15 ноября Верховный Суд вынес Определение № 307-ЭС19-23103 (2) по делу № А56-6326/2018 касательно требования финансовым управляющим сведений о наличии у детей банкрота имущества.
Суды посчитали, что финансовый управляющий не может получить всю информацию
В рамках дела о банкротстве Сергея Рассветова его финансовый управляющий обратился в АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области с ходатайством об истребовании из Росреестра информации о наличии зарегистрированного в отношении должника, его супруги и детей недвижимого имущества и имущественных прав.
Первая инстанция удовлетворила заявление в части предоставления информации в отношении должника и его супруги, в остальной части в удовлетворении заявления отказано. Апелляция и кассация согласились с этим. Суды, ссылаясь на ст. 213.9 Закона о банкротстве и разъяснения, содержащиеся в п. 41 Постановления Пленума ВС РФ от 13 октября 2015 г. № 45, исходили из того, что сведения об имуществе детей не относятся к сведениям об имуществе должника, поскольку законом не предусмотрен режим общей совместной собственности родителей и детей. При этом они указали, что информация об отчуждении должником своего имущества в пользу детей может быть получена путем анализа иных документов должника, например выписки по банковскому счету или полученных из Росреестра сведений. При невозможности их получения финансовый управляющий вправе истребовать конкретные доказательства в рамках соответствующих обособленных споров, отметили суды.
В кассационной жалобе в Верховный Суд финансовый управляющий, ссылаясь на существенные нарушения судами норм права, просил отменить их решения в части отказа в удовлетворении заявления о предоставлении информации об имуществе и имущественных правах детей должника.
Верховный Суд указал на ошибки нижестоящих инстанций
Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что арбитражный управляющий в целях осуществления возложенных на него обязанностей осуществляет поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц. Для этого он вправе запрашивать во внесудебном порядке у третьих лиц, а также у государственных органов и органов местного самоуправления сведения, необходимые для проведения процедур банкротства.
Суд отметил, что п. 9 ст. 213.9 Закона о банкротстве устанавливает обязанность несостоятельного гражданина по требованию финансового управляющего предоставлять ему любые сведения о составе своего имущества, месте нахождения этого имущества, составе своих обязательств, кредиторах и иные имеющие отношение к делу о банкротстве гражданина сведения. Подчеркивается, что при неисполнении требования финансовый управляющий вправе обратиться в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, с ходатайством об истребовании доказательств у третьих лиц.
ВС обратил внимание, что целью положений п. 3 ст. 213.4, п. 6 ст. 213.5, п. 9 ст. 213.9, п. 2 ст. 213.13, п. 4 ст. 213.28, ст. 213.29 Закона о банкротстве в их системном толковании является обеспечение добросовестного сотрудничества должника с судом, финансовым управляющим и кредиторами, а также недопущение сокрытия должником каких-либо обстоятельств, которые могут отрицательно повлиять на возможность максимально полного удовлетворения требований кредиторов, затруднить разрешение судом вопросов, возникающих при рассмотрении дела о банкротстве, или иным образом воспрепятствовать рассмотрению дела.
«Поиск активов должника становится затруднительным, когда имущество для вида оформляется гражданином на иное лицо, с которым у должника имеются доверительные отношения. В такой ситуации лицо, которому формально принадлежит имущество, является его мнимым собственником (п. 1 ст. 170 ГК РФ), в то время как действительный собственник – должник – получает возможность владения, пользования и распоряжения имуществом без угрозы обращения на него взыскания по долгам со стороны кредиторов», – отмечено в определении. ВС разъяснил: чем выше степень доверия между должником и третьим лицом, тем больше вероятность осуществления последним функций мнимого собственника. Также на выбор мнимого собственника в существенной степени влияет имущественная зависимость третьего лица от должника.
Верховный Суд принял во внимание то, что в рассматриваемом случае финансовый управляющий просил у суда содействия в получении информации об имуществе, принадлежащем детям должника, ссылаясь в том числе на вероятность сокрытия имущества, подлежащего включению в конкурсную массу, путем его передачи в пользу детей.
