Московский областной суд отменил обвинительный приговор, вынесенный в отношении водителя, сбившего женщину, которая переходила дорогу на запрещающий сигнал светофора. Защитники обвиняемого, адвокат МКА «Адвокатская Коллегия Номер Один» Александр Коршунов и адвокат АП г. Москвы Мартин Зарбабян рассказали «АГ» подробности дела.
Наезд на пешехода повлек ее смерть
4 июля 2015 г. З., управляя своим автомобилем, совершил наезд на Б., переходящую дорогу на запрещающий для нее сигнал светофора. От полученных травм женщина скончалась на месте.
В связи с ДТП было возбуждено уголовное дело по признаками состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК. В последующем в качестве обвиняемого был привлечен З. Следствие посчитало, что З. проявил преступную небрежность, поскольку ехал «со скоростью, не обеспечивающей возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований ПДД», не принял во внимание дорожно-транспортную ситуацию и не снизил скорость, чем создал опасную ситуацию. Кроме того, поскольку он не применил экстренное торможение, приближаясь к переходящей дорогу на красный свет женщине, З. перевел опасную ситуацию в аварийную, в результате которой Б. погибла.
По мнению следствия, своими действиями З. нарушил требования п. 1.3, п. 1.5, п. 8.1 и п. 10.1. Правил дорожного движения и тем самым совершил преступление, наказание за которое предусмотрено ч. 3 ст. 264 УК, т.е. нарушение ПДД, повлекшее по неосторожности смерть человека.
Рассмотрение дела в суде
Уголовное дело рассматривалось в Щелковском городском суде Московской области.
В судебном заседании З. вину не признал и настаивал на том, что он не нарушал Правила дорожного движения. Он отметил, что когда на разрешающий сигнал светофора подъезжал к регулируемому пешеходному переходу, перед ним неожиданно появилась Б. Кроме того, он указал, что по факту данного ДТП в отношении него было вынесено девять постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела.
Свидетели, опрошенные в судебном заседании, сообщили, что автомобили двигались на разрешающий сигнал светофора, а также показали, что не видели непосредственно момент ДТП и не видели, как двигалась пешеход до этого. Потерпевшая С., дочь Б., сообщила, что ее мать всегда боялась данного перехода и потому переходила его очень осторожно и только на зеленый сигнал светофора.
По ходатайству защитника Александра Коршунова были оглашены показания свидетеля Х., которые он дал на предварительном следствии. Так, он отмечал, что скорость движения потока была примерно 60 км/ч, так как перед этим все стояли на предыдущем светофоре, т.е. развить большую скорость было достаточно тяжело. Он обратил внимание, что на полосе, разделяющей полосы движения в разных направлениях, стояли люди, которые ждали, когда загорится разрешающий сигнал светофора для пешеходов, чтобы перейти проезжую часть.
Суд указал, что согласно пяти заключениям автотехнических экспертиз З. при движении со скоростью 60 км/ч располагал технической возможностью избежать наезда путем применения экстренного торможения. При этом подсудимый должен был руководствоваться требованиями абз. 2 п. 10.1 ПДД: «При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства».
Первая инстанция отметила, что оснований ставить под сомнение показания потерпевшей и свидетелей обвинения нет, так как они согласуются с письменными доказательствами по делу, т.е. являются относимыми, допустимыми и достоверными. Оснований для оговора подсудимого не установлено. При этом свидетели Г. и Х. видели только последствия дорожно-транспортного происшествия, так как двигались в попутном с З. направлении. Оснований не доверять выводам экспертов суд также не нашел, отметив, что они не противоречат собранным по делу доказательствам.
Суд указал, что не может согласиться с доводами стороны защиты и подсудимого о том, что поведение Б. было противоправным, поскольку она пересекала проезжую часть по пешеходному переходу. Тот факт, что З. не видел потерпевшую, не освобождает его от обязанности уступить пешеходу дорогу и от ответственности за нарушение Правил дорожного движения.
По мнению суда, в данном случае именно несоблюдение Правил дорожного движения подсудимым явилось причиной дорожно-транспортного происшествия. Приведенные п. 1.3, 1.5 ПДД РФ хотя и носят общий характер, но были нарушены З. в процессе движения и эксплуатации транспортного средства. Таким образом, суд пришел к выводу, что между действиями З. и наступившими последствиями имеется прямая причинно-следственная связь.
«Водитель З. без учета характера организации движения транспорта и пешеходов на данном участке дороги, при возникновении опасности для движения, которую он в состоянии был обнаружить, не выполнил требования абз. 2 п. 10.1. Правил дорожного движения РФ, не принял возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства. Приближаясь к обозначенному дорожной разметкой 1.14.1 (“зебра”) регулируемому светофором пешеходному переходу, не дал возможность пешеходу Б. закончить переход проезжей части данного направления и продолжил движение. В связи с изложенным суд не находит оснований для оправдания подсудимого», – указывается в приговоре.
Таким образом, суд признал З. виновным и назначил наказание в виде трех лет лишения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на два года с отбыванием наказания в колонии-поселении.
Суд также признал обоснованными заявленные потерпевшей исковые требования в счет компенсации морального вреда на сумму 2 млн руб., однако подлежащими удовлетворению частично. Он указал, что смерть Б. негативно повлияла на истца, которая перенесла потрясение и до настоящего времени испытывает нравственные страдания. С учетом принципа разумности и справедливости суд взыскал с З. 1 млн руб. в пользу С.
Защита с приговором не согласилась
В апелляционной жалобе Александр Коршунов заметил, что, по мнению суда, поведение Б. не было противоправным. Однако из обвинительного заключения следует, что она появилась на дороге на запрещающий для нее сигнал светофора. Кроме того, как показал на допросе Х., на островке безопасности находились люди, которые не успели закончить переход. Там же могла остановиться и Б.
