9 сентября Верховный Суд вынес Определение № 302-ЭС21-5294 по делу № А33-3832/2019 о взыскании убытков в виде доначисленного НДС, пени и уплаченного штрафа с недобросовестного подрядчика в пользу заказчика ремонтных работ.
В мае 2014 г. АО «Таймырская топливная компания» заказала у ООО «Таймырстрой» выполнение ремонтных работ на двух нефтебазах. При выполнении договорных обязательств подрядчик выставил топливной компании в 2014 г. счета-фактуры на стоимость выполненных работ, выделив НДС в общем размере более 4,46 млн руб. Сумма налога была принята заказчиком к вычету при исчислении НДС.
Впоследствии инспекция ФНС России по Центральному району г. Красноярска провела выездную проверку топливной компании за период 2012–2014 гг., по результатам которой налогоплательщику начислили недоимку по НДС в размере 4,46 млн руб., пени свыше 709 тыс. руб. и штраф за неуплату налога в размере 397 тыс. руб. Налоговый орган выявил необоснованную налоговую выгоду по хозяйственным операциям между топливной компанией, ее подрядчиком и субподрядчиком ООО «Мегаполис».
Краевое управление ФНС оставила без удовлетворения апелляционную жалобу налогоплательщика, а суд встал на сторону инспекции (дело № А33-12005/2017). В связи с этим «Таймырская топливная компания» уплатила в бюджет доначисленные суммы недоимки, пени и штрафа, после чего обратилась в суд с иском к «Таймырстрою» о взыскании убытков в размере 5,5 млн руб.
В ходе судебного разбирательства было установлено, что подрядчик и привлеченный им субподрядчик не имели достаточных ресурсов для исполнения договора. В связи с этим при получении свидетельств СРО обе эти организации использовали заведомо недостоверные сведения об имеющихся специалистах, без согласия последних. Таким образом, работы на объектах топливной компании фактически выполнялись физическими лицами, не имеющими отношения к финансово-хозяйственной деятельности подрядчика и субподрядчика. Уплаченные заказчиком денежные средства по договору подряда не были направлены на приобретение материалов, оплату посреднических услуг, расчеты по зарплате, иные платежи, которые свидетельствовали бы о реальном осуществлении предпринимательской деятельности. Вместо этого деньги перечислялись через общество «Мегаполис» иным юрлицам, имеющим признаки «технических компаний», и в дальнейшем обналичивались.
В итоге суд отказал в удовлетворении иска, а апелляция поддержала такое решение. Они сочли, что истец не проявил должную осмотрительность при выборе контрагента и принял от последнего документы с явно недостоверной информацией, тем самым возложив на себя риск наступления негативных налоговых последствий. В связи с этим суды отметили отсутствие прямой причинно-следственной связи между поведением подрядчика и возникновением убытков у его заказчика. Обе инстанции также указали на пропуск топливной компанией срока исковой давности со ссылкой на то, что таковой исчисляется со дня подписания последнего акта о приемке выполненных работ. В дальнейшем окружной суд поддержал выводы нижестоящих инстанций.
Рассмотрев кассационную жалобу топливной компании, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда отметила, что применение такой меры гражданско-правовой ответственности, как возмещение убытков, допустимо при любом умалении имущественной сферы участника оборота, в том числе путем увеличения его налогового бремени по обстоятельствам, которые не должны были возникнуть при надлежащем исполнении обязательств другой стороной договора. Таким образом, подрядчик, допустивший нарушения при ведении своей деятельности в рамках исполнения договора, не должен ставить заказчика в такое положение, когда последний не сможет реализовать свои налоговые права. Это правило применяется и в случаях привлечения субподрядчика, за которого отвечает подрядчик.
«Следовательно, само по себе то обстоятельство, что заказчик мог предотвратить наступление для него неблагоприятных последствий, самостоятельно выявив нарушения в деятельности подрядчика, умышленно нарушающего условия договора и не отрицавшего данный факт при рассмотрении дела со ссылкой на возможность заказчика это обнаружить, не представив доказательства отсутствия в своих действиях противоправного поведения (злоупотреблением доверием), не может служить основанием для освобождения подрядчика от ответственности перед заказчиком за причиненные ему убытки в виде дополнительно начисленных сумм налогов, пени и санкций. В такой ситуации заказчик по существу оказывается лицом, потерпевшим от нарушений, допущенных подрядчиком, и в силу п. 1 ст. 1, ст. 12 ГК РФ ему должна быть обеспечена возможность восстановить свою имущественную сферу с использованием гражданско-правовых средств защиты», – говорится в определении.
При этом ВС напомнил, что в возмещении убытков может быть отказано, если при рассмотрении дела будет установлено, что обе стороны договора выступали участниками, по сути, одного правонарушения, в связи с чем налогоплательщик-заказчик не является лицом, потерпевшим в результате действий (бездействия) контрагента. Такой отказ возможен при наличии согласованности действий заказчика и его контрагента и направленности их деятельности на получение экономического эффекта за счет непосредственного участия в уклонении от уплаты НДС совместно с лицами, не осуществлявшими реальной экономической деятельности.
В ходе рассмотрения налогового спора в суде, заметила Судебная коллегия, поведение топливной компании было квалифицировано как непроявление должной осмотрительности при выборе контрагента. При этом суды не установили каких-либо обстоятельств, позволяющих сделать вывод о соучастии истца в нарушениях, допущенных подрядчиком и субподрядчиком, согласованности действий таких лиц, направленности деятельности на получение экономического эффекта за счет неуплаты НДС в бюджет. ВС добавил, что неосторожность истца в выборе контрагента при заключении договора могла служить лишь основанием для уменьшения судом размера ответственности должника, но не для полного отказа в удовлетворении требования о возмещении убытков.