Он отметил, что по общему правилу у несовершеннолетних детей отсутствуют собственные источники дохода и возможность в связи с этим самостоятельно приобретать какое-либо имущество. В соответствии со ст. 26 ГК у несовершеннолетних детей имеется право на совершение сделок только с письменного согласия их законных представителей, напомнил ВС. При этом он уточнил, что дети старше 18 лет, обучающиеся по очной форме по основным образовательным программам в организациях, осуществляющих образовательную деятельность, до окончания ими такого обучения, но не дольше чем до достижения ими возраста 23 лет также могут находиться в имущественной зависимости от своих родителей (абз. 10 ст. 2 Закона о государственном пенсионном обеспечении).
Таким образом, Суд пришел к выводу, что дети являются той категорией лиц, которая может быть использована должником для вывода имущества посредством создания фигуры мнимого держателя активов. В связи с этим он указал, что требования арбитражных управляющих о предоставлении сведений об имуществе, принадлежащем детям должника, подлежат удовлетворению при наличии даже минимальных подозрений в фиктивном оформлении на них имущества несостоятельного родителя.
ВС пояснил, что предложенный нижестоящими инстанциями способ получения информации о принадлежащем детям имуществе путем анализа иных документов должника влечет затягивание процедуры банкротства, недостижение положительного результата и невозможность в связи с этим выявления и оспаривания сделок с целью возврата имущества в конкурсную массу. Разрешая вопрос о предоставлении информации об имуществе, принадлежащем несовершеннолетним и (или) не имеющим собственного источника дохода детям, судам следует принимать во внимание указанные факторы и конкретные обстоятельства обособленного спора, заключила Экономколлегия.
Таким образом, Верховный Суд отменил принятые по спору судебные акты в обжалуемой части и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. При новом рассмотрении спора суду следует учесть изложенное и установить все существенные для его разрешения обстоятельства, выяснив в том числе целесообразность предоставления истребуемой информации в отношении детей за период, выходящий за пределы сроков исковой давности для оспаривания сделок, уточнил Суд.
Эксперты оценили выводы ВС
Управляющий партнер МКА TA lex Андрей Торянников отметил, что Верховный Суд в очередной раз обратился к вопросу о наличии сокрытого имущества или контроля в банкротстве через родственников и, по сути, установил презумпцию правомерности требований управляющих предоставить сведения об активах детей должника. «Учитывая, что указанный подход явно вписывается в тенденцию рассмотрения банкротных правоотношений с точки зрения “снятия корпоративных покровов” и установления непосредственного бенефициара, стоит ожидать, что такой подход будет также распространен на запросы в отношении контролирующих должника лиц при привлечении их к субсидиарной ответственности», – полагает эксперт.
Андрей Торянников подчеркнул, что рассматриваемый в определении подход автоматически не означает возможность обращения взыскания на потенциально выявленное имущество. По его мнению, необходимо провести черту между имуществом, приобретенным вследствие оспоримых сделок, и остальным – «чистым» – имуществом детей должника, которое могло перейти к ним иным образом.
Эксперт считает, что на данном этапе стоит поприветствовать позицию Верховного Суда о выявлении активов, потенциально составляющих конкурсную массу должника. «При этом остается надеяться, что последующая практика по оспариванию сделок, совершенных в пользу детей должника, или, тем более, обращению взыскания на их имущество будет формироваться умеренно и осторожно», – резюмировал Андрей Торянников.
Партнер юридической фирмы MGP Lawyers Денис Быканов указал, что оформление имущества на родственников и друзей остается самым популярным способом вывода активов из конкурсной массы банкрота. Он полагает, что решение Верховного Суда о возможности получать сведения из ЕГРН об имуществе, принадлежащем детям должника, значительно облегчит розыск недвижимости. Теперь кредитор или финансовый управляющий должника, обнаружив такую недвижимость, вправе обратиться в суд с заявлением о включении его в конкурсную массу должника, с тем чтобы в дальнейшем продать его с публичных торгов и удовлетворить требования кредиторов, пояснил эксперт.
«Маловероятно, что после такого решения потенциальные должники совсем перестанут использовать схему оформления недвижимости на своих детей, но наиболее изощренные из них, безусловно, предпочтут другие способы сокрытия активов: оформление имущества на офшорную компанию или приобретение недвижимости за рубежом и так далее», – прокомментировал Денис Быканов. С другой стороны, эксперт обратил внимание, что такие действия могут затронуть право на неприкосновенность частной жизни, а также личную и семейную тайну, которые охраняются в том числе и уголовным законом. В связи с этим он подчеркнул, что подобные права следует использовать осторожно, не допуская злоупотребления.
