С предыдущим постом Светланы Добровольской на тему гибели группы Дятлова можно ознакомиться по ссылке
…Теперь ситуация резко поменялась. Не явиться вечером на «посиделки» в палатку Золотарёв не мог. Но его появление означало бы только одно – полный провал операции. Ганс его стопроцентно узнает и поймет, что операция идет под контролем «конторы». А это провал. Полный провал… «Думай, Семён, думай, – повторял про себя Золотарёв. – Должен же быть какой-то выход. Обязательно должен». И вдруг его осенило!
Николай Тибо-Бриньоль стоял невдалеке. Золотарёв жестом позвал его к себе.
– Слушай, ты знаешь, как выглядит прибор для замера радиации?
– Ну, конечно, – ответил Николай, несколько удивившись вопросу Золотарёва.
– А импортного производства?
– Да какая разница, они все более-менее похожи. А тебе зачем?
– По дороге объясню. Иди за мной, – и Золотарёв двинулся во тьму, в ту сторону, откуда пришел Ганс. У него созрел дикий, дерзкий, но в то же время единственно возможный в этой ситуации план.
Золотарёв и Тибо-Бриньоль шли по следам «гостей», в сторону их палатки. Золотарёв молчал, не зная, с чего начать. Николай спросил сам, преодолевая неловкость друга:
– Что произошло? Что-то пошло не так?
– Все… Все пошло не так, – зло ответил Золотарёв. – Я знаю этого человека. Его зовут Ганс. Он – немецкий шпион. Мы с ним встретились в ноябре 44-го. На фронте. Уверен, не только я, но и он меня хорошо запомнил. Увидев меня, он все поймет. А не прийти в нашу палатку вечером на «посиделки» со всеми я не могу… – Золотарёв помолчал. – Остается только одно – выкрасть у них прибор для замера радиации, как его, радиометр. Тогда, если «поставка» не состоится, они не будут знать, что за вещь надо брать.
– Но ведь операция провалится… – сказал Николай.
– Она уже провалилась! Теперь ее можно только спасти…
– А ребята? А мои друзья? Игорь? Юра? Они как? – не унимался Николай. – А девушки? В случае провала операции что с ними будет?!!
– Ничего, все обойдется. Делай, как я скажу. Я и не из таких передряг выходил сухим…
Тем временем в свете фонарика показалась палатка «гостей».
– Давай, иди туда, ищи прибор, – сказал Золотарёв. – А я на стреме постою. – Было что-то холодное и злое в словах Золотарёва. Что-то такое, от чего Николай сразу представил себе своего отца, когда того уводили из дома НКВДшники. И тут впервые Николай сжал кулаки. Он подчинился Золотарёву, но они уже не были прежними друзьями.
…В палатке было тесно и темно. Она была маленькой, двухместной. Рюкзаки еще не были разобраны. Николай, включив фонарик, стал искать прибор в одном из них. Мерзко, очень мерзко копаться в чужих вещах. Но это «надо». «Кому надо? Золотарёву? Родине?» – думал Николай. Не так он представлял себе работу контрразведки… Но вот руки нащупали твердый предмет, завернутый в ткань. В старой солдатской обмотке времен 40-х годов лежал радиометр.
– Он? – только спросил Золотарёв. Николай молча кивнул, и они опять замотали прибор в обмотку.
Весь путь назад Золотарёв молчал. Отойдя метров 100 от палатки «гостей» он остановился, вырыл в снегу небольшую ямку, развернул обмотку и положил в ямку радиометр. Засыпав ямку снегом, Золотарёв положил обмотку к себе в карман. А Тибо-Бриньоль в это время думал. Думал он о том, что будет, когда шпионы заметят пропажу радиометра. «Что они сделают? Что они смогут сделать?» – вертелось у него в голове.
Решение пришло неожиданно – надо предупредить ребят! Всех! Надо сказать всем, что это шпионы, и, если шпионы нападут, то бить их всем вместе. Три топора и финские ножи – хорошее оружие для самообороны. Вот оно, решение! Нас больше. Шпионов только двое, пусть и подготовленных.
