Никакая коммуникация не возможна без психологического воздействия

– Читая лекции для адвокатов, вы уделяете определенное время вопросу о том, как им избежать эмоционального выгорания. Почему эта проблема в наши дни стала актуальной, чем объясняется перегрузка нервной системы, которая может привести к истощению?

– Наши родители не знали, что такое эмоциональное выгорание, его не было. Помню, как моя мама работала с 9:00 до 18:00 с обеденным перерывом, папа – военный, он тоже ездил на работу к определенному времени и приезжал всегда в одно и то же время. И дома никто уже не работал, не было интернета, не было привычки что-то срочно делать, по звонку с работы.

В свободное время и выходные люди отдыхали, причем отдыхали порой в санатории по 24 дня. Врачи считали, что за это время организм восстанавливается и адаптируется к новым условиям. В нынешней жизни это совершенно нереально. У нас культивируется трудоголизм, образ успешного человека отличается тем, что он все время работает, постоянно совершенствуется, чтобы подниматься по карьерной лестнице. Люди выстраивают свою жизнь под новые идеалы.

Кроме того, в наши дни такой информационный поток, который и не снился нашим родителям. Он заставляет нас одновременно смотреть телевизор, работать на ноутбуке и постоянно заглядывать в телефон. Эта перегрузка и способствует эмоциональному выгоранию.

А если говорить о выгорании именно в адвокатской профессии, то его вызывают многие факторы. Профессии, помогающие людям, находятся в зоне риска. Адвокаты более склонны к эмоциональному выгоранию, так как вкладываются в свою работу, сочувствуют другим, пропускают их проблемы через себя. Я сосредоточилась бы на двух бросающихся в глаза проблемах, способствующих выгоранию. Наблюдаю среди адвокатов много высокочувствительных людей. Вопреки сложившемуся мнению, что адвокаты работают только ради денег, я вижу их сочувствие людям. Они так проникаются проблемами доверителя, что порой доносят его позицию от своего лица, не выстраивая дистанцию между ним и собой. Вторая проблема, характерная для адвокатов, участвующих в уголовном процессе, связана с тем, что иногда у них начинают опускаться руки от того, как работает судебная система. Как бы ты ни бился и что бы ты ни сделал, даже если твои документы юридически идеальны, перепрыгнуть через систему невозможно.

При этом существуют научные исследования, которые показывают, что адвокаты по гражданским делам больше подвержены эмоциональному выгоранию. Меня это сперва удивило. Могу объяснить это лишь тем, что в уголовную сферу идут те, кто заранее готов к ее особенностям, в том числе бывшие прокуроры и следователи, хорошо знающие систему.

– А что вы думаете об утверждениях некоторых социологов (например, профессора РАНХиГС, доктора социологических наук Елены Яхонтовой), которые полагают, что профессиональное выгорание свойственно лишь тем, кто не любит свою работу?

– Это странное мнение, я с ним, конечно, не согласна. Вообще я сторонник того, чтобы отделять мнение от научных фактов. На своих лекциях я всегда говорю: «Вот это доказано, а вот это просто гипотеза». Если человек делает такое утверждение, пусть попробует его доказать.

– Мне всегда казалось, что социолог должен опираться на результаты опросов общественного мнения.

– Может быть, это просто гипотеза, которую она собирается проверять, на что имеет право. К тому же непонятно, о каких профессиях идет речь.

В адвокатуру люди приходят по разным мотивам, и мотив влияет на подверженность выгоранию. И если человек приходит в эту профессию, руководствуясь стремлением помогать людям, то это как раз защищает от эмоционального выгорания.

– Могли бы вы перечислить наиболее эффективные приемы снятия эмоционального напряжения?

– Здесь очень важно, чтобы наряду с профессиональным у человека было что-то личное, в частности хобби, очень далекие от его профессии.

Можно заниматься танцами или рисованием, можно ставить спектакли, как это делают в АП Ставропольского края, можно ходить под парусом или играть в футбол.

Недавно была на регате по приглашению АП Ленинградской области. Это было прекрасно! Вода очищает, она помогает испытать физические ощущения, просветляющие голову.

Помогает также информационный вакуум, иногда для этого достаточно хотя бы на выходные отключить телефон. Вначале это может вызвать тревогу и волнение, даже страх. Но если можно перепоручить свои дела кому-то другому, то изоляция на сутки и даже больше хорошо помогает.

Нужна, конечно, и элементарная забота о своем здоровье: нормальный сон, правильная еда, отказ от работы на износ, соблюдение режима труда и отдыха. Это кажется простым, но это действенно, хотя, к сожалению, сейчас почему-то не модно.

– Нет ли подозрений, что такое «модное» поведение – это своеобразный самопиар?

– Возможно. Сегодня модно выгорать. Если на вопрос «Как дела?» ты отвечаешь «Все в порядке», то возникает сомнение, хорошо ли ты работаешь и работаешь ли вообще. Знаю несколько человек, которые только пришли в профессию, но уже «выгорают». Но это же нереально!