В рассматриваемом деле истец, в частности, ссылался на то, что его подрядчик представил недостоверные сведения об имеющихся у него трудовых ресурсах, свидетельствах о допуске к работам, оказывающим влияние на объекты капстроительства, чем создал видимость своей благонадежности как контрагента. По утверждениям топливной компании, она не давала своего согласия на привлечение субподрядчика, в отношении которого налоговиками был сделан вывод о его мнимом участии в выполнении работ на объектах заказчика с целью скорейшего перечисления денежных средств по договору подряда в пользу иных лиц и для последующего их обналичивания. «Проверка названных доводов имела значение для правильного рассмотрения настоящего дела, поскольку они указывают на допущенные подрядчиком нарушения при исполнении договора, которые обусловили невозможность реализации права на вычет НДС у топливной компании, т.е. на наличие причинно-следственной связи между недобросовестным поведением подрядчика при заключении (исполнении) договора и причинением ущерба заказчику, а также оснований для уменьшения размера убытков», – заключил Суд.
Он также не согласился с выводом нижестоящих инстанций о пропуске срока исковой давности со ссылкой на то, что в гражданских отношениях ненадлежащее исполнение или неисполнение обязательства должником нарушает субъективное материальное право кредитора. Таким образом, право на иск возникает с момента нарушения такого права, и именно с этого момента определяется начало течения срока давности. В рассматриваемом случае этот срок стал течь с даты вступления в силу решения ИФНС по результатам налоговой проверки, когда необходимость дополнительной уплаты НДС, пени и санкций в бюджет стала юридическим фактом. Таким образом, ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих судов и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Адвокат АП г. Москвы Дмитрий Кириллов отметил, что в рассматриваемом деле Экономколлегия фактически пришла к выводу, что отсутствие должной осмотрительности на стороне заказчика не лишает его права на возмещение убытков. «В то же время Суд обратил внимание на возможность отказа в возмещении убытков, если при рассмотрении дела установлено, что обе стороны договора выступали участниками, по сути, одного правонарушения, в связи с чем налогоплательщик-заказчик не является лицом, потерпевшим в результате действий (бездействия) контрагента. Коллегия прямо не поручила нижестоящим судам при новом рассмотрении проверить согласованность действий сторон в отношении спорного налогового вычета, однако высока вероятность, что обстоятельства налогового спора с участием истца будут исследованы более подробно», – предположил он.
Эксперт также обратил внимание, что на стороне третьего лица – налоговой инспекции в судебном заседании выступал советник Правового управления ФНС России Илхам Талыбов. «Могу предположить, что это дело станет дополнительным аргументом для ФНС в продвижении среди налогоплательщиков налоговых оговорок. Ведомство и его территориальные органы сейчас активно продвигают включение налогоплательщиками-покупателями в договоры со своими поставщиками положений об ответственности последних за убытки, понесенные в связи с отказом покупателям в вычете НДС по таким договорам. Также хотелось бы отметить вывод Коллегии о сроке исковой давности: Суд резонно отметил, что о нарушении своего права на налоговый вычет истец мог узнать только из вступившего в законную силу решения налогового органа по результатам налоговой проверки, и с этого момента начинает течь срок исковой давности для взыскания подобных убытков», – полагает Дмитрий Кириллов.
Адвокат, партнер Five Stones Consulting Екатерина Болдинова полагает, что определение ВС поможет многим налогоплательщикам. «Судебная практика по этому вопросу не отличается однородностью. Так, Арбитражный суд Уральского округа в постановлении от 27 января 2020 г. по делу № А71-5923/2019 признал, что организация не может заявить требование о возмещении сумм вычета по НДС к своим контрагентам, представившим недостоверные первичные документы. Однако и есть примеры дел, когда налогоплательщикам удавалось доказать свою позицию, – постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 29 января 2020 г. № 01АП-10017/2019 по делу № А43-38611/2018; Седьмого арбитражного апелляционного суда от 17 апреля 2019 г. № 07АП-2105/2019 по делу № А45-31548/2018», – отметила она.
По словам Екатерины Болдиновой, большинство адвокатов и юристов ожидало от определения Верховного Суда своего рода «инструкции по применению», которой могли бы пользоваться налогоплательщики, попавшие в похожую ситуацию. «И в общем-то Суд ее дал, де факто сформулировав ряд простых правил, соблюдение которых позволит взыскать налоговые убытки с неблагонадежной стороны. В частности, возмещение убытков возможно даже при непроявлении должной осмотрительности пострадавшей стороной, последнее не может являться основанием для освобождения “плохого контрагента” от ответственности перед заказчиком за причиненные ему убытки в виде доначисления налогов, если не будет доказано, что пострадавшая сторона (заказчик) действовала согласованно с неблагонадежным контрагентом. Кроме того, наличие правомерной цели заключенного договора свидетельствует в пользу возможности взыскания “налоговых убытков” с неблагонадежного контрагента», – подчеркнула эксперт.
«В дальнейшем будет интересно посмотреть, до какого размера будут снижать ответственность таких контрагентов суды. Подозреваю, что по этому поводу будет отдельный спор, который, несомненно, дойдет до Верховного Суда, так как он не установил в этой части конкретных правил, отдав решение этого вопроса пока что на откуп нижестоящим судам. По сроку исковой давности ВС РФ ограничился констатацией факта, что в данном конкретном случае срок следует считать с момента вступления в силу решения налогового органа о доначислении НДС. Однако возникает вопрос: что делать компании, если ее принудили к добровольному уточнению своих обязательств по НДС из-за “налоговых разрывов” у проблемного контрагента? Этот вопрос, судя по всему, также предстоит решать практике», – заключила Екатерина Болдинова.