Золотарёв воспринял эту идею в штыки.
– Ты что, дурак? Под трибунал захотел?! Ты же давал подписку о неразглашении! Да это государственная тайна. А ты кому ни попадя хочешь ее разболтать. Да ты предатель. Предатель и сын врага народа!
Второй раз за сегодняшний вечер Николай сжал кулаки. Ему очень хотелось ударить Золотарёва больно, в лицо. Но он сдержался. Они подошли к своей палатке.
В лагере их встретила Зина. Она сразу кинулась к ним обоим.
– Александр, Николай, где вы были? А к нам тут конвойные подходили. Они ищут беглого преступника. Спрашивали, не видели ли мы по дороге кого. Они такие обходительные, обещали прийти к нам через полчаса – час, ну, когда мы костер разведем. Договорились вместе поужинать.
– Это хорошо, – сказал, улыбнувшись, Золотарёв. – Значит, через полчаса, говоришь, они будут… Так мы с Николаем за дровами сходим, к лесу, для костра.
– А может, на бревнах разведем, как вчера? – спросила Зина.
– Может и на бревнах, – уклончиво ответил Золотарёв. В палатку он не пошел, постоял и двинулся в сторону леса. Тибо-Бриньоль пошел за ним…
«Гости» вернулись раньше, чем их ждали.
– Ой, а мы еще ничего не успели приготовить, даже костер не развели… – только и успела сказать Зина. Грубо оттолкнув ее, «гости» вошли в палатку.
Игорь Дятлов, занимавшийся рядом с палаткой при свете фонарика сбором печки и для удобства снявший ветровку, быстро отреагировал на грубость.
– Эй, ребята, полегче, – сказал он и тоже пошел в палатку.
Николай Иванович (тот из конвоиров, что был постарше, лет 45–50) был очень зол. Он говорил, как бы припечатывая ребят каждым своим словом.
– Кто-то из вас (пока мы были у вас в гостях) ходил к нам в палатку и взял очень ценный прибор. (Дятловцы наперебой стали шумно возмущаться.) Тихо, я сказал, – и Николай Иванович вынул из кобуры пистолет. – Я повторяю: кто-то из вас был у нас в палатке и взял очень ценный прибор. Он был завернут в точно такую же ткань…
При этих словах помощник Николая Ивановича, представившийся Степаном, достал армейскую обмотку образца 40-х годов.
– Кто это был? – Николай Иванович обвел взглядом всех присутствующих. Их было семеро в этой палатке. Таких разных, но одинаково не понимающих что происходит.
– Мы ничего не брали, – ответила за всех Люда Дубинина.
– Не надо врать, – резко перебил ее Николай Иванович. – Это мерзко и подло лезть в чужую палатку в отсутствие ее хозяев. Не думал я, что такие хорошие ребята-комсомольцы могут быть ворами! Ну ладно, – сказал он вдруг примирительно, – верните прибор, и мы все забудем. Давайте по-хорошему разойдемся…
Золотарёв и Тибо-Бриньоль находились неподалеку. Они видели, как «гости» зашли в палатку. Слышали обрывки разговора. Николай все порывался пойти к ребятам. У него было гадко на душе. Он чувствовал себя предателем и подлецом по отношению к друзьям.
Золотарёв шепотом остановил его.
– Тихо, стой, не лезь. Им ты не поможешь, а себя и меня засветишь. Сейчас они пошумят и уйдут…
Но «гости» не собирались уходить. Голоса в палатке становились все громче. По обрывкам фраз стало ясно, что «гости» в приказном порядке потребовали от ребят раздеться.
– Ишь, как завертелось…– сказал Золотарёв сквозь зубы. – Правильно мы прибор стащили. Без него они, как без рук, ничего сделать не смогут.
Вдруг разговор в палатке резко смолк и послышался шум драки, а через пару минут из палатки полураздетые, без обуви и верхней одежды выбежали ребята. Все семеро. Позднее всех вышел Рустем Слободин. Он был в одном валенке, его шатало, но он тоже пошел за ребятами прочь от палатки.
