ВС восстановил филиппинских родителей в правах

Верховный Суд РФ рассмотрел кассационную жалобу губернатора одной из филиппинских провинций Фредениля Кастро и его жены, депутата филиппинского парламента Джейн Тан Кастро, на решения Московского областного суда и Первого кассационного суда общей юрисдикции по «суррогатному» делу, судопроизводство по которому ведется с января 2020 г. (Определение от 22 августа 2023 г. № 4-КГ23-41-К1).

Супруги Кастро, чьи интересы я представлял, в конце октября 2019 г. стали родителями двойни по программе суррогатного материнства в России. В середине января 2020 г. Аника и Артуро Кастро должны были вылететь с родителями на Филиппины, но вместо этого 9 января того же года детей без ведома родителей изъяли у доверенных лиц, у которых малыши находились на основании нотариально заверенного согласия на период оформления выездных документов, и поместили сначала в детскую больницу, а затем в специализированный дом ребенка для детей с нарушениями в психическом развитии. Основанием для этого послужило расследуемое уголовное дело по п. «в» ч. 3 ст. 127.1, ч. 3 ст. 30, п. «а», «в» ч. 3 ст. 127.1 УК о якобы «продаже неустановленными лицами новорожденных детей». По данному делу дети Кастро были признаны потерпевшими.

На мой взгляд, Аника и Артуро действительно являются потерпевшими. Но потерпели они исключительно от действий третьих лиц, безосновательно вмешавшихся в дела семьи, лишивших малышей счастливого детства в кругу родных и близких.

Супруги Кастро через суд (принятие судебного решения заняло полтора года) обязали органы опеки и попечительства вернуть им малышей, однако органы опеки добились отмены данного судебного решения и исключения имен родителей из свидетельств о рождении Аники и Артуро Кастро.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам ВС неправосудные решения были отменены, а супруги Кастро считаются законными родителями Аники и Артуро со всеми родительскими правами и обязанностями.

ВС подробно рассмотрел каждый довод кассационной жалобы и дал правовую оценку действиям органов опеки.

Опека утверждала, в частности, что супруги Кастро самоустранились от воспитания детей. Верховный Суд, в свою очередь, установил, что, «напротив, представленные доказательства свидетельствуют о том, что им чинились препятствия в общении с детьми и имел место прямой запрет (здесь и далее выделено мной. – К. С.) на такое общение. На многочисленные обращения в уполномоченные госорганы с просьбой предоставить возможность общения с детьми и участвовать в их воспитании и содержании заявители получали отказы».

Отказывая супругам Кастро в передаче им их детей, органы опеки ссылались на уголовное дело о якобы состоявшейся «торговле детьми под видом суррогатного материнства» и наличие приговоров по этому делу. Как указано в определении ВС, «сам по себе факт наличия возбужденных уголовных дел в отношении третьих лиц по признакам преступлений, предусмотренных ст. 127 прим УК РФ, и вынесение обвинительных приговоров не могут являться основанием для отказа в иске о возврате детей родителям, поскольку закон не предусматривает возможности разрешения вопроса о судьбе детей в рамках расследования либо разрешения судом уголовного дела».

Действительно, факт наличия приговоров, вынесенных без исследования обстоятельств дела, изучения доказательств, вызова свидетелей, не может каким бы то ни было образом опровергнуть происхождение детей от Фредениля Кастро по той причине, что данное обстоятельство судом не изучалось и изучаться не могло ввиду особого порядка вынесения приговоров по данной категории дел, а приговоры, вынесенные «в особом порядке», преюдициального значения не имеют. Верховный Суд добавил, что данных о принятии каких-либо процессуальных решений в отношении супругов Кастро материалы дела не содержат. К уголовной ответственности данные лица не привлечены, не признавались подозреваемыми либо обвиняемыми, приговор в их отношении не выносился. Кроме того, как установил ВС, «предметы доказывания по настоящему гражданскому делу и по названным выше уголовным делам являются различными и взаимно не влияют на выводы судов, их разрешающих».

Хочу заметить, что рождение ребенка – не преступление, никогда им не было и, смею надеяться, не будет. Нет и не может быть «преступно» зачатых и «незаконно» рожденных детей¹. Это один из основополагающих принципов современного права.

По версии следственных органов, в свидетельства о рождении детей Кастро были внесены заведомо ложные сведения о родителях. Верховный Суд, в свою очередь, установил, что «каких-либо нарушений при составлении актов о рождении детей и выдаче свидетельств о рождении детей должностными лицами ЗАГС допущено не было».

Самое важное в Определении от 22 августа 2023 г. по делу № 4-КГ23-41-К1, на мой взгляд, – развитие идей, заложенных в Постановлении Пленума ВС РФ от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей» (далее – Постановление Пленума ВС № 16).