– Может быть, они просто не ту профессию выбрали?

– Скорее всего, они неправильно понимают эмоциональное выгорание, путая его с неудовлетворенностью работой, отсутствием доверителей. Нельзя лежать на диване, мечтая об отдыхе у моря, и жаловаться на доверителей или на то, что тебя не ценят, что мало платят. Нет. Эмоциональное выгорание наступает, когда работы очень много, чрезмерно много. Конечно, и выбор профессии, не соответствующий психологическим особенностям личности, тоже способствует выгоранию, ведь профессиональная деятельность предъявляет к личности определенные требования. И человек со слабо выраженными профессионально значимыми качествами личности будет более уязвим.

– Наверное, некоторые путают выгорание с депрессией?

– Да, депрессия тоже вполне возможна, но это уже совсем другая история.

– Какое поведение в общении с доверителями свойственно большинству адвокатов: они проявляют излишнее покровительство или, напротив, склонность к самопожертвованию?

– Существуют разные модели взаимодействия адвокатов с доверителями. Есть авторитарная – «только я знаю, как должно быть». В этом случае адвокат считает, что доверитель должен ему сообщить всю необходимую информацию по делу, а что, когда и как будет делать адвокат, решает только он сам.

Есть модель идентификации, близкая к отождествлению себя с доверителем, при которой теряется объективность. Человек перестает понимать, в чем сила другой стороны и какие аргументы она может предъявить. Это опасно.

Бывает, что доверитель пытается навязать адвокату свое видение проблемы и ее решения, утверждает, что он и сам все знает, что у него юридическое образование, что он регулярно смотрит передачу «Суд идет». Ни к чему хорошему это не приводит.

Более здоровая модель взаимодействия адвоката с доверителем – это отношения «на равных», при которых психологически они находятся на одном уровне. Тут нет Родителя и Ребенка (по Эрику Берну¹), того, кто должен указывать или слушаться. Есть адвокат – носитель специальных знаний и опыта, и доверитель – человек, испытывающий потребность в юридической помощи. Общение между ними происходит при взаимном уважении и взаимной пользе.

– Какой, по мнению психологов, должна быть здоровая позиция адвоката в отношениях с доверителями?

– Мне близка именно позиция «на равных», т.е. взаимодействие Взрослого со Взрослым, партнерские отношения, при которых адвокат, имеющий специальные знания, может помочь доверителю, формулируя юридическую часть проблемы и объясняя, как ее можно решить правовым путем. Партнерские отношения предполагают разделение зон ответственности и не только повышают шансы на успех, но и позволяют правильно выстроить дистанцию, оптимальную для взаимодействия.

– Можно ли приглашать в качестве адвоката близкого человека?

– Это опасная история, потому что сложно отделить роль профессионала от роли друга, брата, свата… Проводя параллель между работой адвоката и психолога, могу сказать, что невозможно быть психотерапевтом для своего ребенка. Будет мешать позиция мамы.

– Какими психологическими знаниями и навыками должен обладать адвокат?

– Многие адвокаты осознают необходимость психологических знаний и даже получают психологическое образование. Думаю, это совсем не обязательно. Однако работа адвоката предполагает общение, поэтому психологическая грамотность приветствуется.

Психологические навыки адвоката можно разделить на четыре группы:

Первая группа – пассивные навыки, направленные на себя. Это навыки рефлексии, адекватной оценки самого себя. Адвокату важно точно оценивать свои профессиональные качества, сильные и слабые стороны, с учетом которых каждому разумно выработать наиболее эффективный индивидуальный стиль деятельности. Неадекватная самооценка препятствует развитию профессионально-значимых качеств личности, совершенствованию профессионализма, а в итоге – эффективной профессиональной деятельности.

Вторая группа – активные навыки, направленные на себя. Это навыки саморазвития, самосовершенствования. Надежной основой для их функционирования являются навыки самооценки. Например, адвокат оценивает себя как плохо контролирующего свое эмоциональное состояние и понимает, что это негативно сказывается на его профессиональной деятельности. Зная эту свою особенность, он принимает решение совершенствовать навыки самоконтроля, например, через освоение техник аутотренинга. Адвокату полезно развивать память, логическое мышление, коммуникативные навыки, эмпатию, навыки эффективного поведения в конфликте, навыки безопасного для здоровья снятия эмоционального напряжения, необходимые для предупреждения эмоционального выгорания.

Третья группа – пассивные навыки, направленные на других. Это в первую очередь навыки оценки индивидуально-психологических особенностей собеседника, его состояния. Понимание психотипа доверителя помогает адвокату выстроить эффективное взаимодействие с ним, прогнозировать его поведение, например, в суде, а правильная оценка психического состояния доверителя – предотвратить последствия необдуманных поступков.

Четвертая группа – активные навыки, направленные на других. Это навыки разумного психологического воздействия в отношении партнеров по общению. Очевидно, что такое воздействие имеет место в профессиональной деятельности адвоката. Речь идет о правомерном, не выходящем за рамки профессиональной этики, психологическом воздействии. Например, в рамках убеждающего воздействия на присяжных в ходе судебного разбирательства.