Свидетели подтвердили, что переход можно завершить за один разрешающий сигнал. В данном случае поток, в котором двигался З., набрал скорость около 60 км/ч, что говорит о том, что Б. оканчивала переход на запрещающий сигнал светофора и не имела права появляться на другой его половине в соответствии с п. 4.6 ПДД.
Также отмечалось, что при достижении островка безопасности у Б. прекращалось преимущественное право пешехода и начинал действовать не только п. 4.6 ПДД, но и п. 1.2, согласно которому участник дорожного движения не должен начинать, возобновлять или продолжать движение, осуществлять какой-либо маневр, если это может вынудить других участников движения, имеющих по отношению к нему преимущество, изменить направление движения или скорость. В связи с этим вывод первой инстанции о том, что З. должен был дать Б. закончить переход проезжей части, противоречит названным пунктам ПДД, а также п. 1.5, обязывающему участников дорожного движения действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения.
В апелляционной жалобе указывалось, что по делу было назначено шесть автотехнических экспертиз, на основании четырех из которых шесть раз выносилось постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и три раза уголовное дело прекращалось. Только две экспертизы были проведены по исходным данным, взятым из первоначальной схемы места ДТП или имели одно из исходных данных, близкое к ней. Эти экспертизы установили отсутствие технической возможности у З. избежать наезда на Б.
Также адвокат обратил внимание на то, что в показаниях свидетелей Г. и Х., данных ими первоначально и в ходе судебного заседания, имелись противоречия, которые были устранены судом, который установил, что Г. и Х. видели только последствия ДТП, так как двигались в попутном с З. направлении.
Кроме того, защитник указывал, что экспертизы были проведены на основании показаний данных свидетелей о точном месте совершения наезда, от которых они впоследствии отказались, а также что обозначенное в конечном итоге расстояние от ограждения до места наезда было определено следователем при проведении следственного эксперимента из-за неверного интерпретирования схемы ДТП.
Адвокат Мартин Зарбабян, вступивший в уголовное дело после вынесения приговора, в своей жалобе указал, что в обвинительном заключении, так же как и в приговоре, не указан момент возникновения опасности для движения автомобиля и то, когда водитель должен был и мог начать тормозить. По его мнению, приговор не соответствует принципу субъективного вменения, так как каких-либо достоверных сведений, подтверждающих, что З. до столкновения с Б. был в состоянии обнаружить опасность либо он не принял возможные меры к снижению скорости, стороной обвинения не представлено и в судебном заседании не установлено. Защитник добавил, что в приговоре не указано, в чем конкретно выразилось нарушение п. 1.3, 1.5. и 8.1 ПДД и что описание инкриминируемого З. деяния не соответствует диспозиции ч. 3 ст. 264 УК.
Адвокат указал, что в подтверждение своих выводов суд первой инстанции сослался на заключение автотехнической экспертизы, которое не отражено в протоколе судебного заседания.
Мартин Зарбабян также обратил внимание, что, с одной стороны, суд первой инстанции отмечает, что свидетели Г. и Х. не видели момент наезда на пешехода, а с другой – ссылается на заключения экспертиз, проведенных по исходным данным, полученным в результате следственных действий с участием указанных лиц. Адвокат заметил, что суд первой инстанции не проверил заключения экспертов в соответствии с требованиями ст. 87 и 88 УПК, не сопоставил их между собой, не дав каждому из них должной оценки вопреки позиции ВС, изложенной в п. 6 Постановления Пленума ВС от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре».
Апелляция признала, что первая инстанция не устранила противоречия при оценке доказательств
Апелляционные жалобы были рассмотрены Московским областным судом 1 октября. Он согласился с тем, что первая инстанция не устранила противоречия при оценке доказательств: установив, что Г. и Х. не были непосредственными свидетелями дорожно-транспортного происшествия, суд положил в основу приговора заключения автотехнических экспертиз, которые проведены на основании установочных данных, полученных из протоколов следственных действий, проведенных с участием этих свидетелей.
Отметив, что противоречия, содержащиеся в приговоре, повлияли на вынесение законного решения, и что они не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, Московский областной суд отменил приговор и направил его на новое рассмотрение в Щелковский городской суд Московской области.
Учитывая основания отмены приговора, апелляция не стала рассматривать иные доводы жалоб, подчеркнув, что они подлежат рассмотрению судом при новом рассмотрении уголовного дела по существу.
Сторона защиты – о проблеме надзора за предварительным следствием
В комментарии «АГ» Александр Коршунов отметил, что доказательств вины З. нет. Адвокат указал, что спустя пять лет работы следователей со свидетелями последние пришли в суд и сказали, что ничего не видели. «Согласно первоначальным показаниям они не видели момента наезда. Остановились только оставить номера телефонов и поддержать, поскольку видели, что для них давно горел зеленый», – подчеркнул защитник.
Александр Коршунов предположил, что Б. торопилась, поскольку родственники не могли с ней связаться с самого утра, они договорились встретиться, и она опаздывала на полчаса.
Мартин Зарбабян добавил, что одной из ключевых проблем уголовного судопроизводства является отсутствие должного надзора и контроля за органами предварительного следствия как со стороны прокуратуры, так и суда. «Дело моего доверителя наглядно об этом свидетельствует», – подчеркнул он.
По его мнению, обвинительный приговор в данном случае является индикатором состояния абсолютного порицания, осуждения и, к сожалению, нежелания понять и услышать человека. «И очень важно, чтобы проверочные инстанции каждый раз в подобных ситуациях обращали внимание на допущенные ошибки, реагировали и отменяли такие незаконные, необоснованные и несправедливые решения, как это произошло в данном случае», – резюмировал он.