– Сейчас выскочат, будут догонять, – сказал Золотарёв. Но из палатки, вопреки его словам, никто не вышел. По метающемуся лучу фонарика было видно, что оставшиеся в палатке «гости» сосредоточенно искали радиометр среди вещей дятловцев. Так прошло несколько минут…
Николай стоял в оцепенении. Он вдруг понял, что это конец. Ребята, раздетые на морозе, не выживут. Они просто умрут от холода. Видимо, эти мысли так явно отразились на лице Николая, что Золотарёв сказал:
– Не дрейфь, прорвемся. Я в годы войны и не такое проходил. И видишь – жив.
– А ребята? – спросил Тибо-Бриньоль и осекся.
– Что ты все – «ребята, ребята». Да ничего не будет с твоими друзьями! Ну, немного померзнут. Но ведь шпионы не будут вечно сидеть в палатке. Когда-то они уйдут, и ребята оденутся. Ладно, пошли…
И затоптав окурок в снегу, Золотарёв пошел в том же направлении, куда двинулись полураздетые дятловцы. Тибо-Бриньоль молча пошел за ним.
Они быстро нагнали ребят. Те шли в сторону леса.
– Где вы были все это время? – гневно спросила Люда Дубинина.
– За дровами ходили, – соврал Золотарёв. –Так, друзья. Ситуация очень серьезная. В силу сложившихся чрезвычайных обстоятельств я вынужден сообщить вам секретную информацию. Здесь проводится секретная спецоперация КГБ. Я – майор госбезопасности. Короче, это никакие не конвойные, а враги нашей Родины, иностранные шпионы. И наш с вами долг любой ценой не дать шпионам завладеть «объектом».
Ребята молча и взволнованно слушали Золотарёва. Снег прекратился, но стало холоднее. Раздетые туристы не могли долго стоять на месте. Игорь Дятлов первый пришел в себя:
– Так вот почему они нас били и заставили раздеться. А что за прибор они искали?
– Не важно, – ответил Золотарёв и тут же обратился к Кривонищенко:
– Юра, «объект» у тебя или в палатке остался?
– У меня…
– -Ну, хорошо… Тогда видите вон тот одиноко стоящий кедр? Идем к нему и там все решим…
До кедра добрались не все. Где-то по дороге потерялся Рустем Слободин. Потрясенные случившимся, за разговорами, ребята не заметили, как Рустем отстал.
… Тем временем Ганс, представившийся дятловцам Николаем Ивановичем, сосредоточенно искал в палатке радиометр. Надежды найти его почти не было. Но все-таки… Степан (второй шпион) по его команде методично перебирал все вещи дятловцев, вытряхивая их рюкзаки и складывая все барахло по кучкам. Операция провалилась. Ганс не понимал, когда и где он совершил ошибку. Но теперь… теперь оставался лишь «вариант № 3»: надо было вернуть радиометр, найти с его помощью «объект» и ликвидировать всех туристов.
Разбирая рюкзаки, Степан сделал важное открытие – рюкзаков было 9! Значит, туристов было не 7 (как они посчитали вначале), а 9 человек. Двое туристов отсутствовали во время их первого и второго визита в палатку дятловцев. И тут Ганс понял, что эти «туристы-гебисты» и украли у него радиометр, пока он тут лясы точил в палатке. Теперь, когда все встало на свои места, план поменялся…
Ганс что-то быстро сказал Степану на английском, тот достал нож и стал делать в скате палатки маленькие поперечные прорези с таким расчетом, чтобы в них было видно все происходящее наружи. А Ганс, захватив запасной нож из вещей туристов, вышел из палатки. Его сразу окутала непроглядная мгла…
«Куда идти? Где они могут быть? Дурак, как я их выпустил…», – с досадой подумал Ганс. Так он стоял несколько минут, пока глаза не привыкли к темноте. Вдруг его внимание привлекла маленькая светящаяся точка. Точка колыхалась, пульсировала. По всей видимости, разгорающийся костер. Костер был у подножия горы. «Далеко же вы ребята ушли… Ну ничего, теперь я вас не потеряю…»
…Теперь ситуация резко поменялась. Не явиться вечером на «посиделки» в палатку Золотарёв не мог. Но его появление означало бы только одно – полный провал операции. Ганс его стопроцентно узнает и поймет, что операция идет под контролем «конторы». А это провал. Полный провал… «Думай, Семён, думай, – повторял про себя Золотарёв. – Должен же быть какой-то выход. Обязательно должен». И вдруг его осенило!
