10 июля в Госдуму поступил законопроект, которым предложено установить судебный порядок отобрания ребенка при непосредственной угрозе его жизни (№ 986679-7). Документ внесли председатель Комитета Госудумы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников и председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас.
Как сообщает пресс-служба Государственной Думы, до 15 августа профильный комитет ждет замечания и предложения, в частности от президента, Совета Федерации, правительства и регионов. Отмечается, что законопроект направлен на развитие конституционной поправки о детях.
Содержание законопроекта
Действующая редакция ст. 77 Семейного кодекса закрепляет административный порядок отобрания ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью. В таком случае орган опеки и попечительства забирает ребенка у лиц, на попечении которых он находится, на основании акта органа исполнительной власти субъекта РФ или главы муниципального образования. Однако многолетняя практика применения этой нормы нередко свидетельствует о произвольном вмешательстве органов власти в дела семьи, отмечается в пояснительной записке.
По мнению разработчиков, необходимый уровень правовой защиты интересов частных лиц способна обеспечить лишь судебная форма защиты. «Действующий закон, допуская отобрание детей без судебного решения, создает риск серьезного нарушения прав и интересов как родителей, так и самих детей, допуская их разлучение и невосполнимую утрату их личного общения», – пояснили авторы законопроекта.
С учетом сказанного предлагается производить отобрание ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, по общему правилу, на основании решения районного суда, выносимого в порядке особого производства. С этой целью предусматриваются изменение ст. 77 Семейного кодекса и новая гл. 38.1 ГПК РФ.
Предполагается, что такие дела об отобрании детей будут рассматриваться по заявлению органа опеки и попечительства или органа внутренних дел судом по месту фактического пребывания ребенка в закрытом судебном заседании. Предусматривается обязательное участие представителей органа опеки и попечительства, органа внутренних дел и прокурора. В заседание могут явиться родители или другие лица, на попечении которых находится ребенок, и иные заинтересованные лица (например, родственники ребенка). Сам ребенок также будет участвовать в заседании, если это возможно и необходимо.
Заявление об отобрании ребенка в случае принятия поправок должно быть рассмотрено в суде в течение 24 часов с момента поступления. «Следует подчеркнуть, что такое решение в действительности обосновано конституционным приоритетом интересов детей. Очевидно, что жизнь и здоровье ребенка являются не менее и даже гораздо более важными для общества благами, чем свобода человека, для ограничения которой на основании ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу суд принимает решение об избрании меры пресечения в течение 8 часов», – указывают в пояснительной записке разработчики.
В то же время законопроект допускает административное изъятие ребенка из семьи как меру немедленного реагирования в исключительных ситуациях. Согласно предлагаемой редакции п. 2 ст. 77 орган опеки и попечительства с участием прокурора и органа внутренних дел может произвести отобрание ребенка при наличии оснований полагать, что ребенок может умереть в течение нескольких часов. В таком случае составляется акт об отобрании ребенка с указанием обстоятельств, свидетельствующих о непосредственной угрозе жизни ребенка. При этом отмечается, что родители могут оспорить действия органа опеки и попечительства в суде.
Предполагается внесение изменений и в Закон о полиции. В нем, в частности, будут установлены полномочия ОВД по выявлению обстоятельств, в которых находится ребенок, и по обращению в суд с заявлением об отобрании ребенка.
Эксперты согласны с разработчиками не во всем
Управляющий партнер АК «Волкова и партнеры» Анна Волкова полагает, что законодательная инициатива прежде всего направлена на защиту тех семей, которые оказались в трудной жизненной ситуации, и тех родителей, у которых нет цели причинить вред своему ребенку. «В случае принятия закон снизит риск ошибочного отобрания детей из счастливых, благополучных семей, которые по стечению жизненных обстоятельств вынуждены, например, жить в недостойных условиях. Такие ошибки нередки прежде всего из-за несовершенства самой системы. Решение вопроса на уровне суда позволит хотя бы немного убрать столь формальный и хладнокровный подход к отбиранию детей без весомых на то причин», – считает адвокат.
В то же время, заметила она, российское законодательство не определяет понятие «угроза жизни и здоровью». При судебном изъятии детей содержание этого термина будет зависеть от фактических обстоятельств конкретного дела. Конечно, суды будут учитывать и толкование, сложившееся в правоприменительной практике, добавила Анна Волкова.
«Однако столь короткий срок рассмотрения дела в сложных ситуациях может повлиять на качество судебного акта и привести к судебной ошибке. Кроме того, не ясна роль прокурора в таких делах. Я бы рассмотрела вариант участия психолога в судебном заседании. Он может снизить эмоциональный конфликт между сторонами процесса и помочь суду в определении того, какое из возможных судебных решений в наибольшей степени будет соответствовать интересам конкретного ребенка», – заключила она.
Адвокат Межреспубликанской коллегии адвокатов г. Москвы Елизавета Бернштейн поддержала идею рассматривать вопрос об отобрании ребенка в закрытом судебном заседании с обязательным участием представителя органов опеки и попечительства и прокурора, а также с участием родителей и, по возможности, ребенка.
«Однако в проекте нет критериев для определения необходимости немедленного изъятия. Кроме того, за 24 часа рассмотреть такое дело по существу практически невозможно, ведь суду нужно успеть не только рассмотреть дело, но и уведомить всех участников процесса», – указала эксперт. Отметив, что она против вмешательства в семейные дела, Елизавета Бернштейн пояснила: «Безусловно, есть ситуации, когда детей необходимо срочно забирать из семей, но обычно именно такими детьми никто не занимается».
Адвокат отметила, что поддерживает законопроект, поскольку многие внесудебные процедуры ведут к злоупотреблениям. «Считаю, что суд компетентнее в данных вопросах, будет тщательно рассматривать доводы каждой из сторон и принимать решения в первую очередь в интересах ребенка. Именно он нуждается в защите», – подчеркнула эксперт.
Адвокат АП Архангельской области Татьяна Виноградова также отметила возможность произвольного толкования понятия «непосредственная угроза жизни и здоровью»: «Эта же формулировка присутствует в действующей редакции ст. 77 СК РФ, ее неопределенность никак не устраняется предлагаемыми изменениями, что, соответственно, оставляет большой простор для злоупотреблений и в дальнейшем».
Относительно возможности изымать детей в исключительных случаях на основании административного акта адвокат указала, что механизм отобрания, вопреки заявленному в пояснительной записке, никак не совершенствуется. «Содержание критерия “наличие оснований полагать, что смерть наступит в течение нескольких часов” не урегулировано. Законопроект не содержит четких критериев этих самых оснований, как не содержит и требований о взаимодействии органа опеки при принятии такого решения с иными органами (например, медицинскими службами), к полномочиям и квалификации которых относится решение вопроса о степени тяжести состояния ребенка и жизненных прогнозах», – подчеркнула Татьяна Виноградова.
Она также посчитала сомнительным предложение о принятии решения судом об отобрании ребенка в течение 24 часов с момента поступления материалов в суд: «Такая спешка приведет к формальному подходу и отсутствию реальной возможности для принятия судом взвешенного и основанного на полном исследовании всех обстоятельств дела решения».
Существующая практика отобрания детей из семьи на основании административного акта органа опеки действительно требует кардинального изменения, однако этот законопроект не изменит ситуацию в лучшую сторону, а, скорее, усугубит положение, заключила Татьяна Виноградова.