Следствие настаивало на том, что донорство ооцитов в сочетании с суррогатным материнством якобы незаконно и представляет собой торговлю детьми. Это основной пункт обвинения – то, что вменяют в вину врачам, юристам, специалистам агентств суррогатного материнства, которые уже больше трех лет находятся в СИЗО, то, за что их сейчас судят.

В определении ВС подчеркнуто: «поскольку вспомогательные репродуктивные технологии представляют собой методы лечения бесплодия, то один из родителей может не иметь действительного генетического родства с будущим ребенком, однако в силу закона признается его родителем; для осуществления программы суррогатного материнства достаточно наличия генетической связи ребенка с одним из потенциальных родителей».

Следствие также утверждало, что матерями детей, рожденных по программам суррогатного материнства в сочетании с донорством ооцитов, являются не супруги генетических отцов, а анонимные доноры ооцитов. Верховный Суд подтвердил позицию, выраженную в Постановлении Пленума ВС № 16, и указал, что в соответствии с п. 32 Постановления «рождение ребенка с использованием донорского генетического материала не влечет установления родительских прав и обязанностей между донором и ребенком независимо от того, было данное лицо известно родителям ребенка или нет (анонимный донор). С учетом этого лицо, являющееся донором, не вправе при разрешении требований об оспаривании и (или) установлении отцовства (материнства) ссылаться на то обстоятельство, что оно является фактическим родителем ребенка».

Сразу после оглашения определения ВС супруги Кастро обратились в органы опеки с требованием незамедлительно передать им их детей. Тем не менее опека отказалась передавать детей законным родителям до вынесения некоего дополнительного судебного решения.

Подобные действия органов опеки в отсутствие объективных доказательств происхождения детей от иного лица, а также с учетом представленных доказательств, на мой взгляд, следует расценивать как злоупотребление правом, попытку затянуть передачу детей на воспитание родителям, в их семью.

Супруги Кастро обратились в Генпрокуратуру России, указав, что в отношении Аники и Артуро Кастро они не лишены родительских прав и не ограничены в них и, соответственно, обладают всеми родительскими правами и несут родительские обязанности в полном объеме. В обращении также отмечалось, что нормой п. 2 ст. 54 Семейного кодекса РФ предусмотрено право ребенка жить и воспитываться в семье. Родители имеют преимущественное перед другими лицами право на воспитание своих детей (п. 1 ст. 63 Кодекса) и могут требовать возврата ребенка от любого лица, удерживающего его у себя не на основании закона или решения суда (абз. 1 п. 1 ст. 68). Таким образом, законных оснований для удержания детей в сиротском приюте при живых родителях, а также при наличии родных Анике и Артуро братьев и сестер, проживающих в семье Кастро на Филиппинах, нет. Никакого вступившего в силу судебного решения относительно изъятия Аники и Артуро Кастро из родной им семьи и передачи детей в сиротский приют также не существует. Дополнительно обращения были направлены в Администрацию Президента РФ, Совет по правам человека при Президенте РФ, Уполномоченному по правам человека, Уполномоченному при Президенте РФ по правам ребенка.

Значение Определения ВС по делу № 4-КГ23-41-К1 состоит прежде всего в том, что ВС фактически признал незаконность возбуждения уголовного дела о якобы допущенной «торговле детьми под видом суррогатного материнства», пункт за пунктом опровергнув все доводы следственных органов, изложенные в обвинительном заключении. О какой купле-продаже детей вообще может идти речь, учитывая, что Верховный Суд восстановил родителей в их правах, особенно при подтвержденном генетическом родстве детей хотя бы с одним из родителей?

Стоит отметить, что по смыслу действующего законодательства родители не могут купить собственного, родного им ребенка, который и так принадлежит им по праву происхождения, по праву родства.

В заключение добавлю, что, согласно данным Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ), приведенным в справке, подготовленной ассоциацией для Конституционного Суда РФ, рассматривавшего жалобу граждан Австралии А.К. и Д.К.², оказавшихся в таком же положении, как и супруги Кастро (их малолетние дети также были помещены в детский дом), циклы суррогатного материнства с частичным донорством половых клеток составляли в среднем 37,8%, из них донорские ооциты использовались в 34,8% случаях, а донорская сперма – в 3,3%.

Таким образом, подтвердив законность программ суррогатного материнства в сочетании с донорством ооцитов, Верховный Суд обезопасил тысячи российских семей от произвольного вмешательства в их жизнь, предупредил и фактически положил конец набиравшей силу в России дискриминации детей по признаку их зачатия и рождения, защитив тем самым тысячи уже родившихся малышей от произвола.