Николай Тибо-Бриньоль стоял невдалеке. Золотарёв жестом позвал его к себе.
– Слушай, ты знаешь, как выглядит прибор для замера радиации?
– Ну, конечно, – ответил Николай, несколько удивившись вопросу Золотарёва.
– А импортного производства?
– Да какая разница, они все более-менее похожи. А тебе зачем?
– По дороге объясню. Иди за мной, – и Золотарёв двинулся во тьму, в ту сторону, откуда пришел Ганс. У него созрел дикий, дерзкий, но в то же время единственно возможный в этой ситуации план.
Золотарёв и Тибо-Бриньоль шли по следам «гостей», в сторону их палатки. Золотарёв молчал, не зная, с чего начать. Николай спросил сам, преодолевая неловкость друга:
– Что произошло? Что-то пошло не так?
– Все… Все пошло не так, – зло ответил Золотарёв. – Я знаю этого человека. Его зовут Ганс. Он – немецкий шпион. Мы с ним встретились в ноябре 44-го. На фронте. Уверен, не только я, но и он меня хорошо запомнил. Увидев меня, он все поймет. А не прийти в нашу палатку вечером на «посиделки» со всеми я не могу… – Золотарёв помолчал. – Остается только одно – выкрасть у них прибор для замера радиации, как его, радиометр. Тогда, если «поставка» не состоится, они не будут знать, что за вещь надо брать.
– Но ведь операция провалится… – сказал Николай.
– Она уже провалилась! Теперь ее можно только спасти…
– А ребята? А мои друзья? Игорь? Юра? Они как? – не унимался Николай. – А девушки? В случае провала операции что с ними будет?!!
– Ничего, все обойдется. Делай, как я скажу. Я и не из таких передряг выходил сухим…
Тем временем в свете фонарика показалась палатка «гостей».
– Давай, иди туда, ищи прибор, – сказал Золотарёв. – А я на стреме постою. – Было что-то холодное и злое в словах Золотарёва. Что-то такое, от чего Николай сразу представил себе своего отца, когда того уводили из дома НКВДшники. И тут впервые Николай сжал кулаки. Он подчинился Золотарёву, но они уже не были прежними друзьями.
…В палатке было тесно и темно. Она была маленькой, двухместной. Рюкзаки еще не были разобраны. Николай, включив фонарик, стал искать прибор в одном из них. Мерзко, очень мерзко копаться в чужих вещах. Но это «надо». «Кому надо? Золотарёву? Родине?» – думал Николай. Не так он представлял себе работу контрразведки… Но вот руки нащупали твердый предмет, завернутый в ткань. В старой солдатской обмотке времен 40-х годов лежал радиометр.
– Он? – только спросил Золотарёв. Николай молча кивнул, и они опять замотали прибор в обмотку.
Весь путь назад Золотарёв молчал. Отойдя метров 100 от палатки «гостей» он остановился, вырыл в снегу небольшую ямку, развернул обмотку и положил в ямку радиометр. Засыпав ямку снегом, Золотарёв положил обмотку к себе в карман. А Тибо-Бриньоль в это время думал. Думал он о том, что будет, когда шпионы заметят пропажу радиометра. «Что они сделают? Что они смогут сделать?» – вертелось у него в голове.
Решение пришло неожиданно – надо предупредить ребят! Всех! Надо сказать всем, что это шпионы, и, если шпионы нападут, то бить их всем вместе. Три топора и финские ножи – хорошее оружие для самообороны. Вот оно, решение! Нас больше. Шпионов только двое, пусть и подготовленных.
Золотарёв воспринял эту идею в штыки.