Для наглядности психологические навыки адвоката можно расположить на плоскости в системе координат (см. рисунок). С левой стороны от центра горизонтальной оси расположены психологические навыки, направленные на себя (адвоката), с правой – психологические навыки, направленные на других людей (доверителей, коллег, присяжных, судей, следователей и пр.). В нижней части вертикальной оси расположены психологические навыки, предусматривающие сравнительно пассивную позицию адвоката, наблюдательную, оценивающую. В верхней части – навыки, предполагающие активную позицию, действенную, изменяющую².

– Какие манипулятивные техники адвокат вправе применять в межличностном общении, допустимо ли, в частности, использование приемов нейролингвистического программирования?

– Здесь две стороны медали: право и мораль. С точки зрения права, например, недопустимо получать показания путем применения угроз, шантажа, насилия (ст. 302 УК РФ). Пределы использования психологического воздействия мало регламентированы законодательно. Проект федерального закона «Об информационно-психологической безопасности» внесен 3 декабря 1999 г., но так и не был принят.

При этом надо понимать, что никакая коммуникация не существует без психологического воздействия. Даже сейчас, в ходе нашей беседы, я воздействую на вас, а вы – на меня. Даже если вы этого не хотите. Кроме того, под манипуляциями понимают все что угодно. Отождествляют их с психологическим воздействием или шантажом, ложью. Это не верно. По определению, манипуляция – это одна из разновидностей психологического воздействия. Отличается тем, что это скрытое воздействие с односторонней выгодой.

Многие считают манипуляцию негативным явлением. Я с этим не согласна. Последствия манипуляции могут быть разные. И в конечном счете даже пойти на пользу делу. Например, манипулятивный прием «взаимный обмен», предполагающий оказание какой-либо услуги партнеру по общению с целью в последующем иметь «должника», готового на ответную услугу. Этот прием часто применяется в переговорах и в итоге может привести к разумному компромиссу. Возможность и полезность применения в профессиональной деятельности психотехник общения, описанных Д. Карнеги, отмечал даже известный российский адвокат С.Л. Ария.

Кроме того, иногда манипуляцию очень сложно отделить от неосознанных техник общения. Даже обычный комплимент мужчины женщине может быть сделан от души, а может – с целью расположить собеседника к себе и подготовить его к принятию каких-то своих условий. Как отделить одного от другого? В голову человека залезть нельзя, спрашивать его об этом – бессмысленно. Он может делать это осознанно или нет, но важнее, чего он этим добился: ответной улыбки или принятия явно невыгодного для другой стороны решения.

Есть миф, что нейролингвистическое программирование – это какая-то магическая техника, причем из области черной магии, и что тот, кто владеет НЛП, владеет миром. На самом деле в базовых техниках НЛП нет ничего магического, криминального или даже неэтичного. Напротив, они весьма экологичны. Например, прием «отзеркаливание» собеседника – это не копирование его позы и жестов, как это часто думают, а присоединение к его эмоциональному состоянию. Собеседник начинает считать тебя своим единомышленником, полагает, что вы заодно, возникает неосознанное доверие. Что в этом плохого или криминального, не понимаю. А вот применение гипноза – заведомо неэтичное поведение, и надо заметить, что есть приемы НЛП, которые очень близки к гипнозу.

С точки зрения морали ограничения применения техник психологического воздействия в профессиональной деятельности должны быть прописаны в соответствующем кодексе. Однако в Кодексе профессиональной этики адвоката об этом нет ни слова.

– Допустимо ли с точки зрения профессиональной этики информационно-психологическое воздействие на доверителя, на процессуального оппонента, на суд?

– Допустимо любое воздействие, которое не запрещено и не выходит за рамки закона и Кодекса профессиональной этики. Недопустимо, на мой взгляд, психологическое (психическое) насилие, когда у объекта воздействия существенно ограничена или отсутствует свобода выбора линии поведения. Как, например, при гипнозе. На мой взгляд, адвокат может применять самые разные психологические приемы для того, чтобы защитить своего доверителя. Право его соперника – защищаться, возражать, заявлять протесты и использовать такие же психологические приемы воздействия со своей стороны. Я уважаю сильных противников, даже если они немного выходят за общепринятые рамки общения.

Этичное применение психотехник должно сочетаться с психологической компетентностью. Важно уметь прогнозировать результаты, в том числе побочные, непланируемые эффекты воздействия. И, конечно, помнить, что использование психологических приемов выполняет вспомогательную роль при решении профессиональных задач, не заменяет, а дополняет знания и умения в области права.

– Это ведь тоже проявление состязательности сторон, не так ли? А есть отличия психологического воздействия в уголовном и в гражданском процессах? В чем они заключаются?

– Отличия есть, конечно, особенно если мы вспомним о суде присяжных. В России это только уголовный процесс, где используются другие техники воздействия, причем не столько на судью, сколько на коллегию присяжных заседателей. И этим техникам адвокатам нужно учиться отдельно.