Управляющий партнер юридической компании «Генезис» Артем Денисов заметил, что в настоящее время в судебной практике банкротных производств намечается достаточно устойчивый тренд к проверке имущественного положения ближайших родственников банкрота. Имеют место прецеденты, что если банкротом является гражданин РФ, получивший гражданство относительно недавно, а основные родственники проживают за рубежом (как правило граждане бывших союзных республик), то суды обязывают финансовых управляющих предпринимать меры к проверке имущественного положения таких родственников, а кредиторы достаточно успешно “наказывают” такого управляющего за бездействие.
Артем Денисов напомнил, что в недавней практике уже прошла череда судебных прецедентов по возможности истребования сведений арбитражным управляющим из органов ЗАГСа. «Полагаю, далее полномочия и “глубина проверки” будут расширяться. Так что возможностей злоупотреблять у должника становится все меньше. Тем не менее данная ситуация, как и любая другая, без тонкой настройки может привести к правовому перекосу, в котором суды будут повально истребовать имущество у родственников, в случае когда те не смогут подтвердить его происхождение», – выразил опасение эксперт.
Юрист АБ г. Москвы ASTERISK Анастасия Хантимирова также заметила, что передача собственности доверенным лицам в преддверии банкротства является классическим способом уберечь свои активы от обращения на них взыскания по требованиям кредиторов. Обычно права кредиторов, нарушенные такой мнимой передачей собственности, восстанавливаются за счет оспаривания соответствующих сделок, отметила эксперт. По ее мнению, в таких ситуациях задача финансового управляющего и конкурсных кредиторов – максимально быстро собрать доказательства недействительности сделок и оспорить их в суде. Иначе упущенное время может сыграть против интересов кредиторов, и фактически вернуть имущество в конкурсную массу будет практически невозможно.
Однако эксперт указала, что в ситуации, когда «мнимыми» собственниками являются дети должника, сделка по передаче собственности может отсутствовать в принципе. Например, в случаях, когда имущество изначально оформляется на детей, а фактическими собственниками остаются родители. В связи с этим Анастасия Хантимирова оценила определение ВС исключительно позитивно по нескольким причинам: «Во-первых, если должник в преддверии банкротства действительно переоформил часть активов на своих детей, своевременный запрос информации в ЕГРН позволит сэкономить драгоценное время и максимально быстро начать собирать доказательства, подтверждающие недействительность такого переоформления, и оспаривать его в суде. Во-вторых, если имущество изначально было формально зарегистрировано на детей, запрос сведений в ЕГРН является, по сути, единственным способом получить информацию об этом».
По мнению юриста юридического бюро «ОЛИМП» Ивана Хорева, разъяснения Верховного Суда в данном деле могут в дальнейшем иметь широкое практическое применение при проведении финансовыми управляющими анализа сделок должников, поиска активов, которые могли быть тем или иным образом скрыты. Это может повлиять на сроки проведения процедуры банкротства и сделать данную процедуру более эффективной для кредиторов с точки зрения получения наибольшего удовлетворения их требований, пояснил эксперт.
Он обратил внимание, что Верховный Суд в данном случае хоть и указал на допустимость истребования таких сведений, но указал также и на то, что в каждом конкретном случае необходимо учитывать обстоятельства конкретного дела в отдельности. «Это означает, что, с одной стороны, суды должны быть менее категоричны при рассмотрении таких вопросов, но, с другой стороны, не удовлетворять подобные запросы финансовых управляющих автоматически, а вникать и анализировать целесообразность истребования таких сведений в каждом конкретном случае», – разъяснил Иван Хорев.
Эксперт также поддержал выводы ВС о том, что процесс банкротства должен основываться на добросовестном сотрудничестве должника с финансовым управляющим, кредиторами и судом, поскольку от этого будет зависеть в том числе и вопрос дальнейшего согласия суда списать оставшуюся задолженность должника по результатам проведения процедуры банкротства. «Соответственно, теперь должникам необходимо учитывать заданный Верховным Судом “стандарт добросовестного поведения”, принимая во внимание основную цель банкротства для кредитора – получить наиболее полное удовлетворение своих требований – и для должника – списать оставшуюся непогашенную задолженность», – резюмировал Иван Хорев.