– Ты что, дурак? Под трибунал захотел?! Ты же давал подписку о неразглашении! Да это государственная тайна. А ты кому ни попадя хочешь ее разболтать. Да ты предатель. Предатель и сын врага народа!
Второй раз за сегодняшний вечер Николай сжал кулаки. Ему очень хотелось ударить Золотарёва больно, в лицо. Но он сдержался. Они подошли к своей палатке.
В лагере их встретила Зина. Она сразу кинулась к ним обоим.
– Александр, Николай, где вы были? А к нам тут конвойные подходили. Они ищут беглого преступника. Спрашивали, не видели ли мы по дороге кого. Они такие обходительные, обещали прийти к нам через полчаса – час, ну, когда мы костер разведем. Договорились вместе поужинать.
– Это хорошо, – сказал, улыбнувшись, Золотарёв. – Значит, через полчаса, говоришь, они будут… Так мы с Николаем за дровами сходим, к лесу, для костра.
– А может, на бревнах разведем, как вчера? – спросила Зина.
– Может и на бревнах, – уклончиво ответил Золотарёв. В палатку он не пошел, постоял и двинулся в сторону леса. Тибо-Бриньоль пошел за ним…
«Гости» вернулись раньше, чем их ждали.
– Ой, а мы еще ничего не успели приготовить, даже костер не развели… – только и успела сказать Зина. Грубо оттолкнув ее, «гости» вошли в палатку.
Игорь Дятлов, занимавшийся рядом с палаткой при свете фонарика сбором печки и для удобства снявший ветровку, быстро отреагировал на грубость.
– Эй, ребята, полегче, – сказал он и тоже пошел в палатку.
Николай Иванович (тот из конвоиров, что был постарше, лет 45–50) был очень зол. Он говорил, как бы припечатывая ребят каждым своим словом.
– Кто-то из вас (пока мы были у вас в гостях) ходил к нам в палатку и взял очень ценный прибор. (Дятловцы наперебой стали шумно возмущаться.) Тихо, я сказал, – и Николай Иванович вынул из кобуры пистолет. – Я повторяю: кто-то из вас был у нас в палатке и взял очень ценный прибор. Он был завернут в точно такую же ткань…
При этих словах помощник Николая Ивановича, представившийся Степаном, достал армейскую обмотку образца 40-х годов.
– Кто это был? – Николай Иванович обвел взглядом всех присутствующих. Их было семеро в этой палатке. Таких разных, но одинаково не понимающих что происходит.
– Мы ничего не брали, – ответила за всех Люда Дубинина.
– Не надо врать, – резко перебил ее Николай Иванович. – Это мерзко и подло лезть в чужую палатку в отсутствие ее хозяев. Не думал я, что такие хорошие ребята-комсомольцы могут быть ворами! Ну ладно, – сказал он вдруг примирительно, – верните прибор, и мы все забудем. Давайте по-хорошему разойдемся…
Золотарёв и Тибо-Бриньоль находились неподалеку. Они видели, как «гости» зашли в палатку. Слышали обрывки разговора. Николай все порывался пойти к ребятам. У него было гадко на душе. Он чувствовал себя предателем и подлецом по отношению к друзьям.
Золотарёв шепотом остановил его.
– Тихо, стой, не лезь. Им ты не поможешь, а себя и меня засветишь. Сейчас они пошумят и уйдут…
Но «гости» не собирались уходить. Голоса в палатке становились все громче. По обрывкам фраз стало ясно, что «гости» в приказном порядке потребовали от ребят раздеться.
– Ишь, как завертелось…– сказал Золотарёв сквозь зубы. – Правильно мы прибор стащили. Без него они, как без рук, ничего сделать не смогут.
Вдруг разговор в палатке резко смолк и послышался шум драки, а через пару минут из палатки полураздетые, без обуви и верхней одежды выбежали ребята. Все семеро. Позднее всех вышел Рустем Слободин. Он был в одном валенке, его шатало, но он тоже пошел за ребятами прочь от палатки.
