в возбуждении уголовного дела, которые впоследствии отменяются руководителем следственного органа или прокуратурой, после чего материал направляется для проведения дополнительной проверки, и срок процессуальной проверки начинается заново. «Таким образом, люди часто сталкиваются с тем обстоятельством, что с момента подачи заявления о преступлении до момента принятия решения о возбуждении уголовного дела проходит несколько месяцев, а в некоторых случаях и лет. Безусловно, за это время заявители продолжают попытки восстановления, по их мнению, нарушенных прав, тратя на это время, силы и средства, в связи с чем целесообразно, чтобы и это время учитывалось к применению разумности сроков уголовного судопроизводства», – полагает Кирилл Махов.
Эксперт подчеркнул, что не стоит забывать, что и после возбуждения уголовного дела срок его расследования может составлять не только несколько месяцев, но и несколько лет. «В практике известны случаи, когда срок следствия составлял более 90 месяцев. При этом заявителя следственные органы могут признать потерпевшим по делу лишь под окончание расследования. Поэтому логично считать разумный срок уголовного судопроизводства с момента обращения потерпевшего в правоохранительные органы, а не с момента признания его по делу потерпевшим», – считает адвокат.
В связи с этим Кирилл Махов резюмировал, что рассматриваемое постановление КС РФ позитивно повлияет на практику уголовного судопроизводства и позволит потерпевшим в полной мере обеспечивать гарантированную Конституцией РФ защиту своих прав и свобод и рассчитывать на компенсацию нанесенного им в результате преступления ущерба в установленные законом сроки.