– Сейчас выскочат, будут догонять, – сказал Золотарёв. Но из палатки, вопреки его словам, никто не вышел. По метающемуся лучу фонарика было видно, что оставшиеся в палатке «гости» сосредоточенно искали радиометр среди вещей дятловцев. Так прошло несколько минут…
Николай стоял в оцепенении. Он вдруг понял, что это конец. Ребята, раздетые на морозе, не выживут. Они просто умрут от холода. Видимо, эти мысли так явно отразились на лице Николая, что Золотарёв сказал:
– Не дрейфь, прорвемся. Я в годы войны и не такое проходил. И видишь – жив.
– А ребята? – спросил Тибо-Бриньоль и осекся.
– Что ты все – «ребята, ребята». Да ничего не будет с твоими друзьями! Ну, немного померзнут. Но ведь шпионы не будут вечно сидеть в палатке. Когда-то они уйдут, и ребята оденутся. Ладно, пошли…
И затоптав окурок в снегу, Золотарёв пошел в том же направлении, куда двинулись полураздетые дятловцы. Тибо-Бриньоль молча пошел за ним.
Они быстро нагнали ребят. Те шли в сторону леса.
– Где вы были все это время? – гневно спросила Люда Дубинина.
– За дровами ходили, – соврал Золотарёв. –Так, друзья. Ситуация очень серьезная. В силу сложившихся чрезвычайных обстоятельств я вынужден сообщить вам секретную информацию. Здесь проводится секретная спецоперация КГБ. Я – майор госбезопасности. Короче, это никакие не конвойные, а враги нашей Родины, иностранные шпионы. И наш с вами долг любой ценой не дать шпионам завладеть «объектом».
Ребята молча и взволнованно слушали Золотарёва. Снег прекратился, но стало холоднее. Раздетые туристы не могли долго стоять на месте. Игорь Дятлов первый пришел в себя:
– Так вот почему они нас били и заставили раздеться. А что за прибор они искали?
– Не важно, – ответил Золотарёв и тут же обратился к Кривонищенко:
– Юра, «объект» у тебя или в палатке остался?
– У меня…
– -Ну, хорошо… Тогда видите вон тот одиноко стоящий кедр? Идем к нему и там все решим…
До кедра добрались не все. Где-то по дороге потерялся Рустем Слободин. Потрясенные случившимся, за разговорами, ребята не заметили, как Рустем отстал.
… Тем временем Ганс, представившийся дятловцам Николаем Ивановичем, сосредоточенно искал в палатке радиометр. Надежды найти его почти не было. Но все-таки… Степан (второй шпион) по его команде методично перебирал все вещи дятловцев, вытряхивая их рюкзаки и складывая все барахло по кучкам. Операция провалилась. Ганс не понимал, когда и где он совершил ошибку. Но теперь… теперь оставался лишь «вариант № 3»: надо было вернуть радиометр, найти с его помощью «объект» и ликвидировать всех туристов.
Разбирая рюкзаки, Степан сделал важное открытие – рюкзаков было 9! Значит, туристов было не 7 (как они посчитали вначале), а 9 человек. Двое туристов отсутствовали во время их первого и второго визита в палатку дятловцев. И тут Ганс понял, что эти «туристы-гебисты» и украли у него радиометр, пока он тут лясы точил в палатке. Теперь, когда все встало на свои места, план поменялся…
Ганс что-то быстро сказал Степану на английском, тот достал нож и стал делать в скате палатки маленькие поперечные прорези с таким расчетом, чтобы в них было видно все происходящее наружи. А Ганс, захватив запасной нож из вещей туристов, вышел из палатки. Его сразу окутала непроглядная мгла…
«Куда идти? Где они могут быть? Дурак, как я их выпустил…», – с досадой подумал Ганс. Так он стоял несколько минут, пока глаза не привыкли к темноте. Вдруг его внимание привлекла маленькая светящаяся точка. Точка колыхалась, пульсировала. По всей видимости, разгорающийся костер. Костер был у подножия горы. «Далеко же вы ребята ушли… Ну ничего, теперь я вас не потеряю…»
